Символ поколения, который остался незамеченным.

Первое яркое впечатление России от Дзагоева – легендарное дерби 2008-го в «Лужниках».ЦСКА разрывает черчесовский «Спартак» 5:1. После той игры костяк красно-белых – Титов, Калиниченко и Моцарт – отправятся в дубль, Черчесов – в отставку, а ЦСКА расцветет и вытащит мертвый сезон. В середине поля армейцев будет блистать молодой и пока еще никому не известный Алан Дзагоев. Через пару месяцев он получит вызов в звездную и только что подорвавшую Евро сборную Хиддинка, а в самом конце гостевого матча с Германией попадет в штангу при счете 2:1 в пользу немцев. Так страна узнает, что есть следующее поколение – за Зыряновым, за Семшовым, за Семаком.

Более яркого героя новой волны тогда, наверное, не было. Россия, как и любая другая страна после триумфа, ждала подъема: крутого и долгого, а не как в Греции после Евро-2004. Вообще молодежь – это отдельная, почти философская категория. Собирательный образ, живущий в головах и связанный с каким-то абстрактным счастливым будущим. Именно в этом кроется чудовищное обаяние клубных академий, идей собственных воспитанников и тому подобное. И оттуда же – противопоставленная обаянию неприязнь к мешкам с деньгами, не производящим ничего своего. Новая яркая молодежь – это единственный возможный хэппи-энд. Единственное, что дает болельщикам веру в будущее. Именно это тянет их на стадион, за это они болеют, за это любят футбол, за это Галицкий – мессия. За это волнующее, гарантированное, но такое тупое ожидание положительных эмоций.

В Германии ждали от Марио Гётце – символа постбаллаковского поколения. Этим он так дико похож на Дзагоева. И не только тем, что в обоих верили чуть ли не как в панацею – у обоих схожие позиции на поле, оба такие креативно-гениальные в один прекрасный вечер. И оба остались дома. А еще Алан и Марио похожи тем, что разочаровали. И пусть у них был звездный час в рамках своей системы координат (что для Германии гол в финале чемпионата мира, то для России – дубль в матче Евро-2012 с Чехией), все это эпизоды. От них ждали большего – они же олицетворяли что-то новое.

Все изменилось, когда в ЦСКА появилась связка Вагнера и Думбия – Алан перевоплотился в опорника и потух. Конечно, можно сказать «он просто стал другим». Да и сам Алан позитивно смотрел на эти изменения: «Леонид Викторович начал и справа меня выпускать, и в опорную зону, и слева – это мне и помогло развиваться. За это тренеру отдельное спасибо – что именно в тот момент не сел в запас, а получил возможность играть и прибавлять на других позициях».

Но это не был тот Алан, в которого верили. Он уже не рулил игрой ЦСКА. Он был винтиком в системе – и эта система была построена далеко не вокруг него. Потому что Дзагоев всегда был плеймейкером. И Евро-2012, самый триумфальный в его карьере турнир, он провел на этой позиции. И сборную на тот Евро в гостевом матче со словаками он выводил голом с этой позиции. Именно там творил тот Алан будущего – опорником он не сдался даже Фабио Капелло.

Кроме этого, много травм. И очень часто – перед большими турнирами. Перед Евро-2016, перед Кубком Конфедераций – что-то вечно мешало ему вернуться. Все думали, что сейчас, еще чуть-чуть – и зажжет. А потом проснулись, и оказалось, что Алану 27 и он не едет на очередной контрольный матч сборной. Из-за очередной травмы.

27 – это возраст, когда футболисту пора оглянуться назад и посмотреть, что было. Взглянув на карьеру Дзагоева, чувствуешь опустошенность. Он ведь мог гораздо больше. Вернее, тебе так этого хотелось. Как и всей стране.

Как и Германии хотелось, чтобы их новым кумиром стал Гётце. Но он так же ярко вспыхнул, а потом растворился в конкуренции. Причем в тот же момент идеального возраста и расцвета сил. В этом томном ожидании огромной толпы, с открытыми ртами ждавшей на сцене претендента на «Золотой мяч», и погас Гётце. Никто ничего не понял. Потом выяснилось, что у Марио какое-то редкое заболевание обмена веществ

Нам так много хотелось – но это говорит не об Алане, не о Марио и не всех тех парнях, с которыми мы связываем счастливое будущее. Это говорит о нас. Ведь это мы видим в них что-то свое, это мы сравниваем их с легендами прошлого, делаем их символами поколения – это все мы. А где-то далеко от этой несуществующей парадигмы Вселенной живут реальные люди, играющие в футбол. Как и у любых других реальных людей, у них есть успехи и провалы. Эпизоды. И больше ничего.

И вся эта нереализованность (не та позиция, травматичность, плохие тренеры, случай) – не объяснение. Потому что единственный недостаток Дзагоева, разорвавшего «Спартак» в 2008-м, и недостаток Гётце, разорвавшего Лигу чемпионов в 2012-м, всего лишь в том, что они не годятся для сравнений и надежд. Они для этого слишком талантливы, а талант не способен быть постоянным.

Алан, как и Марио, не живут в придуманном нами мире с единственным возможным хэппи-эндом. Они давно не будущее. Они – настоящее. И были им с самого начала. Будущее обязано быть перманентным. Стабильно-счастливым. Настоящее переменчиво.

Даже самое талантливое настоящее всегда грустнее того будущего, которое мы изображаем в голове.