1 декабря – грустная дата для российского футбола: в этот день 19 лет назад не стало Павла Фёдоровича Садырина. Последний год он страдал от сильных болей – рак не давал ему покоя. Болезнь выявилась, когда в конце 2000 года он поскользнулся на ледяных ступеньках базы в Архангельском и повредил бедро. Он стоически переносил и костыли, и борьбу с неоперабельным раком – жил футболом, шутил и никогда не жаловался на боль, проявляя богатырское мужество.

На свой последний матч в жизни Садырин ехал с высокой температурой и в полулежачем положении. Болезнь прогрессировала, состояние ухудшалось с каждым днём, но Павел Фёдорович продолжал работать и об отдыхе даже слышать не хотел – говорил, что без футбола умрёт. Поэтому вопрос о поездке в Санкт-Петербург на матч ЦСКА с «Зенитом» даже не стоял. Полетел. Но стало ли от этого кому-то лучше… Садырин был плох, еле говорил – не помог даже укол, который обычно спасал. Команда, словно почувствовав состояние тренера, развалилась и влетела со счётом 1:6.

Больше он тренировать не мог. Поездка в Санкт-Петербург была 30 сентября, а 1 декабря его не стало.

Павел Фёдорович Садырин, по рассказам многим пересекавшихся с ним людей, был Человеком. Мужественным, эмоциональным и умеющим хлёстко и остро пошутить. В этот день хочется поделиться историями о нём от разных игроков. Истории, которые говорят о Садырине довольно красноречиво.

«Вы что, козлы, одурели, что ли?!»

Садырин любил называть своих футболистов «козлами» – но это не мешало ему любить их, как родных детей. Рассказывал капитан золотого ЦСКА 91-го года Дмитрий Кузнецов:

«В «Лужниках» раздевалки были старые. Тесная душевая. А за дверью – здоровенная запущенная комната. В перерыве «агент» — чей-нибудь знакомый – втихаря заносил туда сумку: шампанское, пиво, сигареты, шоколадки, зажигалочки… Мы приходили – и туда, обсуждать игру. Садырин – доктор потом рассказывал – как-то заинтересовался: а где все? Раздевалка пустая. Аркадьич, Копейкин, отвечает: «В душ пошли, мыться». Фёдорыч в недоумении: «15 человек в душ пошли? Там же четыре соска всего». Заглянул – пусто. Потайную дверь заметил, распахивает – а там разлив идёт! «Вы чё, – говорит, – козлы, одурели, что ли?!» Мы ему в ответ: «Фёдорыч, садись. Всё равно выиграли…». Присел. Но лавочку эту прикрыл. Он нас часто козлами звал. Любимое было: «Ну что, козлы, когда играть будете?» Мы не обижались. Понимали, что это по-доброму. Садырин любил нас, как детей.

Ещё история: в начале сезона 1991 года у нас были три или четыре игры подряд, которые попадали на чей-то день рождения. А у нас традиция была: именинник обязательно приносит шампанское. И вот заканчивалась игра – мы сразу садились в раздевалке праздновать. Один раз Павел Фёдорович заходит и спрашивает: «Ну, что, у кого следующего день рождения?!» А Васька Иванов ему говорит: «У меня!» Садырин выругался, мол, специально, что ли, календарь составляли под наши дни рождения, и посмеялся».

«Я знаю, кто виноват в поражении. Колотовкин! Неправильно сеть поставил»

Садырин часто подкалывал футболистов и шутил, потому что для него было важно общекомандное настроение. Подходы к его поднятию были разные, даже рыбалка. Рассказывал Сергей Колотовкин:

«Это был 1990 год, готовились к игре с «Араратом». У нас было правило — за день-два до игры собираться на базе. Заходит ко мне как-то в комнату Садырин и говорит: «Серёж, я знаю, у тебя лодка есть резиновая на балконе. Мне тут на одной встрече финны сетку рыболовную подарили. Как бы нам её разложить?» А я любил охоту и рыбалку, и Павел Фёдорович об этом знал, да к тому же сам был рыбак. Вечером мы с ним выехали на лодке, установили сеть, и Павел Фёдорович говорит: «Вот сколько поймаем рыбы, столько и забьём завтра». На завтра перед вылетом проверили сеть – четыре голавля. В итоге мы проиграли 0:4, нас порвали просто на куски! Ребята уже были в курсе истории с рыбой. Сидим мы тихонечко после матча, заходит Садырин и говорит: «Я знаю, кто виноват», — и показывает на меня. Ребята смеются, а я спрашиваю: «Павел Фёдорович, а я-то в чём виноват?» – «Неправильно сеть поставил», — ответил Садырин. После поражения со счётом 0:4 команде было очень тяжело, но Павел Фёдорович так обыграл ситуацию, что ребята сразу успокоились. Никаких криков и нагоняев, как некоторые делают. После этого мы выдали отличную серию побед».

«Ну что, тяжело, уроды?»

Шутки порой выражались не только словами, но и выливались в своего рода розыгрыши. Об одном из них рассказывал Максим Боков в интервью «Бизнес-онлайн»:

«Мы как-то поехали на сборы, кажется, в Финляндию. И первая тренировка – 25 км кросса по снегу. Мы решили, что все бежать нет смысла, если можно срезать. А он это смекнул: «Чего-то вы быстро прибежали». Мы переглядываемся: «Да нет, Фёдорыч, нормально». «А сюрприз на горке видели? Не видели? Всё понятно – вечером ещё один кросс». В итоге вечером под фонарями мы побежали нормальный круг, поднялись на горку. И видим, что там уложен небольшой холмик, на котором ветками выложено: «Ну что, тяжело, уроды?»

«В ЦСКА, если пьют, не закрываются»

Многие игроки говорили, что главная особенность Садырина – это умение сплотить коллектив: если играть, так друг за друга, если пить, то вместе. Есть у футболистов и такая история о Павле Фёдоровиче – её рассказал Василий Иванов.

«Был момент в 1991 году, зимой. Я только перешёл в ЦСКА. Испания, мой первый сбор в команде. Как такое дело не обмыть? А поскольку денег не было, захватили бутылку вина из гостиничного ресторана. Зашли с Мишей Колесниковым в номер, я дверь запер. Только разлили – стук. Спрашиваю: «Кто там?» Садырин из-за двери: «Вася, открывай». Ну, думаю, попал! Испугался страшно.

Пал Фёдорыч зашёл, осмотрелся и говорит: «Вася, это тебе не «Зенит». В ЦСКА, если пьют, не закрываются». Махнул стаканчик и ушёл. Пал Фёдорыч ровно относился ко всем. Но умел создать атмосферу», – вспоминал Иванов.

Его сосед по номеру Михаил Колесников рассказ чуть дополнил другими деталями: «Под конец первого для Иванова сбора в Испании взяли винца – немного расслабиться не запрещалось. Только присели – стук. Я удивился: «Вася, а ты что, дверь запер?» Он такой: «Ну да, открываю». Я спокойно лежу, курю. Входит Садырин. Смотрит, у нас два стакана налито. Взял один и говорит: «Вася, это тебе не «Зенит». У нас, если пьют, не закрываются». Хлопнул и пошёл дальше, к Масалитину с Брошиным – они напротив заседали. Масалитин начал жаловаться: «Пал Фёдорыч, почему все уже капитаны-лейтенанты, а я до сих пор прапорщик?» Садырин ещё стаканчик махнул и говорит: «Завтра в Москву прилетим – будешь майором». В шутку, конечно».

«Забьёшь два – я тебе лично принесу бутсы»

Садырин был человеком слова: пообещал – обязательно выполнил. Владислав Радимов знал, к кому обращаться с просьбой:

«У меня в дубле порвались бутсы, а у администратора ЦСКА Виктора Ивановича Кардивара что-либо выпросить было невозможно – с экипировкой дело обстояло туго. А тут Садырин с Костылевым на «Песчанку» явились, молодняк посмотреть. Я набрался наглости, говорю: «Пал Фёдорыч, посмотрите на мои бутсы – как в таких играть? А новые не выдают». Садырин пообещал: «Забьёшь два – я тебе лично принесу бутсы».

На 10-й забиваю первый, а примерно на 20-й – нам дают одиннадцатиметровый. Пенальти я не бил никогда – не моё. А тут схватил мяч, поставил на «точку», шмальнул и забил! После игры подходит Кардивар и недовольно так говорит: «На, Пал Фёдорыч просил тебе передать бутсы».

Он не стеснялся в выражениях, поэтому его установки порой были жёсткими, но смешными одновременно. Рассказывал Александр Гришин:

«Апрель 1993-го, играем с «Рейнджерс» в Лиге чемпионов. Пал Фёдорыч хоть и ушёл в сборную, но при этом оставался куратором клуба. Установку на игру даёт Костылев. «Через пас выходим из оборонки, катаем мячик, свой футбол. Мы же для болельщиков играем. Здесь туда, тут – сюда», — минут 30 разжёвывает. А Садырин опоздал на установку. Входит под самый конец: «Геннадий Иваныч, можно добавить пару слов?» Костылев: «Конечно, Пал Фёдорыч! Что за вопрос?» Наверное, думал, что Садырин что-то про настрой скажет, напутствие какое. А тот выдаёт: «Если будете этой своей ****** [ерундой] заниматься, в пасик играть – порвут! С «Рейнджерс» этот номер не пройдёт. Выбили мяч – вышли, поджали». Мы, молодые, как начали ржать! 0:0 сыграли».