Ресторан «Наутилус» на восточном побережье Испании. 40 километров до Аликанте, пять часов от Москвы. Конец января. Валерий Непомнящий греет ладони чашкой кофе и почему-то сидит спиной к морю, которое всего в дюжине метров от нашего столика. Это его первый сбор с ЦСКА. И многое, если не все, в новинку — место, статус, одиночество. Его первая зима без жены.

— Ребятушки, — говорит он, — прошу только об одном: берегите друг друга. Никто не верит, но мы за 40 с лишним лет ни разу не поссорились.

«Время лечит». «Лучшее лекарство — работа». Надо, наверное, что-то сказать, но на языке вертятся только старые афоризмы. Поэтому я просто спрашиваю о новичках, о статусе, о футболе — другой половине его жизни. Валерий Кузмич (именно так давным-давно записала его отчество паспортистка, ну и пошло-поехало) рассказывает знакомым каждому болельщику голосом о Караваеве, Витинью, тактике, тренировочном процессе. Говорит примерно те вещи, которые ты ожидаешь услышать. Футбол как футбол, без примеси коридорного шепота и полутонов. А потом объясняет, как он здесь оказался.

— Меня Леонид Викторович, зная, как одиноко я себя чувствую, пригласил поехать на сбор. Я не ассистент, не консультант. Не я высказываю свое мнение, а он спрашивает меня. И я поражен, насколько четко, профессионально и грамотно организован тренировочный процесс. У меня вообще нет вопросов к Леониду Викторовичу. Ни одного.

Звонит телефон, лежащий на столе рядом с его опустевшей чашкой. Где-то далеко в Москве генеральный директор ЦСКА Роман Бабаев задает предметный вопрос, а потом интересуется, как прошел очередной день у команды на сборе.

— Я просто поражен, насколько четко идет тренировочный процесс, — повторяет Непомнящий только что произнесенные слова.

Переговорив с руководством, Валерий Кузмич поднимает глаза на меня, вспоминая, о чем пару минут назад шел разговор.

— У меня была знакомая, которой я нравился, — говорит он. — Наш врач. И когда она узнала, что у нас с Полинушкой все серьезно, она спросила ее: «Ты не боишься? У него ведь серьезные проблемы со здоровьем». А Полинушка так на нее набросилась… Ей поначалу тяжело было, когда мне приходилось в больнице по три-четыре месяца в году лежать, но она никогда не жаловалась.

Валерий Кузмич смотрит на часы. Я спрашиваю, не пора ли ему в отель. Все-таки ЦСКА на сборе, это я в отпуске.

— Нет-нет, — говорит он. — Это рефлекс. Я всегда звонил домой в одно и то же время, много лет.

На обратном пути я что-то рассказываю ему про окрестности Кампоамора, куда приезжаю отдыхать не первый год. Потом в голову приходит хорошая идея.

— Валерий Кузмич, — говорю я, — мы показываем объединенный Суперкубок. Давайте поработаем в паре?

— У нас есть пожелание.

Я молчу. Мне интересно, что последует дальше.

— Чтобы ты комментировал оставшиеся матчи не с Непомнящим, а с кем-то еще, например Гершковичем. Надо больше рассказывать о проекте объединенного чемпионата. А то вы только футбол комментируете и ничего больше.

— Нет, конечно.

— Не говори сразу «нет», подумай.

Оргкомитет. Волнуются люди. За идею волнуются.

— Валерий Кузмич, хочу вас позабавить.

Непомнящий останавливается в коридоре стадиона «Ха Мошава». Внимательно смотрит, понимая, что есть какой-то необычный повод.

— Просили вас заменить. Мало объединенный чемпионат хвалите.

Он хмыкает, все сразу понимая.

— Пойдемте дальше? У нас сегодня хорошие матчи, междусобойчики. ЦСКА — «Зенит», что скажете?

Он говорит об отсутствующих Думбия и Акинфееве. На втором сборе оба лидера с командой, но вне игры — по медицинским предписаниям. Потом хвалит Миланова, больше, чем Цубера, — вопреки общественному мнению. Одаривает комплиментами Базелюка и Караваева. У него в «Томи» молодые созревали быстро: Дзюба, Голышев. Когда стало известно, что Непомнящий поедет с командой на сборы, подумалось: может быть, чем-то поможет тем, кто перерос дубль.

Когда начинается матч, Валерий Кузмич сосредотачивается на происходящем. Удивляется Витинью. Отдает должное профессионализму Игнашевича. Словом, не изменяет себе ни в чем. Лаконичные фразы, четкие формулировки.

В перерыве я напоминаю ему, как однажды о периоде работы в «Томи» написали: «Валерий Непомнящий похож на офицера генерального штаба, вынужденного служить в Красной армии, но не растерявшего идеалов юности».

— Я тебя умоляю. — Это его любимый оборот речи. — Мне, когда это показали, стало так смешно.

— Ну ведь похожи! Хоть в ремейке «Чапаева» вас снимай.

Непомнящий подходит к краю балкона, на котором разместилась вынесенная комментаторская позиция. Наклоняется, высматривает кого-то. Досадливо поджав губы, возвращается к столу с мониторами.

— Который день не могу Мише Фоменко дозвониться. Договорились увидеться на турнире, очень хочу с ним увидеться, поздравить с хорошей игрой сборной — и вот пожалуйста.

— Давно знакомы?

— Очень давно. Мой однокашник.

Я не решался рассказать ему, как, удивляясь осенью игре сборной Украины, думал о Непомнящем. О шансе, который кому-то выпадает, кому-то нет. Необъяснимом выборе судьбы.

— Валерию Кузмичу, — сказал старший коллега, возвращаясь с нами в такси, — после чемпионата мира надо было искать пройдоху-агента и обещать 20 % от контракта. А он думал, если едва до полуфинала чемпионата мира не дошел, все само собой должно сложиться как надо. И не сложилось. Хотя он тренер от Бога!

На третий сбор ЦСКА в Марбелье, пришедшийся на сочинскую Олимпиаду, Непомнящий поехал уже не в полевом, а, скорее, в штабном качестве. Без какой-либо интриги. Было понятно, что Слуцкий ищет взамен Шустикова молодого помощника, способного работать в поле рядом с Онопко и испанским тренером по физподготовке. В итоге выбрали Владимира Казакова, и Валерий Кузмич вернулся к офисно-аналитической работе.

«Мне иногда очень неловко перед Гинером», — несколько раз признавался он прессе.

— Я однажды спросил его: зачем я вам в ЦСКА? И он ответил: «Валерий Кузмич, если однажды вы отговорите меня сделать ненужную дорогую покупку, будем считать, что уже этим вы сделали свое дело».

Самые большие вопросы сейчас — к трансферу Витинью. ЦСКА очень давно не покупал игроков в статусе восходящей звезды, тем более за большие деньги. Если «Шахтеру» Бернард обошелся в €25 млн, а Слуцкий считает, что Витинью обошелся москвичам «раза в два с половиной дешевле», красно-синий бразилец должен вырасти в топ-игрока для российского чемпионата.

Непомнящий Гинера от этого трансфера не отговорил. Значит, подождем.

Интересная профессия — отговорить Гинера от неправильного хода. Немногим, подозреваю, по плечу.