В период с конца 2016 года по начало 2017-го в ЦСКА дебютировали сразу семеро молодых футболистов. Поразительно, что только один из них не считается воспитанником «армейцев» ни по каким правилам. Хотя заряд со своим именем Константин Кучаев слышал с трибун «ВЭБ-Арены» чаще, чем другие его бывшие партнёры по «молодёжке».

В интервью корреспондентам «Чемпионата» молодой футболист рассказал, почему он дважды отказывал ЦСКА до перехода в 2015-м, что его удивило на юношеском ЧМ в Чили и о своём первом голе во взрослой карьере между ног де Хеа.

«В ЦСКА моего друга зачехлили, а я перешёл тогда, когда был готов»

– Ваш первый тренер рассказывал «Чемпионату», что из Рязани пробиться в профессиональный футбол почти невозможно.
– А мне кажется, что это несложно. Неважно, из какого ты города – из Рязани или из Москвы. Если будешь работать, то это обязательно увидят. Я вообще попал на занятия футболом случайно: в школу пришёл тренер Александр Иванович Грачёв и пригласил всех заниматься. Я был гиперактивным, поэтому родители и отдали туда, чтобы эту активность куда-то деть. Я ведь ещё и плаванием занимался.

В детстве мне было интересно только играть в футбол — я не смотрел матчи, не болел ни за одну команду. Но с каждым днём меня затягивало всё больше и больше. В итоге плаванье я бросил, как и музыкальную школу, кстати. Играл на фортепиано, но сейчас уже ничего не вспомню.

– В какой момент поняли, что хотите связать жизнь с футболом?
– Я даже не осознавал, что занимаюсь серьёзно. Просто играл в рязанской школе, а потом меня отвезли в интернат «Сатурна». Я вообще не представлял, куда еду. Потренировался в Раменском — говорят: «Тебя отобрали, нужно ещё раз приехать». Так и ездил туда-сюда, пока меня не взяли. Наверное, только через полгода после этого я узнал, что существуют и другие интернаты, а ещё что есть профессиональные команды, куда нужно стремиться. Про то, что у них есть молодёжные команды, узнал только, когда в ЦСКА позвали. Короче, вообще не понимал, как всё устроено.

– Грачёв говорил, что отец скептически относился к вашему занятию футболом.
– Мне виднее, чем тренеру (смеётся). Отец меня каждую неделю возил в интернат из Рязани. Я поначалу боялся туда ехать — в маленьком возрасте без родителей страшно. Но мама с папой сказали: «Давай попробуем, вдруг понравится. Если нет – заберём».

Так что папа только рад был, что я в футбол играл. Хотя игрой они заинтересовались только из-за меня, а дедушка раньше болел за «Торпедо». Мой папа — водитель, а мама в аптеке работает. Правда, на моих матчах они пока ни разу не были — младший брат 90 минут на трибуне не высидит.

– Условия в Раменском, наверное, были дикими.
– Я на это внимания не обращал. У нас была хорошая команда — мы с Димой Бариновым из «Локомотива» вместе играли в Раменском, например. А когда ты рядом с друзьями, всё остальное не имеет значения. Мы сначала жили по пять человек в комнате, потом по четыре. Когда нам было лет по 16, переселили в команды поменьше — на три человека. Туалет общий, ванная, кухня. Но я не жалуюсь, мне всё нравилось.

– До того как попали в «молодёжку» ЦСКА, вы отказывали «армейцам» два раза. Почему?
– В 2014-м в ЦСКА позвали не только меня, но и моего друга Борю Яковлева. Он очень обрадовался и звал с собой, но я решил, что нет смысла рисковать. Был не готов к ЦСКА. В «Сатурне» я играю, а что будет там? В итоге Борю, к сожалению, «зачехлили» — в состав он не проходил. Сейчас он играет в «Рязани» во второй лиге.

– Вы ведь могли и в «Локомотиве» оказаться.
– Да, меня ещё из Рязани возили на просмотр в Москву. Но всё было как-то скомканно: сыграли только двусторонку 8 на 8 на маленькие ворота. Подумал ещё тогда, что это как-то несерьёзно. В итоге в «Локо» мне сказали, что я «медленный».

«В «молодёжке» дали номер Чалова — он тебе всё объяснит. С тех пор дружим»

– Один из «армейских» скаутов рассказывал, что пришлось пойти на хитрость, чтобы забрать вас из «Сатурна». Мол, купили у «Сатурна» другого футболиста, а Кучаева взяли как будто «прицепом».
– Мне об этом ничего не рассказывали. Знаю только, что мы переходили вместе с нападающем Илюхой Зуевым.Нас пригласили в «молодёжку» ЦСКА сразу без просмотра.

– Между «Сатурном» и ЦСКА разница колоссальная?
– По условиям — да, но в новый коллектив мне было влиться тяжело. Я из «Сатурна» ещё из-за друзей уходить не хотел. Думал, что в московской команде будут люди, скажем так, с завышенной самооценкой, а я таких не люблю. Но Боря рассказывал, что в ЦСКА совсем не так, и я очень на это надеялся. В итоге быстро познакомился с ребятами, и процесс адаптации прошёл быстро. Хотя парни потом шутили: «Посматривали на тебя косо. Мы тут работаем, пашем всю жизнь в ЦСКА, а тут берут звезду из какого-то «Сатурна»!»

Мы почти сразу познакомились с Федей Чаловым. Сразу после подписания контракта с ЦСКА меня пригласили в юношескую сборную. Причём времени было в обрез, а сориентировать меня, что и как делается, никто не мог. В итоге администратор скинул мне номер Феди — он всё объяснит. С тех пор мы и дружим.

– Свою первую тренировку с основой помните?
– Самая первая была ещё при Слуцком, когда все разъехались по сборным. Тогда чуть ли не полмолодёжки в основу подтянули, чтобы тренировка полноценной была. Уже потом Виктор Михайлович (Гончаренко. — Прим. «Чемпионата») взял нас на зимние сборы с первой командой. Мандража опять же не было, потому что было много молодых ребят. Голове (Александру Головину. — Прим. «Чемпионата») было намного сложнее в своё время.

– Быстро адаптировались?
– На наших легенд смотрел, как на статуи: «Я на поле рядом с Акинфеевым, Игнашевичем, Березуцкими!» Но лидеры помогли молодёжи освоиться и не чувствовать себя чужими. Хотя скорости в основе намного выше — поначалу вообще не понимал, как тут играть. В течение двух месяцев пытался подстроиться — и никак не получалось. Думал уже, что провалил сбор, а меня пошлют куда подальше. Я бы даже сказал, что и сейчас не до конца привык (смеётся).

– Ваш гол «Тоттенхэму» в Юношеской лиге УЕФА, наверное, стал ключевым перед вызовом в основу.
– Помню этот мяч — с языком на плече уже бежал. Из последних сил атаку выжали, я даже удивился, что удалось забить. Федя Чалов отобрал, а потом ещё и пас голевой отдал. Когда англичане второй раз сравняли счёт, подумал, что больше моментов не будет. Любая команда, забив гол, упрощает игру, а «Тоттенхэм» так не сделал.

– Гончаренко на тренировках много времени проводит только с молодыми футболистами?
– Во время тренировок он нам подсказывает больше, чем остальным.Движение, открывания, тактика — останавливает занятия и объясняет. А после основных занятий мы остаёмся с ним дополнительно. Хотя это относится не только к молодёжи: и Витиньо порой остаётся, и Игнашевич даже. Работаем над техникой, пасом, ударом.

– Игнашевич?!
– Это великий игрок, мы стараемся на него равняться. Кажется, уже всё умеет, но всё равно тренируется дополнительно. Иногда и нам подсказывает, что и как нужно делать. Игнашевич – человек с большой буквы.

– За ошибки ветераны часто ругают?
– Да, даже на тренировках. Казалось бы, здесь-то им может быть всё равно, но нет — чувствуем их отдачу. Первое время много «пихал» Вернблум, сейчас он поспокойнее. Теперь в основном достаётся от защитников, ведь если теряешь мяч в центре поля, то отбирать приходится им (смеётся).

– Удивились, что Вернблум стал самым результативным форвардом ЦСКА?
– И да, и нет. С одной стороны, мы знаем его сильные черты — умение зацепиться за мяч, поставить корпус. У нас под нападающим есть быстрые футболисты, которым только мяч скинь — придумают хорошую атаку. Мне с ним играть комфортно: Вернблум оттаскивает защитников соперника назад, создавая свободные зоны для нас. Верил, что у Понтуса всё получится. С другой стороны, его результативность поражает: пять голов в четырёх матчах!

– В матче против тульского «Арсенала» вас удалили, а команда проиграла. Вот тогда, наверное, вам «напихали» все.
– В том моменте сначала сфолил Жора Щенников, и только потом я. Видимо, судья решил, будто первого футболиста тоже я ударил. Да и не сказал бы, что фол на Ткаче (Сергее Ткачёве. — Прим. «Чемпионата») получился каким-то грубым. Он сам в меня влетел и упал. Смотрю — он корчится, а удара-то не было! Может, и правда больно было, но я даже не почувствовал ничего.

– Гончаренко долго ругал?
– Он вообще ничего не сказал — тоже посчитал, что удаление на тоненького. Попросил только думать головой, а не лететь в каждый контакт, имея жёлтую карточку.

«Лучше б я не забивал де Хеа, а мы обыграли «Манчестер Юнайтед»

– «ВЭБ-Арена», гол де Хеа между ног. Телефон разрывался?
– Да уж, писали все, кого я знаю и не знаю. Но по пути домой и дома телефон взял в руки только один раз. Только чтобы позвонить маме. Лёг и уснуть не мог до утра.

– Вспоминали гол?
– Я вообще ничего не почувствовал — как будто на тренировке забил. Никакой эйфории — хотелось взять мяч и побыстрее развести с центра. Мы пропустили четыре, так что какой в моём голе вообще был смысл? В общем, радость — точно не та эмоция. Лучше б я не забил, но мы победили.

– А болельщики скандировали ваше имя, как будто ЦСКА обыграл «МЮ».
– Честно говоря, я этого не ожидал. Мы ведь наших болельщиков подвели, позорно пропустив три быстрых гола. В первом тайме «Манчестер Юнайтед» нас жёстко переиграл, причём по делу. Оказалось, что мы к такому абсолютно не готовы и могли пропустить ещё больше. Во втором тайме и соперник успокоился, и мы собрались — нельзя так играть при своих болельщиках.

— В ответном матче всё получилось наоборот.
— Первые минуты было страшновато, потому что против топ-команд всегда страшно ошибаться. В РФПЛ класс соперника не настолько высок, поэтому могут простить, а на «Олд Траффорде» — никогда. Но когда вошёл в ритм игры, почувствовал себя в своей тарелке. Хотя я своей игрой никогда не доволен — можно было сыграть намного лучше.

— Гончаренко просил действовать попроще?
— Нет, наоборот. Виктор Михайлович вообще всегда просит действовать по ситуации: «Играйте, как вы умеете, вы всё знаете. Главное — не бояться соперника».

— В раздевалке «Олд Траффорда» были расстроены поражением или радовались выходу в Лигу Европы?
— Не сказал бы, что мы сильно расстроились. Шансы на выход в ЛЧ сохранялись лишь при условии, что мы обыграем «МЮ» 3:0, ведь «Бенфика» снова проиграла. Это из разряда фантастики. Португальцы вообще ни с кем не смогли побороться, вот это печально для нас. Хотя выход в евровесну — всё равно положительный результат.

— Гончаренко сказал, что «Спартак» после 0:7 вышел на дерби злым, а его команда не была правильно настроена.
— У меня настрой точно был боевой, хотел выйти и победить «Спартак». Я не считаю, что мы слабее, несмотря на итоговый счёт дерби. Даже сильнее. Просто ничего не получилось… Да и «Спартак» не давал играть нам, а сам играл на контратаках. Закрылись в обороне — суперигры со стороны соперника я не увидел.

— Из-за дыма в дерби вы не могли выйти на замену минут десять.
— Сначала тренерский штаб не мог определиться, кого я заменю. Сначала говорят выйти, потом подождать, потом снова выйти… А потом фанаты зажгли фаеры. Я дико замёрз и думал только о том, как бы побыстрее выйти на поле.

— Как вы относитесь к таким выходкам фанатов?
— Это ведь эмоции, которые выплёскиваются подобным образом. Тем более такие случаи нерегулярны — только на важных матчах такое происходит. Так что отношусь к этому нормально. А недавно смотрел фотки с сербского дерби между «Партизаном» и «Црвеной Звездой». Там, похоже, вообще всем на футбол наплевать.

— Говорят, что матч в Белграде пройдёт без болельщиков. Будут закрыты все сектора, кроме гостевого.
— По-моему, без болельщиков играть глупо. Что это за футбол, когда фанаты не могут прийти на стадион? Хотя в «молодёжке» мы постоянно играли при пустых трибунах (смеётся). Помню, впервые попал на полный стадион, когда сыграл за юношескую сборную на чемпионате мира в Чили. Там болельщики бешеные — на нашем матче против сборной ЮАР 25 тысяч человек было! Вот тогда я просто офигел, когда вышел на разминку.

— Почувствовали облегчение, когда соперниками в ЛЕ стали сербы, а не «Наполи» или «Боруссия»?
— Нам что, теперь бояться играть против «Наполи»? Нам всё равно.