Владиславу Торопу 20 лет, всю свою скромную карьеру он в ЦСКА, за который болеет с самого детства. В прошлом году его провозгласил преемником Акинфеева Алексей Березуцкий. Второй сезон подряд Тороп играет за ЦСКА в Кубке России — по крайней мере, на ранних стадиях: на этой неделе насухо отыграл с «Ростовом».

Владислав подменял Акинфеева и в трех подряд матчах на старте сезона РПЛ — с «Сочи» (3:1), «Динамо» (1:2) и «Оребургом». А вскоре получил вызов и в сборную России и сыграл за нее в Египте.
Александр Муйжнек познакомился с Торопом в 2020-м и узнал тогда в интервью, как в пять лет Владислав лишился отца, как полюбил Марио Фернандеса и как терпит сарказм на тренировках. Пришла пора для нового разговора — о том, как растет и меняется Тороп, чем увлекается и о чем мечтает.

«Думал: «Деградирую. Не выйду завтра в футбол — все пропадет»

— Как ты изменился с 2020-го, когда мы познакомились?
— Даже за последний год изменился очень серьезно. Если сравнить меня 2023 года и нынешнего — это два совершенно разных человека. Сейчас я гораздо увереннее в себе, вообще понимаю себя и, кажется, максимально счастлив. Когда есть переживания, я выпускаю их наружу. Не держу в себе.

— Ты в целом не такой робкий, каким показался при первой встрече. Просто повзрослел?
— Какое-то время у меня была определенная боязнь медиа. В один момент, совсем в юношестве, дал себе установку: надо быть скромным, непубличным. Переосмыслил себя, когда стал набираться опыта, учиться, менять внутренние настройки.

— Ты теперь вратарь сборной! Главное впечатление от сбора в сентябре?
— В моей карьере только ЦСКА, но расположение сборной — будто новый клуб. И работа с Виталием Витальевичем Кафановым — что-то необычное. В первую очередь удивило требование к игре ногами, больше разыгрывали низом. В каком-то смысле в сборной обрел чуть большую уверенность в себе.

— До сборной такой уверенности не получал?
— В товарняке с 2DROTS я попробовал сыграть не как привык. Более раскованно и свободно — в первую очередь я про игру ногами. Этот опыт помог мне в дальнейшем. Лучше понимаю, как выбегать, выбирать позицию, страховать. Да, я тогда ошибся. Но для того и нужны такие матчи: наигрывать, пробовать новое, ошибаться.

В самом поражении от 2DROTS, кстати, для меня тоже не было ничего унизительного. Поразило, как раздули это событие — будто мир кто-то захватил. Хотя за «дротов» я радуюсь, классное достижение: с нуля собрать команду и добраться до такого уровня.

— Недавно я познакомился с Георги Шелией, который начинал в поле. Ты, я слышал, очень хорош на тренировках ЦСКА в поле.
— Мне тоже говорили, что получается. Вряд ли такое случится, но хотелось бы когда-то попробовать хотя бы в товарищеском матче.

— Знаю, на сборах в матчах с персоналом и тренерским штабом ты бегал в поле.
— Для вратарей это как отдельная тренировка по игре ногами. В этих мини-матчах, кстати, отлично выглядит наш физиотерапевт Омид. Аналитик Вячеслав Небратенко — вообще топовый защитник, не выключается до последней секунды! А вот наш врач Филипп Чубаровский все время негодует — составы, мол, неравномерные.

— А я думал, из-за того, что рубитесь и себя не бережете.
— Да он, наоборот, мне в ногу шипами влетел, ха-ха!

— В академии ЦСКА в поле играл?
— Первое время матчи у нас были с маленькими воротами. Первый, с основным составом, я проводил в воротах, вторую — со вторым составом — в поле. Так с «Чертаново» сначала отстоял на нолик, а следом оформил хет-трик.
До недавнего времени, пока не переехал из Химок, по выходным или в отпуске то и дело играл на коробке — тоже в поле. А там же заводишься, рубишься, себя не жалеешь. Сейчас пришло опасение: не дай бог травму получить.

— Больше не выходишь?

— Только изредка. Вот с тренером Алексеем Быковым и другими ребятами в Ватутинках — бывает. И с Федей Чаловым на «Октябре». Вот бегать все так же люблю. Особенно часто выходил в ковид.

— На какие дистанции?
— Дикая история: лет в 16–18 я каждое 31 декабря я оббегал канал имени Москвы. Начинал по улице Свободы, через парк на Ленинградку и обратно — всего 20 километров. Когда в последний раз выходил на двадцатку, выбежал из двух часов. О, еще вспомнил цифру: в прошлом сезоне за один матч в ЦСКА я километров шесть отбегал!
А так бегом занимаюсь без фанатизма. Мне это просто в удовольствие. Когда бегу, вообще не устаю. Наверное, тяга к подвижности — от мамы. На коробке носился просто без устали. Отец тоже хотел, чтобы дети всегда были в форме, строго следил. Благодаря ему я перестал замечать работу со своим весом — отжимания, подтягивания — и даже полюбил ее, хотя в детстве давалось тяжело.

— Мама как-то помогла тебе похудеть. Продолжает следить за твоей диетой?
— Она у меня эндокринолог. Мы вместе сдавали ЕГЭ, точнее, готовились вместе. И после девятого класса я поступил на химбио. Так вот, мама всегда объясняла мне много хитростей по питанию: что можно есть, а что лучше не надо. Ни на что не претендую, но, кажется, неплохо сам разбираюсь.

Сейчас у меня есть занятия по гимнастике. Еще раньше молодые вратари ЦСКА каждую среду играли в футбол — это было дополнительной тренировкой. На плавание можем сходить.

— «Не могут остановить мяч, зато каждый день в тренажерном зале» — это слова Смолова. Ты и ровесники часто слышите такое от старшего поколения?

— Отчасти Федор прав. Поколение другое, это факт. С иными понятиями. Лично я стараюсь больше оставаться на поле, а не в зале. И тренажерка, в целом здоровый образ жизни полезны, но этот тренд мне кажется несколько лицемерным. Часто люди идут в зал для соцсетей, а не для себя. Хотя есть и обратные примеры. По мне, важнее отрабатывать футбольные навыки. В моем случае, например, выходы один на один, выходы из ворот, передачи.

— Экс-защитник ЦСКА Елеев рассказывал мне: «Матч с молодежкой против «Крыльев», и то ли Торопа ногой задели, то ли сам прыгнул — короче, ударился головой о штангу. И прямо резко вскочил! Это было очень больно, но Слава в 15–16 лет показал такую силу».
— Овчинников повторял: «Что бы с тобой ни происходило, должен встать на ноги и показывать уверенность полевым». Но я вспоминаю более болезненный случай. В начале матча с «Рубином» мне дали лося — то есть в бедро ударили. Всю игру так и провел.

— Ты же получил небольшое повреждение в первой части сезона?
— Да, из-за него в отпуске не мог ничего делать — только восстанавливался. Впервые на самом деле отдохнул — до этого не получалось. Этой зимой мы объездили бабушек-дедушек, потом погрелись на пляже, сгоняли с Кисляком в его родной Старый Оскол. Даже в футбол не играл, необычно для меня. Наконец убедился: футбол футболом, а отвлекаться от него бывает необходимо.

— Эффект от отдыха ощутил?
— У вратарей, по сути, всегда две тренировки, когда у полевых одна. Чем больше повторений, тем выше класс. Так вот, после сознательного отдыха я иначе воспринимаю и рутинные повторения, и вообще какие-то удары.

— Прежде отпуск проводил иначе?
— Я садился на свой микросбор. Каждый день в течение месяца работал. Отдыхал три дня — и становилось плохо от ничегонеделания. Думал: «Деградирую. Не выйду завтра в футбол — все пропадет». Это постоянное избыточное стремление меня подзагубило — например, случались повреждения. Очень важен баланс, правильный отдых. А раньше, бывало, я этот баланс не соблюдал и изматывал себя работой.

«Первое время в ЦСКА был скован. Боялся и не мог кайфовать»

— Ты знал, что снился Акинфееву?
— Конечно. Причем в то же утро, когда Игорь мне об этом сказал, я ответил, что и он мне приснился! Сон был очень странным, как обычно у меня. Кажется, куда-то опаздывал.
Часто снится такое: должен играть, вот-вот матч начнется, а я еще еду. Разумеется, такого не может быть в принципе. Бывает, еще какие-то военные действия снятся, как я иду в бой. Или как за мной гонятся. Но чаще всего куда-то не успеваю.

— Давно опаздывал куда-то в ЦСКА?
— Очень. В раннем детстве это могло быть из-за того, что далеко было ехать. Это в прошлом, стараюсь выезжать заранее.

— Ты правда не мыл руки с мылом, когда в восемь лет познакомился с Акинфеевым?
— Абсолютно. Два дня точно не мыл. У Игоря в тот день была предыгровая тренировка перед «Спартаком», который ЦСКА в итоге победил 3:0.

— Что тебя заставило так отнестись к Акинфееву?
— Это великий вратарь. К тому времени он выиграл Кубок УЕФА, бронзу Евро-2008, уже был плей-офф Лиги чемпионов со Слуцким. Большая фигура в масштабе России.

— Самый ценный совет от Игоря?
— Акинфеев его не произносил, но я сам воспринял: можно быть простым человеком и все равно достигать своих целей. В ЦСКА все простые, классные ребята, и вот с Акинфеевым тоже очень легко. Благодаря этому и тренировка идет свободно, и каждый момент душевный. Мы и вне поля с Игорем общаемся, и это очень кайфово.

— Как тебя прозвал Акинфеев?
— Пингвином. Это еще от Сергея Ивановича [Овчинникова] пошло, а Игорь подхватил. Я тогда был скованным внутри, стеснялся. Вот и ходить любил скованно — как пингвин. Сейчас меня так никто не называет.

— «И Акинфеев, и Овчинников, и другие старшие могут потроллить» — говорил ты мне в прошлый раз.
— Ну а что плохого в том, чтобы посмеяться над собой? У каждого есть недостатки. Да, могло выглядеть жестко. Ну ничего, курс молодого бойца. Я с позитивом воспринимал шутки, как и сейчас.

— А если это не шутки, а что-то пожестче?
— Были случаи, когда Алан Елизбарович [Дзагоев] меня критиковал. Например: «Когда за меня играешь — все пропускаешь! Когда против — все тащишь? Что за ерунда?» Понятно, что эмоции на поле зашкаливают. Но потом, кстати, Алан спокойно многое объяснял про футбол.

— Каково вообще тебе было в основе ЦСКА, когда только попал туда?
— Представь: тебе 16–17 лет, а ты рядом с легендами: Алан, Влашич, Магнуссон, Васин… Я тогда был скован, многого боялся и не мог кайфовать. Я же всегда был фанатом ЦСКА, переживал за каждого, следил. В FIFA карьеру проходил именно за ЦСКА. Этот клуб для меня не пустой звук. И я просто не мог поверить, что буду когда-то работать в основе ЦСКА, не то, что играть. А тут мечта становилась реальностью.

— С этих зимних сборов запомнилось это видео. Ты в самом деле боялся забить Игорю?

— Просто вратарская солидарность. Игоря максимально уважаю, но не боюсь. Этот эпизод — как раз про уважение.

Тороп — правда преемник Акинфеева?

— Как оценишь август 2023-го? Ты отыграл в четырех матчах ЦСКА из шести — включая РПЛ, а не только Кубок.
— Круто, что отыграл. Но к себе есть вопросы. Я самокритичен. Вообще, очень понравилось, шикарные эмоции. Но без проблем вернулся потом на скамейку. Я командный человек. У нас есть цели, думать только о себе в футболе нельзя.

— Перед сезоном оговаривалось, что будешь играть чаще?
— Нет. Мне по-прежнему важно всегда быть готовым. А еще всегда поддерживать команду, любить ее. Если получается сыграть, для меня это праздник. Максимально благодарен всем, кто дает эти шансы.
Михаил Шапаев, РФС

Каждый из них для меня — ценнейший опыт. И каждый улучшает мое восприятие игры. Плюс все матчи мы обсуждаем нашей вратарской группой: Игорь, Дмитрий Сергеевич Крамаренко и я. Это тоже дает прогресс.

— Расти рядом с Акинфеевым, учиться у него и подменять даже десяток раз за сезон — уникально. Но тебе уже 20 лет. Приоритеты меняются?
— Если думаешь, что всему научился, — это путь в никуда. Всегда можно быть круче. В том числе за счет игровой практики, полностью согласен. Но я счастлив в нынешней ситуации в ЦСКА, тому, сколько мне дают играть. Все идет, как надо. Ни о чем другом мне думать просто не нужно.

— Хоть раз ловил себя на мысли, что не все идет, как надо?
— Конечно, были тяжелые ситуации. Когда не было понимания, что дальше, какие перспективы. Это скорее философский вопрос, но, если мучить им себя, получишь безумное давление. Сейчас я просто пашу на каждой тренировке, стараюсь, наслаждаюсь тем, что я рядом с Акинфеевым. На мой взгляд, это самая эффективная тактика. Я люблю футбол и готов ради него терпеть. А если меня будут поощрять игровой практикой — это счастье.— Алексей Березуцкий сказал, что Акинфеев выбрал тебя своим преемником, «указал пальцем»: «Игорь может опровергнуть это, но именно он надеется, что Слава его заменит». Как отреагировал на эти слова?

— Солгу, если скажу, что мне без разницы. Очень приятно, когда такие люди говорят такие вещи. Поддержка мне важна. Но, по сути, это ничего не меняет. Я должен выходить на тренировку каждый день, как и прежде, и работать.

— По-моему, это важное признание. У Помазуна перспектива была неопределенно-далекой, тебя прямо готовят в сменщики в течение пары лет. Я не прав?
— «Сложно найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет», как говорят. Каждый может сам себе додумывать, что хочет. Мне Игорь не говорил про преемника. «Ты будешь вместо меня, когда я закончу», — я этого не слышал. Можем пошутить на этот счет, но не более. Поддержку Акинфеева ощущаю, спасибо ему за это. Но постоянно думать о своем будущем, о том, что ждет, просто тяжело.

— Когда-то это давило?
— Я говорил о том, что меня одно время сковывало в ЦСКА. Но конкретно эта тема — нет. Люблю все, что со мной происходит в ЦСКА. Жить в мечтах, примерять на себя какую-то роль, бежать впереди времени — не та дорога. Так можно расслабиться, снизить к себе требования.

— Сильнейший вратарь в России, если не Акинфеев?
— Наверное, Акинфеев.

«Дрожь по всему телу. Не понимаю: «Что, реально прошли?!»

— Если тебе скажут: «С завтрашнего дня ты основной вратарь ЦСКА», будешь готов?
— Сыграть всегда готов. Набирать опыт мне нужно. А набирается он за счет матчей. Знаешь, у вратаря есть цикл в день тренировки или игры. И мне очень нравится все, что надо в этом цикле делать, все эти предыгровые ритуалы.

— Ритуалы секретные?
— Я просто выполняю все в одном и том же порядке. Ничто не может его нарушить. Потому что все зависит от меня одного, а не от обстоятельств. И чем чаще и регулярнее эти последовательности, тем лучше себя чувствую.

— Главное, в чем тебе надо прибавить?
— Есть такие голы — вроде бы не твои, но, если бы потащил, было бы идеально. Это отличает топового вратаря от обычного. Взять матч с «Динамо». Мне забили с выхода один на один. Я сыграл ногой, а мог рукой. Да и с пенальти от Смолова — я полетел не той рукой вперед.

Надо учитывать эти мелочи, но не загоняться по ним. И Игорь, и Дмитрий Сергеевич, и моя семья помогают в этом. Мне повезло, пока не ошибался на гол. Но если это случилось — надо отпустить. Я говорил про «не свои» голы, которые я не потащил. Раньше жестко бесился из-за них. Но сейчас, когда пропускаю, по-хорошему завожусь, врубаю концентрацию. И делаю все, чтобы отыграться.

— Слышал когда-то про себя, что ты слишком добрый?
— Слышал, но не понимаю, что имеется в виду. Как проявляется эта избыточная доброта?

— Например, в общении с партнерами. Есть такая твоя цитата: «Не сдержался, наорал на Мойзеса. Сейчас понимаю: это было неуместно».
— И правда на эмоциях прикрикнул тогда на Мойзеса. Но это не так должно работать, а на взаимном уважении. Лидерам команды, наверное, больше позволено, но вообще на поле все равны. Ошибся кто-то технически — надо подбодрить. Вот если тактически — возможно, надо повысить тон. Чтобы человек начал отрабатывать. И то — к этому можно прийти дипломатически. Но бывает, что эмоции берут верх. На Братском кубке, помню, я наорал на Набабкина! Потом в обратку мне прилетело, конечно.

— Еще читал, что болельщики называют тебя дерганым.
— Тоже искренне этого не понимаю. Ну правда, я всегда спокоен в игре. На панике не действую. Наверное, такая реакция — из-за того, как я иногда выгляжу в игре. С горящими глазами, хочу всем показать, что выиграем, порвем соперника.

— Самые сильные эмоции, которые переживал в ЦСКА?
— Когда в Кубке мы в самой концовке забили и прошли «Крылья» в полуфинале. Никогда — ни до, ни после — у меня не шла дрожь по всему телу. Уже готовился к серии пенальти — и тут гол! Все радуются, кричат, а я не понимаю: «Сколько осталось, минута? Что, мы реально прошли?!»

— А какие впечатления от недавнего похода на фанатскую трибуну — на дерби молодежки со «Спартаком»?
— Очень понравилось: кричишь, болеешь. Не хватает такого в РПЛ. Мне очень повезло, что в Кубке атмосфера другая.

Тогда на фанатке я спрятался, закрылся, а тут кто-то увидел новость: Тороп на фанатке. За моей спиной стояли, обсуждали — так смешно было!

«Убегал от фанатов «Спартака», вступал в перепалки»

— Расскажи, как сдавал ЕГЭ.
— Ох, это вообще стресс! После тренировки старался успевать в школу, потом работал дополнительно. По биологии меня мама вела, а потом сказала, что я ей надоел, — и я стал заниматься с репетитором. Потом у всех начался отпуск, а я до 31 декабря учился. И так целый год. А математику, по которой отставал, подтягивал даже летом.

Знаешь, я не к ЕГЭ тогда готовился, а к жизни. Мне было важно запомнить биологические процессы, углубиться в тему, а не просто заучить вопросы.

— Учишься на заочном?
— На очном, на третьем курсе академии физкультуры в Малаховке. На футбольного тренера, по индивидуальному графику. После ЕГЭ я отпустил учебу, а сейчас прям нравится, даже вне вуза. На английский ходил, сейчас историю России — да и не только ее — изучаю. Раньше самым интересным для меня историческим персонажем был Наполеон. Знал все сражения, всех маршалов. Сейчас больше фокус на нашу историю. Меня удивила биография Екатерины II. Наверное, одна из сильнейших, кто руководил Россией. Она захватила Крым и одной из первых обратила внимание на жизнь нашего крестьянства.

— Образование тебе вообще зачем? Думал, как его применить?
— Мы не знаем, как перевернется мир через 5–10 лет. Не дай бог, но, может, придется сменить русло. Поэтому важно развиваться всесторонне. Карьеру-то рано или поздно закончу, и надо думать о том, что дальше, каким может быть запасной вариант.

Мне интересно даже побыть курьером «Яндекса» один день. Ощутить на своей шкуре, каково это. Я же трудоголик по натуре, нравится работать. Может, и в такси пойду (смеется). Буду пробовать себя во всем. Мама говорила, что я вначале могу задавать тупые вопросы, но рано или поздно все пойму.

— Что из нового особенно интересно?
— Кулинария. Любим готовить с девушкой, кстати. Вот сырники научился делать. А так еще в детстве с мамой изобретали всякие блюда. Например, десерты без сахара, когда я сбрасывал. Помню шоколадный мусс без шоколада! С какао-порошком, творогом и желатином.

— Вкусно?
— Когда ты на диете, тебе все вкусно! Особенно необычное. Сейчас я за неделю до сборов меняю питание. Заходя в магазин, вчитываюсь в состав — сколько белков, жиров, углеводов. Работаю на дефицит калорий — так и сладкое, и паста допустимы. Благодаря диете, во-первых, просто готовлюсь к работе. Во-вторых, начинаю ценить еду.— Ты перечислял мне блогеров, которых смотришь: Мудреныч, ЧБД, медиафутбол, Обломов. Кто-то добавился?

— Хоккеем увлекся. Стали играть с Владом Яковлевым в NHL, он рассказывал много — и затянуло. Ходил на ЦСКА, смотрю обзоры матчей. А на ютубе — канал «Коробку замело» Никиты Петухова, знаешь?
Давай посмотрим, кто еще. Новости Усачева, «Вечные» у Павла Городницкого. Еще vanzai — это про еду. Книги тоже читаю, но только в офлайне — в этом есть своя эстетика. Люблю в пути открыть книгу или в кофейне засесть. Недавно читал несколько произведений Ремарка, «Убить пересмешника» Харпера Ли, сейчас — про Билли Миллигана. А благодаря «Мастеру и Маргарите» стал больше гулять по Москве, ценить ее красоту. Иду вечером по центру и представляю, что где в книге происходило.
И еще полюбил стендап. За тот год — раз семь-десять сходил. Не на большие выступления, чаще всего — на Трубной. Даже имен не запоминаю. А однажды просто так туда пришел Нурлан.

— Наверное, полагается спросить про «Слово пацана».
— Классно. Любопытны параллели с нынешним временем, что там совпадает. Оценки ему, думаю, оправданы. А еще там великолепный Петр Саныч Геллер — в прошлом работал в нашей пресс-службе, теперь руководит отделом адаптации — в роли Зимы (смеется)!

— Твое детство — совсем как в Казани конца 1980-х?
— Единственный случай, который что-то такое напоминал, — как я убегал от фанатов «Спартака». Чтобы добраться от «Октября» в Химки, ехать надо через Тушино и стадион «Спартака». А я же в форме ЦСКА. Несколько раз вступал в странные перепалки с какими-то бухими типами. А так 2010-е, наверное, самое мирное время в российской эпохе.

«Зенит» или Турция? ЦСКА!»

— Ты говорил, что был в Старом Осколе. Жить бы там смог?
— Мы были в селе Песчанка под Старым Осколом. Я как приехал, сразу пошутил про название! Ничего, нормально там. Ко всему привыкаешь. Знаешь, я и на сборах скучаю по дому уже на второй день. А углубившись в историю, еще больше понимаю: жить готов только в России. Съездить хочется и на Алтай, и на Байкал, и в Японию, и в США. Но оставаться за рубежом насовсем — нет. Мне и в Химках хорошо, и на «Маяковской» загуглить что-то про Маяковского, и в деревне в пруду искупаться.

— Чалов, кажется, пока остается в ЦСКА. Пока ты в команде, заметил перемены в Феде?
— После Швейцарии он точно прибавил, стал еще сильнее. Потянет ли снова европейский уровень — сложно сказать, пока Федя снова себя не попробует. Тут же стабильность важна. Если она будет, все и в Европе будет хорошо. Провел один матч хорошо, а потом на месяц пропал — с таким в топ-лигах тяжело.

— Про свое будущее в Европе думал?
— Не думал, честно. Пока рано. Мысли только о ЦСКА. Если дойдет до повышения — будем думать. Вообще пришел к тому, что излишне себя накручивать нет смысла. Конечно, надо мечтать, но есть и судьба. Она вырулит. Я вот раньше мечтал о чем-то грандиозном, а теперь чуть проще отношусь.

— Если бы у тебя был выбор, «Зенит» или Турция, что бы выбрал?
— ЦСКА!