НЕ ХВАТАЕТ ЦЕНТРАЛЬНЫХ

– Как вы считаете, состав, который тренеры привезли на чемпионат мира в Словакию, можно назвать оптимальным. Или кому-то не нашлось места в составе?

– Тяжело ответить на ваш вопрос, потому что есть тренеры, которые отвечают за результат и, исходя из этого, набирают команду. Может, со стороны болельщиков каждому хотелось бы видеть своего любимого игрока в составе. Но есть команда, которая подчинена конкретной цели, и вся ответственность лежит на тренерах. Да, можно сказать, что нам нужно усилить линию центральных нападающих, неплохо было бы еще одного защитника хорошего, крайнего нападающего не достает.

– Канадцы на турнир привозят парочку лишних центров, которые играют на краях. У нас нет таких крайних, которые могли бы сыграть в центре. Это проблема выбора этого состава или вообще центральных нападающих?

– Однозначно второе. Это идет из детского хоккея. У нас проблема не только с центральными нападающим, но и с защитниками, с вратарями. А почему именно с центрами так обстоит? Могу рассказать свое видение. Каждому тренеру нужен результат. Вот появляется у него один игрок, который может делать результат в определенном возрасте – как правило, это быстрый нападающий, агрессивный, забивной. И это по определению крайние нападающие. Конечно, уже здесь надо развивать ребят всесторонне, потому что не все игроки, которые в детском возрасте были бомбардирами, достигают в итоге больших высот.

– В Канаде очень много центров. Если посмотреть драфты, то в первом раунде выбирается десяток центров, многие из которых потом не играют на этой позиции. Кажется, что там из каждого более или менее толкового игрока пытаются сделать центрофорварда.

– Не будем забывать, что канадский стиль отличается от европейского. Там центральный нападающий – это ключевая фигура, которая должна выполнять большой объем работы, который должен уметь и забивать, и пасовать, и обороняться. И потом центральный нападающий всегда сможет сыграть на краю, потому что у него есть навык игры в защите. И центральный нападающий – игрок более разносторонний, чем крайний.

– По-прежнему ли высоки наши шансы на победу в чемпионате мира?

– Шансы у всех одинаковы. Конечно, специалисты отмечают, что в игре нашей сборной есть проблемы. Для болельщиков неприятен проигрыш немцам в первом матче или словенцам, но я думаю, что идет работа, и она идет в правильном направлении.

– Есть такая версия, что сборная тяжело играет первые матчи, потому что находится под нагрузкой.

– Да, действительно, каждый тренер по-своему в физической плане готовит команду, и я не думаю, что наш тренерский состав не брал во внимание календарь. Может, они действительно готовили команду именно к такому физическому графику.

– За какими-то другими командами удалось последить?

– Да. Очень порадовали швейцарцы. Сейчас у них другой тренер, который завоевывал Кубок чемпионов, когда в финале «Цюрих» обыграл магнитогорский «Металлург». Шон Симпсон.

– Сильно изменились швейцарцы после Крюгера с Симпсоном?

– Мне игра команды очень понравилась. Заметно, что есть перемены в тактическом плане, они стали играть более агрессивно.

– Считается, что болельщики и журналисты в основной своей массе в хоккее не разбираются. Даже эксперты чаще всего говорят об игре общими словами, тем более действующие тренеры, и тем более тренеры сборной России. Не считаете ли вы, что хоккейным специалистам стоит более конкретно говорить об игре, повышать общий уровень знаний у болельщиков и журналистов?

– Кто не играл в хоккей, тому все равно не дано его полноценно понимать. Как не рассказывай теорию, невозможно понять тактику, стратегию. Давайте все же не будем мешать одно с другим. Болельщики должны переживать, радоваться за команду, а специалисты – в своем узком кругу общаться.

– Насколько изменился хоккей с тех пор, когда вы играли?

– Вы все прекрасно видите, что вырос уровень хоккея. Нельзя просто выйти против Германии или Словении и на одном классе обыграть эти команды. Сейчас все профессионалы. Теперь это не только хобби, как раньше было во многих странах, а настоящая работа. И не случайно, что в НХЛ появляются игроки из Германии, Дании, Норвегии. Это говорит о том, что слабых соперников сейчас нет.

– Вопрос об Олимпиаде-1992. Финальный матч, идет последняя минута, трансляция по центральному ТВ, и комментатор высокопарно заявляет: «Сразу по приезду в аэропорт игроки, забившие голы в этой встрече, – Буцаев, Болдин, Быков – получат премиальные в размере 5 тысяч долларов каждый». А каково было играть за сборную страны, не имеющей ни политических институтов, ни флага, ни герба, ни гимна? Вряд ли ту команду вдохновляли исключительно премиальные.

– Не согласен с постановкой вопроса. Мы все равно жили Советским Союзом, и все мы вышли из СССР. И здесь в первую очередь нужно было доказывать, что ничего у нас не поменялось. Да изменились какие-то политические моменты в стране, но мы так и оставались спортсменами. Есть такое учтойчивое выражение – спорт вне политики. Так и было. Потому что люди приехали выигрывать, показать, что они лучшие, и политические распри не могли сломать команду. Все игроки той команды воспитывались в советских традициях. А деньги, которые мы получили за голы в финальном матче, поделили на всю команду.

– В той команде вообще говорили о политике?

– А что мы могли обсуждать? Кто-то что-то понимал? Что вообще можно было понять в то время? Да, развалилась страна. Но это же не чашка, которая упала и разбилась, это же огромное пространство. И никто не знал, что нас ожидает. Это со временем появились отдельные государства, а на тот момент людям не до этого было.

– Сейчас сборную Канады тренирует Кен Хичкок, который уже проигрывал России в 2008 году, и который был одним из тренеров «Филадельфии», когда вы там играли. Чем он вам запомнился?

– Он в то время только начинал свой путь в НХЛ. Проработал сезон, который сложился неудачно, и весь тренерский штаб был уволен. Хичкок занимался тем, что постоянно подхлестывал игроков на тренировках, чтобы все делалась на максимальной скорости. Единственное, что по приезду в Америку мне было удивительно – видеть тренера такой комплекции на льду. Конечно, это не его проблема, у человека есть серьезная болезнь, с которой он борется, справляется и занимается любимым делом. И, кстати, он не только проигрывал, но и выигрывал чемпионат мира, Олимпийские игры. Это говорит о том, что он очень серьезный специалист.

«КРАСНАЯ АРМИЯ» ВСЕХ СИЛЬНЕЙ

– Какая серия в этом чемпионском плей-офф оказалась для вашей команды самой трудной?

– На самом деле не бывает легких серий в плей-офф, потому что это совершенно другое соревнование, другая мотивация, другой настрой. Здесь каждая серия по-своему тяжела. Говорить о том, легкой она была или тяжелой, можно только в зависимости от того, с каким счетом была одержана победа. Но вообще – так было раньше и так будет в дальнейшем – первая серия более сложная, совсем другие ощущения и другая игра.

– Бытует мнение, что в МХЛ велико различие по уровню между конферециями, и Восток значительно слабее.

– Мне кажется, что это только мнение. На Западе очень интересные, хорошие команды – минчане, рижане и «Алмаз» череповецкий. Я считаю, что очень высокий уровень и на Западе и на Востоке. Хотя мы немного играли с восточными командами, но я не увидел, чтобы какая-то из конференций была сильней на голову.

– Вообще как вы относитесь к такому разделению – Запад и Восток, каждый играет больше друг с другом, а не с командами из другой конференции?

– Ну, наверное, это правильно. Это общемировая практика, незачем менять то, что уже отлажено годами.

– На ваш взгляд, наблюдается какой-то рост уровня игры в МХЛ? Есть ощутимые различия между первым и вторым сезонами?

– Конечно, лига развивается, прогрессирует, игры становятся намного интереснее. Потому что это же трамплин для ребят, которые пришли из детского хоккея в молодежную, это трамплин для попадания в первую команду. Создание МХЛ – это большой шаг. Появилась организация, ясный, четкий календарь, со своим уставом, со своими задачами.

– Есть ли какой-то план по количеству игроков, который переведут из «Красной армии» в первую команду? И много ли таких игроков?

– Как уже говорили и президент клуба Вячеслав Фетисов, и генеральный менеджер Сергей Немчинов, и опять же в разговоре с главным тренером Юлиусом Шуплером мы обозначили, что как минимум десять игроков будут привлекаться к тренировкам и, возможно, играм главной команды в следующем сезоне. Потому что ребята заслужили это, они доказали такое право своей игрой, и им предоставляется шанс заявить о себе на новом уровне.

– Почему именно десять человек?

– Мы говорим примерно, там может быть и двенадцать. Мы видим потенциальных кандидатов. Мы не говорим, что все десять человек одновременно войдут в команду, они будут ротироваться. Наверное, два-три человека будут играть весь сезон в основном составе. Это будет зависеть от их физического состояния, от их формы, от игры, всех тех переменных, которые нужны для игры во взрослом хоккее.

Нельзя жить прошлым. Мы все смотрим в будущее и стараемся идти вперед. Опять же, у молодежи хороший шанс заявить о себе на летних сборах. Понятно, что и в первой команде будут изменения, появятся новые игроки. Команда будет усиливаться, это спортивный принцип – побеждает сильнейший. В спорте, к счастью или сожалению, время на празднование отводится совсем короткое. Это может быть неделя. А свою состоятельность нужно доказывать каждый день. Если ты остановился на достигнутом, то перестанешь расти как спортсмен, за этим последует движение вниз по лестнице. Если ребята хотят расти, то они должны прогрессировать.

– Победа «Красной армии» в МХЛ говорит о том, что школа ЦСКА сильнейшая в стране?

– Скажу так: наша школа занимает высокие места по всем возрастам, очень много игроков привлекается в различные сборные – детские, юношеские. Нельзя однозначно сказать, что она сильнейшая. Но эта школа дает материал – игроков, большинство из которых выступали за молодежную «Красную Армию».

– Можно сказать, что в школе наметился прогресс? Не было ощущения, что в 2000-е наблюдался спад в производстве серьезных игроков?

– Ну, наверное, не только у ЦСКА был спад. А вообще у многих школ. Это зависит от ребят, от таланта тех, кто попадает в школу. Здесь нельзя говорить однозначно, почему школа лидирует или почему не лидирует. Нужно учитывать все – и работу директора, и работу тренера, и селекцию игроков, и психологическую подготовку. Если школа занимает передовые места в нашей стране, значит она работает в правильном направлении. Но, к сожалению, на последнем молодежном чемпионате мира не было ни одного воспитанника из школы ЦСКА.

– С чем это связано?

– Я не знаю таких тонкостей. Хоккейный клуб ЦСКА и школа ЦСКА существуют по отдельности. Это не единый механизм. Значит, наверное, были веские причины. Значит среди игроков 1991 года рождения школа ЦСКА не воспроизвела звезд, на которых рассчитывали.

– Разве клуб и школа не должны быть единой системой?

– Согласен с вами абсолютно. Давайте разберемся. Сейчас так происходит во всем нашем хоккее, не только в ЦСКА – многие команды КХЛ не имеют своей школы, а работают по такому вот сотрудничеству. Надо определиться – или у нас будет чистый драфт, как в Северной Америке, или та система, которая была раньше.

– Вы считаете, что система драфта вредит работе клуба как единой системе или это не взаимосвязанные вещи?

– Знаете, мы немного неправильно понимаем эту систему драфта, которая существует в Северной Америке. Мы стараемся сделать ее адаптированной под себя. Но нельзя, как говорится, переделать то, что изобретено и дает плоды годами. Если мы хотим перенять всю систему, как в Северной Америке, то и должны перенимать ее полностью, а не ставить вместо колес гусеницы. Руководители лиги, федерации должны четко определить, в каком направлении нам двигаться.

– По-вашему, система драфта пойдет на пользу нашему хоккею?

– Если мы рассматриваем КХЛ как коммерческий продукт, то, наверное, да – система драфта наиболее оптимальна для такого продукта. Почему он существует в Северной Америке? Потому что там хотят поддержать высокий средний уровень всей лиги, для этого худшая команда выбирает лучшего новичка, и тем самым ведется работа на будущее. Взять, например, «Питтсбург», «Вашингтон». Любые команды, которые десять лет назад были на задворках, сейчас уже поднимаются за счет того, что на драфтах могли брать лучших молодых игроков. Со временем они взрослели и давали результат. У нас же не все так просто. У нас все же социальная составляющая уступает западной. Если ты переезжаешь из одного города Северной Америки в другой, то там не существует бытовых проблем или неудобств. Все одинаково, все доступно и все понятно. У нас же это создает проблемы.

– Какие перспективы у сына Игоря Кравчука заиграть в наш хоккей или все же тафгай – это его единственное призвание?

– Нет, он не «тафгай». Просто человек, который умеет подраться и, когда нужно, использовать эти качества. У парня огромное желание, а это самое главное, – он хочет научиться, достичь чего-то. Естественно, тренеры должны ему помочь. Он играл в Северной Америке в детской, юношеской команде на позиции нападающего. У него была хорошая статистика, он забивал больше тридцати голов за сезон. Единственное, у него два года назад была серьезная травма. Кристофер выпал немного, и в прошлом сезоне он поменял много команд. «Красная армия» стала третьей. Но парень фанатично относится к хоккею. Самое главне ему правильно подсказать. Думаю, что и отец этим летом ему многое подскажет, многое покажет, многому научит.

– Этой зимой «Красная армия» приезжала в Норильск. Был большой интерес, полные трибуны. Возможно ли некоторые матчи регулярки МХЛ проводить в городах, где нет профессиональных хоккейных команд?

– Да, действительно. Спонсором нашего клуба был «Норильский никель», и производство у него находится в Норильске. Мы всегда с благодарностью относимся к людям, которые нас поддерживают, финансируют. И это часть нашей социальной программы – не только комбината, но и нашей – подарить людям праздник, тем более такому региону, где нет хоккея. Приехать и отблагодарить людей за ту поддержку, какую они дают в финансовом плане. Ребята получили массу впечатлений, они побывали на комбинате, посмотрели что такое полярная ночь, им показали, как тяжел труд рабочего комбината. Неверное, это осталось в голове ребят, и они понимают, что в жизни есть не только хоккей, что есть и другие люди, которые тяжело трудятся и зарабатывают деньги, живут полноценной жизнью. Было бы правильно команды МХЛ отправлять в города, где нет хоккея, где зритель шел бы на хоккей. Ребята ведь играют для зрителей. В плей-офф у нас каждый матч серии бил предыдущий рекорд посещаемости, но в регулярном чемпионате приходило по двести болельщиков, и то из них больше родители и специалисты из других клубов. Но у нас есть ряд городов и регионов, где не было бы проблем с посещаемостью. И молодежные команды моги бы ездить в такие регионы.

– Назовите тройку лучших игроков предрафтового возраста.

– Ну и вопрос... Понятно, что будет Никита Кучеров. Он здорово играл на протяжении всего сезона в «Красной Армии» и на юниорском чемпионате мира. Наиль Якупов, да. Действительно интересный парень, у него большое будущее. И, наверное, третьим будет Владислав Наместников. Хотя он взрослее. Он поздний, 1992 года рождения. Это сын Евгения Наместникова. Парень уже в шестнадцать лет играл в чемпионате высшей лиги и играл очень здорово. Я знаю, что о нем очень хорошие отзывы, и я сам видел, как он играл в канадской юниорской лиге.

– Кто из игроков из «Красной армии» близок к ее основе? Не считая Марченко, он уже почти основной игрок.

– В «Красной армии» костяк команды составляли игроки 1991-1993 годов рождения. Да, Алексей ближе к тому, чтобы считаться игроком основы. Дай Бог, чтобы у него все сложилось. Он год назад перенес серьезную операцию, но к нашему общему счастью быстро смог восстановиться. Парень с характером, трудолюбивый. Но всем молодым ребятам нужно время. Нельзя сказать, что все заиграют на следующий сезон – это неправильно. Для каждого овоща свой сезон созревания. Прежде всего, ребята должны окрепнуть физически.

– Но какой-то лидер в «Красной Армии» есть? Гусев, например?

– У нас есть интересные ребята. Правильно, Гусев, как вы говорите, который тоже пробовал свои силы в основной команде. Никита Кучеров. Я же сказал, что примерно десять человек, которые уже должны вливаться в состав, может не на весь сезон, на определенное количество матчей. Все зависит от их физического состояния. В спорте ведь есть конкуренция. Я не могу сказать, что кто-то конкретный будет играть. Примерно у десяти человек есть огромный потенциал играть в первой команде. Они будут привлекаться на сборы и заигрываться в основной команде. Нельзя же брать молодежь скопом и сразу переводить ее в первую команду. Физически ребята не готовы к такому длинному кахаэловскому марафону.

– С точки зрения «физики» перейти из МХЛ в КХЛ – это большой шаг? Там нагрузки намного более высокие, переезды, система тренировок?

– Все. Система тренировок, да. Переезды, наверное, нельзя сравнивать, команды МХЛ в менее комфортных условиях находятся в этом смысле. Там и автобусы, и поезда. Если основные команды летают на самолетах, чартерами, то ребятам из МХЛ порой тяжелее приходится. Еще раз говорю, что физическое созревание – это очень важный аспект в спорте. Тем более в командных видах спорта. Сами знаете, что 18-летние не могут физически бодаться на равных с 30-летними.

– Исключения бывают. Самсонов, Овечкин...

– Безусловно. Но что Самсонов? Да, он был талантливым игроком. Но тогда ЦСКА был не на том уровне. Мы возьмем другие примеры. Павел Буре, Могильный, Вячеслав Козлов, Роман Оксюта. Но эти люди не делали результат. Результат во взрослой команде делают опытные игроки.

– Когда у нас снова появится суперигрок лет в 18?

– У нас есть Кузнецов, Тарасенко. Очень интересные ребята. Может, меньше рекламы, внимания им уделяется, но в игровом плане это действительно наше будущее.

– Думаете, Кузнецов сможет играть на уровне, скажем, Топ-5 НХЛ?

– Я никогда не делаю таких прогнозов. Но я видел его два сезона, и думаю, что это будет большой игрок.

– Реально ли удержать Гусева и Кучерова в команде надолго? Чтобы они не уехали за океан слишком рано.

– Ну в восемнадцать лет они не уедут, у них тут контракты на три года. Ехать в НХЛ надо готовым. Не просто: вижу цель – НХЛ. Если ты не готов, то и успеха там не добьешься.

– Но пока многие ребята едут за океан в юниорские лиги.

– И кто из них заиграл?

– Бурмистров, Якупов, Хохлачев.

– Каждый выбирает свою дорогу. Я думаю, что наши ребята, Кучеров и Гусев, получат больше опыта здесь, нежели в АХЛ. А те, кого вы назвали, у них, наверное, были свои причины, чтобы уехать.

– По-вашему, МХЛ – это достаточный уровень для развитися игрока, например, уровня Якупова?

– Уверен в этом. Я вам могу также привести примеры, когда у нас уезжали перспективные ребята в заокеанские лиги и потом заканчивали карьеру. Сейчас непонятно, где они находятся, чем занимаются. Возвращаются и играют в каких-то командах – ВХЛ и того ниже.

– А в чем проблема? Чем там хуже?

– Я не говорю, чем там хуже или лучше. Это зависит от игрока, его характера, цели, которую он ставит перед собой.

– Но можем сказать, что каким-то игрокам, обладающим определенными навыками и качествами, лучше поехать получать практику в Северной Америке, а каким-то молодым ребятам остаться здесь?

– Еще раз говорю, у каждого свой путь, каждый отвечает за свои поступки, а правильно он делает или неправильно – время покажет. Я не думаю, что у нас сейчас чем-то хуже. Сами видите, лига стареет, сейчас перед молодыми открывается большая перспектива во взрослом хоккее. Для них сейчас места есть. Ребята, работайте, занимайте эти места.

– Лига действительно стареет. То что, сейчас в ней не хватает молодых игроков, – это проблема лиги или все же отношение тренеров, руководства конкретных клубов?

– Прежде всего, это не проблема игроков. Это проблема материалов. Мы вот называли имена – Кузнецов, Тарасенко, Овечкин, Малкин – кто еще заиграл на этом уровне? Кто еще допускался в различные годы в команду в таком возрасте? Так было всегда. Талантов может быть один-два. Не может быть десять человек талантливых, суперталантливых, чтобы они сразу войшли в команду. Такого не бывает. Это не только в хоккее, это во всем спорте так. Таланты рождаются не так часто. Кто начинает в семнадцать лет играть, и у него идет карьера. Кому-то надо больше времени – в 20-25 тоже раскрываются. Физическое созревание и физическая сила к каждому приходит по-разному.

– Вот вы заиграли в основном составе в девятнадцать лет.

– Тогда была сумасшедшая конкуренция. Тогда было сначала двенадцать, потом четырнадцать команд в лиге. Был Советский Союз, где все занимались хоккеем и была большая конкуренция.

– В 90-е годы было больше молодых, чем сейчас.

– Потому что взрослые уезжали не от хорошей жизни. У ребят были семьи. Им просто на что-то надо было содержать семью, кормить детей. А в 90-е годы у них не было шансов оставаться здесь и зарабатывать деньги на элементарное проживание.

– Какие базовые принципы хоккея, в который играла «Красная армия» в этом сезоне?

– Прежде всего, чтобы играла команда, а не отдельные личности. Это характер, это вера в победу, это игра друг за друга и друг на друга.

– А если говорить больше о тактике?

– Мы пытались играть в современный хоккей, который приносит успех, который сейчас развивается в мире. Если помните, у Лобановского был «тотальный футбол». Человек тогда, в те годы, опередил время на много десятков лед вперед. Так и у нас – это должен быть быстрый, плотный, силовой хоккей с большим количеством бросков по воротам и быстрым переходом из обороны в атаку.

– Вы играли в «Филадельфии». Наверное, «Филадельфия» тех лет – яркий пример команды, игравшей в силовой хоккей. У нас в России, по ощущениям, в силовой хоккей играет не так много команд. Плохо ли это, или это больше зависит от того, что у нас такие площадки?

– Наверное, силовой хоккей люди немножко неправильно понимают. Это непросто бегать и толкаться. Силовой хоккей – это выигрыш единоборств. Если ты вступаешь в единоборство со своим соперником, то ты должен владеть шайбой, а не твой соперник. Вот что такое силовой хоккей. В этом хоккее должен идти постоянно прессинг на соперника, нужно не давать ему поднять голову, не давать сделать свободную передачу или маневр. А просто бегать и утыкаться – это немножко другой стиль.

– По-вашему, в КХЛ хватает силового хоккея?

– Скажу, что и КХЛ развивается, идет вперед. Если мы в прошлом сезоне говорили, что таких матчей в плей-офф у нас давно не было, то в этом году они по накалу стали еще более зрелищными, более эмоциональными, и в силовом плане тоже стали более интересными для зрителей. Поэтому здесь мы идем в правильном направлении. Все хорошее, что есть в мировом хоккее, мы должны перенимать. Почему раньше мы были сильны? Потому что у нас все четыре звена могли играть по любой тактической схеме, по любому заданию – и в силовой манере, и в оборонительной. Вот, наверное, это и есть принципы хоккея, в который мы старались играть в «Красной Армии».

– Со следующего сезона некоторые команды будут играть на маленьких площадках. Это плюс для КХЛ?

– Это пробный вариант. Все мы знаем, что на маленьких площадках хоккей более зрелищный, более эффектный, больше бросков, силовых приемов. Игра становится более динамичной. Зрителю именно это и нужно. Для этого зритель и идет, чтобы увидеть такую динамику. Посмотрим, как этот эксперимент приживется у нас. Тем более, многие ребята, которые поиграли в НХЛ, говорят, что действительно маленькие площадки для них более комфортны. Но Все будет зависеть от руководства.

– Вам было удобнее играть на европейских или североамериканских площадках?

– Первый раз с переходом на маленькие площадки я столкнулся в 1991 году, когда у нас был тур второй сборной с олимпийской сборной Канады. И мне тогда понравилась игра на маленьких площадках. Нужно быстрее принимать решения, быстрее предоставляется шанс для броска, все мобильнее и динамичнее. И мне действительно понравилось. Когда приехали обратно и перешли на традиционные площадки, первое время чувствовался определенный дискомфорт, нужно было совсем по-другому кататься, открываться, закатываться. Я не удивляюсь, когда приезжают ребята из НХЛ и с первых матчей не могут себя проявить, потому что адаптация занимает довольно долгое время. Пара-тройка месяцев у них уходит, чтобы освоиться, почувствовать темп игры.

– То есть переход с больших площадок на маленькие, дается легче, чем с маленьких на большие?

– Совершенно верно. Это связано с тем, что нужно проделать больший объем работы в катании, это совсем другие углы для бросков, для открывания под партнеров, другой ритм игры.

– В тольяттинском дворце «Волгарь» вроде была узкая коробка, как раз минимально разрешенной ИИХФ ширины.

– Нет, это не так. Я же сам из Тольятти, можете мне поверить – это обман зрения. Дворец спорта старый, и он строился как концертный комплекс. За счет такого расположения трибун, там визуально кажется, что площадка меньше. На самом деле она стандартная.

– Вы в следующем сезоне останетесь как-то связаны с «Красной Армией» или будете работать только в основной команде?

– Все, кто работает в нашем клубе, связаны с двумя командами – основной и молодежной. Я не буду принимать участие в тренировочном процессе «Красной Армии», но просматривать матчи, следить за игроками – это входит в мои обязанности.

– Уже встречались с Юлиусом Шуплером?

– Да, встречались, обсуждали. Мы уже работали вместе. Я играл за ярославский «Локомотив», а он одно время был у нас тренером.

– Он общительный человек?

– Да. Открытый, веселый, но когда нужно, человек умеет держать коллектив, не в «ежовых рукавицах», но жестко.

НХЛ

– Был, удивлен, что у вас не сложилось в НХЛ. Говорили, что ноги медленные, но руки и голова на месте. Почему не получилось?

– Масса причин. Медленные ноги? У каждого своя техника катания. Может, со стороны кажется, что медленно, а на самом деле человек не уступает самому быстрому игроку. Да, я и с себя не снимаю ответственности, что не смог закрепиться. Иностранцу дается один шанс, тем более в те времена, если ты его не использовал, то второго тебе могут и не предоставить. Была очень жесткая конкуренция. В «Филадельфии» тогда была ставка на Линдроса, это тоже сыграло свою роль. У меня в «Филадельфии» были матчи, когда я играл по тридцать секунд. Как тут можно что-то показать? Хотя на второй год у меня был хороший старт, неплохая статистика, но последовал обмен в «Сан-Хосе». А там я попал к такому тренеру, слышали, наверное, – Кевин Константин. Он многим российским игрокам, скажем так, не загубил, но укоротил карьеру.

– Думаете, это у него что-то личное?

– Не знаю. Но могу сказать, что он без особой симпатии относился к игрокам, которые в хоккее достигли многого, именно к российским.

– Вернемся к «Филадельфии». В той команде играл Марк Рекки, которому уже сорок три, а он по-прежнему в НХЛ.

– О, это действительно профессионал. Марк – душа команды, очень приятный в общении человек и настоящий пахарь.

– Вот тогда вы могли предположить, что Рекки будет так долго играть? Было ли в нем что-то такое, что выдавало в нем человека, который останется в НХЛ и после сорока?

– Об этом никогда не задумываешься, никто же не знает, что тебя ждет завтра. Все-таки хоккей это такой вид спорта, в котором очень велик риск получить травму. Нельзя сказать, до 35 кто-то будет играть, до 45 или до 25. Я просто видел, как этот человек отдается игре. И считаю, что он очень помог Линдросу раскрыть свой потенциал. Настоящим лидером той команды был именно Марк Рекки.

– Ну и пара вопросов о семье. Есть ли у вас дети?

– Да, сын. Он занимается хоккем в спортивной школе ЦСКА. Он играет в нападении, ему нравится. Мы не насильно его туда привели и сказали – будешь заниматься хоккем. Сын занимался разными видами спорта. Для разностороннего развития ходил на теннис, плавание. В ЦСКА сначала повели на плавание, в учебную группу, но через четыре месяца нас попросили перевести его в спортивную школу. Тренеры видели в нем перспективу, технику плавания, но ему это не понравилось, и мы не стали заставлять. Остановились на хоккее.

– Когда он впервые побывал на игре?

– В месяц где-то. Он родился в Северной Америке, а там нет такого, как у нас, до года держать в пеленках, никому не показывать. Там все демократично. Люди с грудными детьми посещают и спортивные, и развлекательные мероприятия. Они на этом не зацикливаются.

– Есть ощущение, что сын станет профессиональным хоккеистом?

– Мне бы хотелось, чтобы он стал хорошим хоккеистом – лучше, чем папа. Папе не удалось выиграть Кубок Стэнли, хотелось бы, чтобы он это сделал. Ну а там, как Бог даст, как он будет относится к этому в дальнейшем, не пропадет ли интерес, желание. Не у всех бывших хоккеистов дети идут по стопам родителей. Это другая личность, другой характер, мы не должны управлять детьми, они должны жить своей жизнью.