Игоря Акинфеева считают лучшим вратарем в российской истории не только благодаря навыкам, но и из-за уникального стержня. Он никогда не был вторым и в 37 не собирается выпадать из элиты.

16 октября Акинфеев присоединился к Fonteam, и мы встретились с ним, чтобы записать откровенное письмо для аудитории Sports.ru.

Многие считают, что Акинфеев железный и неприступный, поэтому нам показалось важным раскрыть его с другой стороны. Вадим Кораблев попросил Игоря поразмышлять о характере и объяснить, что даже самые непоколебимые звезды переживают из-за ошибок, борются с давлением и разбираются в себе.

Что сформировало мой характер: тренировки с отцом, реалии 90-х, стычки со сверстниками

Я убежден, что человек рождается с определенным характером и развивает его в будущем. Кто-то мягкотелый, кто-то тверже, кто-то сентиментальный. Одинаковых людей не бывает. При этом жизненные ситуации закаляют и дают импульс – или рухнешь, или встанешь и пойдешь дальше. В мире нет ни одного человека, который только улыбается, а на него с неба падают деньги (если есть, отзовись!). Все мы проходим через испытания.

На мой характер серьезно повлиял отец. Когда он привел в манеж ЦСКА, заставлял бесконечно выбивать мяч от ворот. Было много слез. Потом ругал за голы. Конечно, он не хотел меня обижать, но когда ты подросток, еще многого не понимаешь. В том числе эти тренировки помогли в будущем прийти к важной мысли: как бы меня ни уничтожали во взрослом футболе, я не сдамся.

Я очень ценю шанс, который мне дали родители. Они видели, что я невероятно хочу играть, и делали для этого все. И не только они – одно время на тренировки меня возила бабушка. Каждый день. Мне никогда не говорили, что на это нет времени или возможностей. Отправляли на сборы и турниры за границу. Денег не хватало, поэтому отец таксовал по ночам. Меняли рубли, чтобы отправить в Италию или Югославию – давали по 100-200 долларов. Открыли дорогу.

Теперь я говорю своим детям, что буду им во всем помогать. И не загонять в рамки. Сын занимается футболом, но если завтра ему надоест и он пойдет на бокс или станет химиком-технологом – пожалуйста. Это его выбор, который я поддержу. Маленький человек – это все равно другая голова, другие мысли. Ты не можешь постоянно контролировать ребенка. Есть моменты, когда нужно сказать «стоп», но нельзя все решать за него.

Я взрослел в 90-е. Вы понимаете, что это за время: в академии мы тренировались на гаревом поле, не было воды, грязные раздевалки. Играли на полях из камней. Да, на таких больно, но это закаляет. И я так любил футбол, что никакое гаревое поле и камни не пугали. В этом есть и существенный плюс: когда появляются другие условия, становится ощутимо легче. Так у нас было со старой «Песчанкой» после прихода Евгения Гинера: два новых поля, прекрасные раздевалки, кафе. Мы не понимали, что происходит и как это возможно. Была грязь – и вдруг все настолько цивильно.

На молодежном уровне футболисты тоже проходят через сложности. Но ты сталкиваешься не с классическим давлением, а со сверстниками. Кто-то кому-то не нравится, кто-то кому-то отвесил пендаля. Есть обиды, раздражения, зависть. Я тоже дрался и сталкивался с обзываниями. Думаю, ни один человек не может сказать, что его детство прошло безболезненно. Это жизнь.

Спортсмену важно не жить соцсетями. 90% комментариев – оскорбления, а не конструктив

Взрослый футбол – особенная история. За тобой следят миллионы болельщиков, ошибки на виду у каждого. Это колоссальное давление. В 19-20 лет переживать его легче, чем после 30. Тем более в моем случае, ведь ЦСКА, в котором я начинал в 2003-м, был невероятной командой. Поставь любого – и мы выигрывали. Пускай 3:2 или 4:3, но всегда добивались цели. Валерий Газзаев и Вячеслав Чанов очень ловко перевели меня из юношеского футбола во взрослый и грамотно подводили к основе. В 16 я дебютировал против «Крыльев» в Самаре: мы победили 2:0, я взял пенальти, но они решили, что еще не время играть постоянно. Действовали очень аккуратно. Я только с годами понял, как они были правы.

И правота заключалась в том, что даже после одного-двух удачных матчей ты можешь не попасть в состав. Потому что в команде три вратаря. 20 полевых. Остается только лишь вариант: каждый день доказывать на тренировках, что ты должен быть на поле.

В начале октября в нашем футболе бурно обсуждали два незабитых пенальти 18-летнего Ильи Ишкова из «Урала». Самый верный путь в такой ситуации – ни на кого не обращать внимания и играть дальше. Да, тяжело не видеть, не слышать, не читать. У молодого человека наверняка есть соцсети, и он их штудирует. Но рано или поздно он придет к тому, что лучше отмести это в сторону. Конструктивную критику он и так получит, а в соцсетях найдет негатив и оскорбления.

Разговоры о тебе – мелочь, которая не должна определять путь. Сегодня ты не забил, а завтра положишь 25 пенальти подряд, как Фомин из «Динамо».

Любишь футбол? Занимайся, дожимай до последнего и наслаждайся.

И еще немного про соцсети. Когда я начинал, их просто не существовало. Даже журналистика была другой: блокнотик и ручка, а диктофон считался роскошью. Ты понимал, что не будет подвоха. А сейчас после игры – 25 камер. Кто-то хочет задеть, кто-то специально задает дурацкие вопросы и ищет дурака, который попадется. Так же и с соцсетями. Для меня это место, где против тебя одного 348 мнений, из которых 323 – о том, что ты лоханулся и пропустил. Таков мой футбольный опыт.

Но мне и так понятно, что я ошибся. Зачем выслушивать издевки?

У каждого спортсмена есть возможность не жить в соцсетях. Иначе вы погрузитесь не в свою, а в чужую жизнь.

Я знал, что меня уничтожат после гола Южной Кореи на ЧМ-2014. В таких случаях важно не перекладывать проблемы на семью

Самый тяжелый момент карьеры – чемпионат мира в Бразилии. Когда я пропустил тот самый гол от Кореи, еще лежа в воротах понимал, что будут топтать, бить и уничтожать. Не было ни единого шанса на другой сценарий. Обычно я все отпускаю за два-три дня, но после Бразилии это длилось чуть дольше. Я месяц старался не появляться на улице в людных местах. Знал, что нужно больше психологически работать. В такие моменты лучшее место – это база. Там легче. Потому что партнеры прекрасно понимают, что такое ошибка. Они знают, что творится в голове. Мы единомышленники. Можем сесть и поговорить. Можем посмеяться. И ситуация уходит. Хотя понятно, что человек всегда запоминает плохое. Хорошее, к сожалению, держится в голове намного меньше.

Подчеркиваю: ошибаются все. И это нормально. Но важно вставать с колен и щелкнуть по носу тем, кто занимался травлей. Не на того напали.

В тот момент жена и родители были рядом, но мне, наверное, и не нужна была помощь. Я обязательно должен пропустить ситуацию через себя, переосмыслить, а уже затем потихоньку со всеми разговаривать. За два месяца до Бразилии у меня родился сын, поэтому я не имел права раскисать. Я живу ради семьи. И ради нее поднимаюсь после неудач. Сознательно не несу домой негатив, но мы не затрагиваем футбол. Даже дети уже знают, что мне нужно время, чтобы отойти.

Я не люблю, когда меня жалеют. Не вижу в этом никакого смысла. Если я намеренно попрошу помощи или помощи попросят у меня – совершенно другое дело. В остальном жалость – это всего лишь слова. За них не зацепиться. Поэтому близкие могут мне позвонить, я пообщаюсь, но они знают, что лучше меня не трогать. Пусть прозвучит грубо, но нельзя превращаться в размазню. И самому будет противно, и родные разочаруются. Наоборот, нужно стать для них примером. Показывать, что с любой неудачей можно бороться.

Если бы я не отпустил 2014-й, то сошел бы с ума где-нибудь в Кащенко. И закончил с футболом. Но я вернулся: в сезоне-2015/16 стал чемпионом с ЦСКА, а в 2018-м прошел путь до четвертьфинала чемпионата мира со сборной.

Молодые игроки ЦСКА – совсем другие. Но это не значит, что они хуже предыдущих поколений

Иногда складывается впечатление, что я считаю новое поколение игроков ветреным: якобы меня злит, что они не носят сетку с мячами и часто не знают историю клуба. Это не так. Я не считаю его ветреным. Просто удивляюсь. Я до сих пор могу взять сетку мячей и донести до поля – это всего 20 метров. А у них такой мысли нет – у них есть мысль, что отнесет администратор, ведь у нас их сразу два. А через 30-40 лет мячи уже сами будут вылетать на поле.

Нет-нет, эти ребята нисколечко не хуже. Просто они другие. Города меняются, машины меняются, жизнь меняется. Мозг работает иначе. Так рождается новый менталитет.

Просто я человек старой закалки. И я такой остался в команде почти один. Есть поколение Феди Чалова и Вани Облякова – ребят, которым по 25 лет. Появляется поколение ребят из молодежки, которым 18-20. Тенденции меняются каждые пять-шесть лет, и ты не знаешь, чего ждать. Я смотрю на своих детей и понимаю, что они совершенно не похожи на меня 10-летнего. Совершенно!

При этом в ЦСКА я легко выстраиваю отношения со всеми. Например, много общаюсь со Славой Торопом. Он очень переживал, когда пропустил в Воронеже. Тогда тоже многие сказали, что он виноват.

Мы поговорили как отец с сыном:

«Славочка, ты пропустил только один гол. И видишь, сколько критики со всех сторон? А что будет, когда ты между ног пропустишь? А между рук, как я на чемпионате мира в 2014-м? Успокойся и вообще не бери в голову. Ты делаешь свою работу. Ты к этому шел с детства. И если сейчас начнешь кого-то слушать, то просто перегоришь. Не будет ни эмоций, ни сил, ни желания играть дальше. Ты будешь бояться. А бояться нельзя – так невозможно работать».

Стрессы, ошибки, консультации у психолога – все это часть нашей жизни. И в этом нет ничего стыдного

На пути футболиста есть и искушения – слава и деньги. Многих они делают безразличными к цели. Как не стать безразличным? Очень любить футбол. Искренне. И работать. Это банальные вещи, но без них не выйдет. Конечно, есть люди, которые вовремя попадают в нужную струю. Покупают биткоин, а потом им сыплются деньги. Но таких случаев – один на миллион. На самом деле ничего не бывает без труда.

Вообще-то я не люблю известность. Хотя бы день хочется прожить в обычном режиме. Насладиться театром, погулять по красивой Москве. Самые рядовые вещи. Не потому что тебя все раздражают, а просто элементарно отдохнуть от камер телефонов.

И да, я не вижу в известности и деньгах что-то плохое. Я с 4,5 лет иду к успеху и считаю его честно заработанным. Папа не давал мне бизнес. Тренер не говорил мне: «Ты будешь в воротах до конца жизни, хоть и пропускаешь 50 голов с центра поля». Я много трудился и прошел через травмы, кровь и пот.

По этой же причине мне не нравится, когда говорят, что у спортсменов не должно быть внутренних тревог и переживаний. Неудачи в спорте приносят колоссальный стресс. Я уже сказал, что все пропускаю через себя. Иногда думаешь: «Да сколько уже можно копаться?» А ведь есть люди, которые так погружаются в проблемы, что уходят в астрал – существуют между небом и землей. Даже пофигисты серьезно переживают, как бы им ни хотелось от этого отдалиться.

На определенном этапе некоторые знакомые игроки ходили к психологу. Видимо, помощи родных было недостаточно, поэтому они обращались к специалисту. И это тоже абсолютно нормально. Более того, я думаю, что даже психологам порой нужен психолог. Ведь это очень тяжелая работа.

«Не стрессуй – нервные клетки не восстанавливаются». Интересная фраза, только совершенно нереалистичная. Не стрессовать – невозможно. Если ты не стрессуешь, не подаешь эмоций – значит, не живешь. Много ли вы знаете людей, которые сидят в кресле-качалке и их ничего не волнует?

Надо жить, улыбаться, смеяться, плакать, рыдать. Ошибаться и исправлять ошибки. «Учитесь на чужих ошибках» – еще одна фраза, которая меня веселит.

Многие ли научились на чужих ошибках?

Не думаю.

Поэтому ошибайтесь, поднимайтесь и идите вперед