о своем визите в Россию.

— Ты — самый русский парень в Либерии. У тебя часто спрашивают про Россию?

— Когда я собирался сюда, мама спросила: «Почему ты едешь в Россию? Ты же там больше не играешь». Но я люблю Россию и не хочу терять связь с ней.

Сейчас хочу наладить некоторые контакты и создать в Либерии футбольную академию. Такой же путь у моего приемного отца. У него была академия в Нигерии. И он регулярно привозил футболистов оттуда в «Мидтьюлланд».

о холодах в России.

«В России мне реально холодно было только однажды — в Уфе. Ну и мороз стоял! Помню, вышел на тренировку и закутался во все, что было. Только глаза и видно. Как ниндзя ходил! Но сыграл хорошо. В итоге мне игрока матча дали.

А к морозам я привык. Я ведь в Дании в январе играл. Так что нормально», — рассказал Олисе.

о проявлениях расизма в России.

— А за пределами поля сталкивался с расизмом в России?

— Никогда. Более того, несколько раз меня останавливали полицейские. Но каждый раз такие: «О, Секу Олисе, у меня дети любят футбол, дай автограф». Никаких штрафов, ничего. Только просьбы расписаться. А расизмом даже не пахло.

Единственный конфликт у меня был, когда я играл за «Кубань». Это случилось сразу после окончания сезона. У нас была командная вечеринка в каком-то клубе. Я был с другом, тоже африканцем. Помню, я отошел, возвращаюсь — а там какой-то чувак начал конфликтовать с другом. Потом ни с того ни с сего ударил его. Пошла кровь.

о том, как чуть не перешел в «Локомотив».

— Тебя же до ЦСКА «Локомотив» хотел?

— Да, еще когда я играл в «Мидтьюлланне». Но хотел оттуда уехать, потому что датский футбол очень прямолинейный. Играют длинными забросами. А я парень техничный. Сказал агенту: «Мне не нравится в Дании, давай искать что-то другое». В итоге он привез меня в Австрию на сбор «Локомотива». И вроде бы я им понравился. Но мне сказали, что я должен подождать января, чтобы меня подписали. Там еще был этот тренер. Как же его зовут? Петрович?

— Палыч. Юрий Семин.

— Да, точно! Он говорил: «Ты мне нравишься. Подожди полгода, и мы тебя подпишем». Но я не хотел ждать.

Потом появился вариант с ЦСКА. Но там тоже была проблема. У них была топовая основа. Поэтому агент сказал мне: если я перейду в ЦСКА, мне надо будет начинать со второй команды. Я ответил: «Окей, без проблем». В итоге начинал там с низов, пробился в основу.

о качествах белорусского тренера Виктора Гончаренко.

— Вне Москвы ты еще поиграл в «Кубани». Как туда попал?

— Агент предложил. Сказал, что там хороший тренер — Гончаренко. Он же и ЦСКА потом тренировал. Очень классный. Верил в меня; относился ко мне, как к сыну. И я там провел хорошее время. Я забивал «Локомотиву», «Спартаку». Очень рад этому, потому что за ЦСКА у меня забивать.

о том как над ним шутили одноклубники.

— А в ЦСКА одноклубники шутить над тобой не пытались?

— Все время. Дзагоев вообще сумасшедшим был в этом плане. Игнашевич постоянно меня троллил. Даже Акинфеев. Постоянно слышал: «Черножопый, иди сюда. Черный брат, давай, … [блин]».

— После спокойной Дании как перестраивался на тусовочную Москву?

— А я не тусовочный парень. Не пью алкоголь. У меня же мусульманские корни. Даже на вечеринках всегда пью сок или еще какие безалкогольные напитки.

Однажды была история. Один друг налил мне виски в банку колы. А я не знал. В итоге выпил, мне стало весело, я танцевал всю ночь. И друг мне говорит: «Вот видишь, ты перестал быть скучным, потому что ты выпил». Я такой: «В смысле? Я не пью». В итоге он рассказал мне, что подмешал мне алкоголь в колу. С той ночи он перестал быть мне другом.

о фанатах спартака

— Если помнишь, в матче со «Спартаком» их болельщики начали ухать и кричать: «Обезьяна, обезьяна!» Знаешь, как мы [с Думбия] отреагировали?

— Да, исполнили «обезьяний танец».

— Именно. Мы знаем спартаковских фанатов. Знаем, что, если забьем, они будут называть нас обезьянами. Начнут ухать. Так что мы спокойно к этому относились.

— Как относятся к России в Либерии? А то сейчас в некоторых странах модно нас не любить.

— Я вообще вне политики. Но ты же знаешь, что Либерия была колонией Америки? Даже сейчас на форуме я ходил и искал хоть какое-то упоминание Либерии. Ничего не было! Сенегал, Гана, Тунис — на месте. Либерии нет.

У нас в стране верят в Америку. Америка все контролирует. Вот в Гане, например, никто не слушает, что им там говорят американцы. А в Либерии ты спроси у любого ребенка, он тебе скажет: «Я хочу уехать в Америку». У нас же даже флаг похож на американский.

Я слежу за ситуацией на Украине. И, когда знакомые говорят: «Вот сейчас, американцы воюют в России», — я отвечаю: «Они не в России воюют, а на Украине».