В Красноярске прошла краевая интенсивная школа по футболу для одаренных юных игроков, организованная краевым министерством спорта, туризма и молодежной политики совместно с футбольным клубом «Енисей». В течение двух дней более сотни юных футболистов тренировались под руководством столичных профессионалов. О том, как не загубить талант и стать настоящей футбольной звездой, рассказал руководитель селекционного отдела столичного ЦСКА Антон Евменов. Кстати, красноярец, которому нет еще и 30 лет.

– И в шутку, и всерьез. Вы из Красноярска. И сейчас приехали забирать нашу талантливую молодежь в Москву. Непатриотично это.
– Мы приехали посмотреть. Не подсмотреть и не своровать молодые таланты, а именно посмотреть  уровень, оценить, пообщаться с тренерами и подсказать, в каком направлении лучше всего двигаться. Вторая задача – конечно, взять на заметку игроков. Здесь ничего личного. Понятно, что в ЦСКА лучше условия, более серьезный соревновательный режим, более сильные тренерские кадры. В ЦСКА проще дорога в большой футбол.

– Кого-то взяли на карандаш?
– Из дубля «молодежки» «Енисея» на сегодня – никого. По 1998-1999 годам есть несколько мальчишек, за которыми будем следить и посмотрим на них через год. Есть задатки, есть скорость. Но сейчас забирать не будем – в России приняли регламент, по которому до 16 лет игроков нельзя забирать. Чуть позже отправим сюда скаута, чтобы он взглянул на них на турнирах, и потом возьмем к себе на недельку-две.

– Какова разница между местными и приезжими мальчишками в детских школах клубов премьер-лиги? Количественно в первую очередь. Потому что есть в провинции твердое убеждение, что берут только москвичей.
– Все начинается с набора в шестилетнем возрасте. Это своего рода процесс от религии – здесь невозможно угадать. На отца посмотришь – вроде высокий. Вроде мальчишка бежит, не падает. Родители рассказывают, что парень живет футболом, с мячом в обнимку спит. Все эти вещи суммируются и на основании этого остаются 20-30-40 человек. Мы их немного тренируем, но в основном до 12 лет – это природа. Смотрим, как они развиваются. И только в 12 лет мы оцениваем талант, его становится видно. Если ничего нет, извините. Сейчас в интернате ЦСКА живет 30 человек иногородних. Причем мы серьезно почистили интернат в последнее время – раньше было до 50 человек. Для того чтобы мы взяли футболиста из региона, он должен быть на голову сильнее москвичей.

– С 12 лет у юных футболистов начинается борьба за жизнь?
– Чтобы подготовить футболиста, нужно 4 года. Самые талантливые выделяются в 9-10 лет, не раньше. С 12 лет мы смотрим Москву и начинаем летать по России. С 14 лет начинаем аккуратно перевозить, в 18 – выпускной. И вот этот период с 14-ти до 18-ти лет – настоящий естественный отбор. Это не пионерлагерь. В 14 лет начинается специализированная футбольная подготовка, физическая нагрузка. В 14 лет ты прогрессируешь, в 15 прогрессируешь, а в 16 остановился – извини. Чтобы дойти до конца, нужно расти каждый год. Получается не у многих. Здесь как в школе – в 6 лет тебя учат одному, в 7 – чуть посложнее и так далее. Если ты в 12 лет не освоил технику, то потом не будет времени, уже не нагонишь.

– Какие детские школы в России самые сильные?
– Самый сильный регион, конечно, Москва, потом Питер. Дальше Ростов, Тольятти. И потом юг – там отличные условия, отличные поля, все турниры там проходят. Но талантливые футболисты есть везде, главное, их находить в 11-12 лет. Допустим, найдешь ты футболиста в 15 лет, и  у него будут отдельные хорошие качества. Но остальное уже не успеешь сбалансировать, просто не хватит времени. Банально в 17 надо уже думать об армии. Поэтому в этом возрасте мы уже либо ставим игрока на контракт, либо он идет учиться в университет.

– Как парень из Красноярска стал главным селекционером российского топ-клуба в неполные 30?
– Долгая история. Я уехал в 1999 году учиться в Москву. Когда заканчивал МГИМО в 2003 году, прочитал объявление в «Спорт-Экспрессе», что тогда еще «Торпедо-Металлург» ищет молодых людей со знанием языков. Был переводчиком Эктора Бракамонте, работал в международном отделе. Потом много летал с тренерами, смотрел много футбола, стал приобретать навыки просмотра взрослых футболистов. До 2008 года работал в отделе футбольного клуба «Москва», потом после известных событий уехал на год в Аргентину. Кстати, там с Андресом  Лиллини, директором детско-юношеских команд ЦСКА, и познакомился. Смотрел много футбола, периодически прилетал в Россию и показывал клубам диски – мол, я живу в Аргентине, вот посмотрите на игроков. Я не пытался как-то склонять, уговаривать, просто приносил диски. В один прекрасный момент позвонили из ЦСКА и предложили поработать. Так я стал младшим скаутом, сразу нашел несколько игроков для дубля. И за два года стал руководителем селекционного отдела.

– В ЦСКА самая успешная селекция в России. С чем это связано?
– Мы не бросаемся на все подряд. У нас есть серьезные программы, которые позволяют анализировать ситуацию, есть партнерское соглашение с одной скаутской фирмой, у которой 150 скаутов по всему миру. Мы им говорим – у нас уходит Красич, нужен игрок на эту позицию. Даем определенные рамки – финансовые, возрастные – потому что старше 23 лет мы не покупаем игроков. Работа селекционера – ты стоишь, и в тебя бросают информацией. Забрасывают даже. И здесь важно системно эту информацию обрабатывать. От какой-то отворачиваться, когда дают откровенные неликвиды из Африки, например. А какую-то переваривать.

– Насколько реально стать скаутом в Красноярске?
– Нужно любить это дело. Здесь турниров не так много. И если «Енисей» сейчас доведет до конца все – построит интернат, манеж, соберет молодежь со всего края, то можно будет работать.

– Подобным образом вы по всем регионам ездите?
– Пока мы привязываемся к турнирам. Присмотрели трех человек, привозим их на неделю на просмотр. Если адаптируются и хорошо смотрятся на фоне наших, звоним родителям, договариваемся со школой и оставляем.