Публикуем материал из официальной программки №12 к матчу 22 тура РОСГОССТРАХ –Чемпионата России «Амкар»–«Арсенал». Персоной номера стал «зимний» новобранец нашей команды, нападающий Аарон Оланаре.

Нигериец Аарон Оланаре свою европейскую карьеру начинал в Норвегии, в «Волеренге», где пересёкся с Фегором Огуде. Спустя пару полярных друг другу сезонов в Норвегии (первый – 15 матчей, 1 гол; второй – 26 матчей, 10 голов) Аарон умотал в Китай, где начал разрывать местную лигу за «Гуанчжоу Фули». Аарон приглянулся ЦСКА и спустя полтора года дебютировал в России. Забив гол в финале кубка страны, получил серьёзную травму колена и надолго выбыл из игры.

ЦСКА выкупил Аарона из Китая год назад. С тех пор тот успел забить всего 1 гол за 18 матчей, сыграть в Лиге Чемпионов и проиграть конкуренцию за место в составе армейцев. Этой зимой Аарон отправился в аренду в Пермь и уже дебютировал за «Амкар» в кубковом матче. В интервью клубной пресс-службе он рассказал о том, как оказался в «Амкаре», тактических особенностях своей игры и суровом футболе в лютый мороз.

Об «Амкаре», кубке и погоде

– Как ты сам считаешь, почему ЦСКА отправил тебя в аренду именно в «Амкар»?

– Было несколько вариантов по аренде, но решили выбрать «Амкар». Я знал парней, которые здесь играют, и здесь хорошая команда и тренерский штаб.

– Неужели врачи разрешают тебе играть на искусственном газоне?

– Несмотря на тяжёлую травму, от которой я долго восстанавливался, они действительно разрешают мне играть на таком поле.

– Кульбиты во время празднования голов теперь в прошлом?

– Да, больше так делать не буду.

– Как будешь праздновать голы?

– Всё, что в голову придёт (улыбается).

– Тебе комфортно в «Амкаре»?

– В целом всё нормально, мне комфортно. За исключением того, что мы проиграли кубковую игру. Это, конечно, нехорошо.

– Чем тебя поразила Пермь при первой встрече?

– Только погода. Больше даже шокировал сам факт, что разрешили проводить матч с «Авангардом», и мы реально играли в такую погоду. До сих пор не понимаю, почему разрешили играть.

– Огуде как-то комментировал это? Он всё-таки тут давно живёт.

– Он мне рассказывал, что один раз при такой погоде уже играли. Не помню, про какую именно игру рассказывал. Может, с «Оренбургом». И всё было нормально, все остались живы. Поддержал меня.

– Вы с ним хорошие друзья?

– Мы вместе играли в Норвегии за «Волеренгу», пересекались в нигерийской сборной. То есть знаем друг друга уже на протяжении многих лет. Когда я был в Китае и потом в ЦСКА, мы постоянно общались, созванивались и даже виделись в Нигерии. Мы довольно близкие друзья.

– У кого в «Амкаре» больше шансов попасть на Чемпионат мира в составе сборной Нигерии: у тебя, Огуде или Идову?

– (смеётся) Не могу ответить на этот вопрос. Мы все хорошие футболисты, и каждый одинаково достоин туда попасть.

– Тренерский штаб сборной Нигерии держит с тобой на связь?

– Да, мы на связи. У сборной Нигерии впереди несколько товарищеских игр, а у команды очень много хороших футболистов по всему миру и многие из них играют в топ-лигах. Тренерский штаб смотрит за всеми, просто нужно показывать максимум. Посмотрим, как всё пойдёт.

– В этом сезоне ты дважды вылетал из кубка России от курского «Авангарда». Теперь особые счёты с этой командой?

– Я был рад, получив ещё один шанс сыграть в кубке. Конечно, очень расстроен. Дело даже не в том, что я вылетел от них дважды. Просто само по себе было обидно проиграть эту игру.

– Каково отбегать 120 минут и отстоять серию пенальти в –15°C?

– Было очень сложно играть в таких условиях. Это был первый подобный опыт в моей карьере. Понятно, что холодно, но и поле было очень скользким, и мяч вёл себя непредсказуемо. Мне было трудно понять, как играть на таком поле. Было трудно приспособиться даже игрокам, у которых опыт игры в таких условиях был. Даже не знаю, с чем это сравнить.

– Действительно ли погодные условия уравняли шансы и класс команд?

– Конечно. Такие погодные условия уравнивают шансы команд, делают их 50 на 50. Думаю, это связано с тем, что командам приходится сражаться не только друг с другом, но и с погодными условиями. Каждый игрок постоянно находится в постоянном сопротивлении. Это отнимает силы, а шансы уравниваются.

– Неужели ты в Норвегии не сталкивался с такими условиями?

– В Норвегии мы играли максимум при –5°C или -7°C. Если было холоднее, то матч переносили. Там понимают, что играть в такую погоду опасно для футболистов. Можно ведь вылететь за поле, получить травму. Мне совершенно непонятно, почему матч с «Авангардом» всё-таки состоялся в таких условиях.

О других лигах и русском языке

– Почему так много африканских игроков в юношестве уезжают в скандинавские страны?

– Молодые африканские игроки считают, что именно Скандинавия – хорошая платформа для старта карьеры. И в этих лигах дают много возможностей, чтобы играть. Это ведь для них лучше, чем Испания или Англия, где очень серьёзные клубы и очень высокая конкуренция. Там сложно начинать карьеру. Поэтому они рассматривают именно Скандинавию.

– А как ты сам оказался в Норвегии?

– Меня нашли скауты в Африке, но решение взять меня в команду было за тренером. Его имя – Мартин Андресен.

– Почему ты не захотел остаться в Китае? Там ведь отличный стабильный заработок, хорошие погодные условия.

– Это был шаг в развитии карьеры. Тогда я решил вернуться обратно в Европу, так как за китайской лигой не так хорошо следят – оттуда намного реже берут футболистов в национальные сборные. Я хотел играть в Европе и быть на виду. Это ключевая причина, почему я не захотел там оставаться.

– В чём особенность китайского футбола по сравнению с лигами, где ты играл?

– Если говорить в целом про лигу, то не так уж много различий с Данией или Россией. Сейчас эта лига очень активно развивается – приглашается множество игроков и квалифицированных тренеров из Европы. Если говорить именно о местных футболистах, то, возможно, из-за особенностей их роста, они очень быстрые. Но в плане работы с мячом и техники они уступают европейцам.

– Люди в Китае любят футбол?

– Да, они очень любят футбол. Не дают проходу на улицах, если узнают, и полностью заполняют большие стадионы.

– Почему ты не перешёл в «Краснодар», который интересовался тобой ещё до ЦСКА?

– Это довольно сложный вопрос. На это повлияло много факторов. Например, у меня уже были на тот момент определённые отношения с ЦСКА, где тогда был очень хороший тренер – Слуцкий. Были причины, чтобы идти именно в ЦСКА, а не в «Краснодар», хоть в их городе и теплее, чем в Москве.

– Как на тебя вышел ЦСКА?

– В клубе очень долгое время за мной следили, ещё с тех пор, как я играл в Норвегии. Уже были с ними контакты ещё даже до того, как я переехал в Китай в 2014 году.

– А от кого ещё получал предложения о переходе?

– Были предложения от клубов из Турции и немецкой Бундеслиги. Выбирал между Германией и Россией. Выбрал Россию.

– Что тебе больше всего нравится в России?

– Мне нравится язык. Я его не понимаю, но мне очень нравится слушать, как он звучит. Он звучит очень смешно и в то же время красиво.

– Как общаешься с другими одноклубниками, помимо Огуде и Идову?

– Стараюсь общаться со всеми. Находим способы коммуникации даже с теми, кто не понимает английский. С этим всё хорошо, хоть я и не знаю русский.

– Ты вообще изучаешь русский язык?

– Честно говоря, нет такого, чтобы я сел и начал учить русский. Может быть, это произойдёт, если будет сильная потребность.

– Хоть что-то ты понимаешь по-русски?

– Какие-то простые вещи я уже понимаю. Знаю приветствие, другие простые выражения: (переходит на русский) «Как дела? Нормально».

– А как у тебя с русским футбольным языком?

– Это футбол. Для всех на поле один язык.

– Неужели понимаешь команды типа «сели, вышли»?

– Какие-то отдельные слова я не всегда понимаю, но постоянно смотрю на партнёров. Ты ведь всё равно находишься во взаимосвязи с командой, с каждым партнёром. Например, если я вижу, что кто-то кричит, то понимаю, что он открывается и хочет получить мяч.

О тактике и сыне

– Задело, что из основного состава ЦСКА тебя вытеснил непрофильный нападающий Вернблум?

– Да, было немного обидно, что после долгого отсутствия из-за травмы я вернулся и не получил даже возможности проявить себя.

– Главный тренер ЦСКА Виктор Ганчаренко как-то рассказывал, что «учит» тебя верховой борьбе. Чему именно он тебя учил на тренировках?

– Это ведь не только ко мне такие требования были, а вообще ко всем игрокам группы атаки. Это исходит из тактики, которую он прививает. Наша цель – постоянно создавать пространство для полузащитников, которые могут его занять и выиграть подбор после верхового единоборства. Тренировали и кроссы, и длинные передачи и единоборства, чтобы создавать пространство и постоянно поддавливать защитников, подбирать мячи. В «Амкаре» делаю то же самое.

– Гол в финале кубка России «Зениту» – пока твоё лучшее персональное достижение?

– Нет, не думаю.

– А какими достижениями гордишься?

– Во-первых, моим достижением можно считать, что я помог своей команде в Китае выйти в Азиатскую Лигу Чемпионов. Во-вторых, помог своей команде в Норвегии не вылететь из высшей лиги. А что касается голов… Да, я забил тогда «Зениту», но в той же игре травмировался, а мы проиграли. Какое это достижение?

– У тебя есть другое достижение – полтора месяца назад родился сын. Где сейчас твоя семья?

– Вообще семья находится всегда рядом со мной, в России. Но прямо сейчас они в Дубае. Скоро прилетят в Пермь.

– Готовишь их морально к тому, что их здесь ждёт?

– (смеётся) Да, конечно.

– Где в Перми ты будешь с ними гулять?

– Даже не знаю. Может быть, мы просто поездим, посмотрим город. Но только когда погода станет лучше!

– Ты хочешь, чтобы твой сын стал футболистом?

– Только если он захочет.

– А если захочет стать, что ты ему посоветуешь? Может, не ехать играть в Россию?

– (смеётся) Если он будет футболистом, то игра сама приведёт его туда, куда нужно. Моя задача – лишь воодушевлять его и поддерживать, когда он столкнётся с какими-то сложностями. У меня есть опыт преодоления этих сложностей, потому что я тоже через них проходил. И вот на этом этапе я как раз могу оказать помощь, поддержку и воодушевить его.