В интервью клубной пресс-службе наш защитник вспомнил о переезде во Францию после выигранного молодежного чемпионата мира, рассказал о совете родителей про изучение иностранных языков, а также объяснил, почему не стал каратистом.
Милан, когда ты только пришел в клуб, болельщики сразу обратили внимание на твою фамилию, потому что на тот момент в команде был практически твой однофамилец — Адольфо Гайч.

Давай вспомним историю из 2022-го.

— С перепутанными футболками? Это было забавно (смеется). Играли в Оренбурге. Обычно после первого тайма каждый футболист может поменять мокрую футболку на сухую, которая висит в твоем шкафчике в раздевалке. Я надел ее и почувствовал, что она немного великовата, но не придал этому значения. Самое смешное, что никто из команды не заметил! Никто из штаба или игроков (смеется). Вышел на поле, сыграл 10 минут. Но самое прикольное было дальше: я в подкате выбиваю мяч у игрока «Оренбурга», задеваю его ногу, ко мне подбегает судья и спрашивает, под каким номером я играю. Сначала я подумал, что он хочет меня удалить и в моменте не сразу сообразил, как нужно ответить. Но потом он объяснил в чем проблема. Я переоделся в свою футболку и продолжил матч. Удивительно, конечно, что у серба и аргентинца почти созвучные фамилии.

С первых дней в ЦСКА ты стал основным правым защитником, но в юности играл на позиции опорника, верно?

— Да, а начинал вообще центральным защитником, но потом постепенно меня перевели в опорную зону, где я играл вплоть до молодежного чемпионата мира (2015 год — прим. ред.). Тогда в сборной не хватало игроков справа: ну я попробовал, поиграл, так и перестроился в правого защитника.

Как тебе дался переход?

— Тренер позвал меня на разговор и предложил сменить позицию на латераля. Я — тот игрок, который любит открываться, убегать, двигаться вперед-назад и помогать атаке, поэтому у меня не было больших проблем с перестроением. Можно сказать, что смена позиции далась мне легко.

Если Фабио Челестини попросит выйти на родную позицию, будешь готов?

— Без проблем. Я могу и в центре обороны сыграть, тем более что на тренировках иногда имею такой опыт. На мой взгляд, здорово, что у нас много универсальных игроков. Посмотри, как Круг (Данил Круговой — прим.ред.) раскрылся в новом амплуа, но тем не менее он так же хорош и на левом фланге обороны. И помимо Дани у нас много других разноплановых футболистов.

Лично ты прибавил в физике после прихода Фабио?

— Предсезонный период под его руководством был довольно коротким, но мы смогли выжать из него максимум. Новый тренер – это новые требования, к которым мы быстро адаптировались, провели отличную работу и прибавили в этом компоненте. Когда я пересматриваю наши голы, вижу, как я и Мойзес в одно время находимся в чужой штрафной, насколько мы быстро там оказываемся, и это приятно удивляет. Мы уверены друг в друге. И если ты идешь вперед, понимаешь, что твой партнер подстрахует и перекроет зону в случае обреза. Круто, что при Фабио мы можем меняться позициями по ходу игры, это наше преимущество.

Игра слева — обычное дело для тебя?

— Впервые я вышел там в «Бордо», и помню, что после того матча у меня болели мышцы, которые раньше вообще никогда не беспокоили (смеется)! Все движения ты делаешь в другую сторону. С опытом все стало проще, поэтому прямо сейчас я не вижу разницы в игре что на одном фланге, что на другом.

В 2015-м ты стал чемпионом мира в составе сборной Сербии U-20, после чего как раз и перешел в «Бордо». Наверняка тебя рассматривал ни один клуб, да?

— Был интерес из Италии, но еще во время чемпионата мира поступило конкретное предложение со стороны «Бордо», поэтому с ними все решили заранее.

За три года во Франции ты провел 40 матчей, что не очень много. Тем не менее это был хороший опыт?

— Я оказался там слишком рано. Мне было всего 19, а в таком возрасте играть в лиге из топ-5 очень непросто. Мне не хватило опыта. К тому же мое тело не было готовым на 100%, отсюда пошли и травмы. Но это был точно хороший опыт и качественная проверка самого себя.

Не жалеешь, что поторопился с переездом?

— Когда ты побеждаешь в чемпионате мира, постоянно играешь в клубе и получаешь хорошее предложение, естественно хочешь попробовать себя в другой лиге и другой команде. В тот момент от такого варианта было сложно отказаться.

В том «Бордо» ты играл вместе с Малкомом, причем на одном фланге.

— Да-да, в том сезоне я провел много матчей. Мне было приятно взаимодействовать с игроком такого уровня. Я — латераль, он — правый нападающий. У нас было хорошее взаимопонимание. Уже будучи в чемпионате России, мы вспоминали наши матчи во Франции. Ну как вспоминали, скорее пытались, потому что между нами все-таки есть языковой барьер. Он учил французский, может что-то сказать, но немного.

А ты?

— Я говорю на французском. Еще в школе начал его изучать. Основным иностранным языком у нас был английский, а второй можно было выбрать самостоятельно. Я думал между немецким и французским, поэтому никогда не забуду слова моих родителей: «Ты не знаешь, где тебе пригодится французский, но ты должен его выучить». Я сделал так, как они сказали. И вот спустя много лет попал в чемпионат Франции, а мама сразу вспомнила те свои слова. Я благодарен родителям за это. В школе я получил хорошую базу, а уже перейдя в «Бордо», развил свои навыки и через полтора года смог давать интервью на французском.

Думаю, ты подсознательно понимал, что надо переходить во французский клуб.

— Да-да, все так и было (смеется).

Из одного старого интервью я узнал, что твоя мама хотела, чтобы ты стал каратистом.

— Была такая история, да. Мне было 6 лет, и тогда случилось мое первое знакомство со спортом. Зима, холод! И мама сказала, что пока на улице не потеплеет, я буду заниматься карате, а потом уже начну играть в футбол. Я согласился, мы собрали сумку и пошли в зал. Когда пришли, я расплакался и сказал, что хочу заниматься только футболом (смеется).

В сам зал карате вы все же зашли?

— Да, развернулись и обратно уехали (смеется). Родители в тот момент поняли, что кроме футбола мне ничего не нужно.

И все не зря, ведь ты дебютировал в основе ОФК уже в 16 лет!

— Да, первые полгода в команде были очень насыщенными: в пятницу я играл за молодежку, а на выходных мог появиться в заявке основы и выйти на замену.

С какими мыслями подросток попадает во взрослый футбол с мужиками?

— В то время молодежь вообще не говорила в раздевалке! По крайней мере, так было у нас. Зашел, сел, переоделся и молчишь. И если тебя о чем-то спросят, то только тогда ты можешь ответить. Время было другим, а сейчас такого нет. В России так же было, по словам Игоря (Акинфеева). Слава богу, в тот же период со мной были Саша Зделар и еще один парень — вот мы втроем могли тихо переговариваться, чтобы никто из старших не слышал (смеется).

Такая спортивная дедовщина, но в хорошем смысле этого слова.

— На тренировках старшие, конечно, хотели, чтобы ты говорил, подсказывал и был частью коллектива. А вот в раздевалке надо быть скромным. И это правильно: тогда ты понимаешь, что вы должны быть друзьями именно на поле, потому что это способствует общему результату. Так что в этом нет ничего страшного.