«Сергей Овчинников в ЦСКА стал мне вторым отцом Он отвечал за мое становление как вратаря с 18 до 24 лет. Я больше времени проводил с ним, чем с папой. Папа работал в Туле (до этой осени), а Иваныча я видел каждый день, нон-стопом. И он не давал никаких поблажек. Техника, техника и еще раз техника — это прежде всего. Я постоянно ловил удары — в девять, после выхода один на один или удара с двух метров. Овчинников всегда говорил: «Лови мяч! Лови мяч!». Иваныч даже научил меня ловить как Шмейхель — у груди, без ладоней. В играх я это не использую, тут главное надежность. На тренировках пробую — может, за неделю раза два так поймаю.

Еще Овчинников много времени уделял ментальной подготовке, работой на стрессоустойчивость. В том числе острыми шутками. Мне было нормально. Вратарь должен держать концентрацию в любой ситуации, будь то 90-я минута в РПЛ или финал Лиги чемпионов. Вот Овчинников и держал нас в напряжении — чтобы в другой ситуации нас ничего не вывело из себя. К его подколам я относился спокойно — тем более, близкие же люди. Меня Овчинников называл толстым. Когда я пришел в ЦСКА, весил 86 килограмм. Иваныч меня так гонял, что я скинул до 82. Но и дальше держал контроль.

Мы со Славой Торопом как-то сами перешли на его диету. И до сих пор я только ужинаю. На завтрак могу выпить кофе, в течение дня — и перекусить, особенно на сборах. Там было тяжеловато: надо же силы откуда-то брать. Но обычные дни же как проходят: тренировка, потом дела — и уже шесть вечера, день прошел. Вот тогда и ем, причем позволяю себе все.

Когда Овчинников добился того, что я стал ловить, добавились остальные функции. Сергей Иванович подтаскивал абсолютно все — игру на выходах, ногами, переключения. Базовые знания у меня уже были — закончил академию, а вратарская школа в ЦСКА одна из лучших. Но тут я переходил из академии на другой уровень — а во взрослой команде уровень был запредельным. Овчинников делал упор на удары с короткой дистанции — чтобы глаз реагировал на более сильные удары», — рассказал Помазун.