Сегодня, 14 января, исполнилось бы 63 года легендарному нападающему ЦСКА и сборной СССР Валерию Борисовичу Харламову.

Но почему "исполнилось бы"? Нет, сегодня нашему Валерию Харламову исполняется 63 года. Именно исполняется, потому что в наших сердцах, в нашей памяти он навсегда останется молодым, задорным, сокрушающим любую оборону.

О Харламове уже написано и сказано столько (а сегодня будет сказано еще), что мы, в "Чемпионат.ру" решили от себя ничего не добавлять. Мы хотим предоставить слово Борису Кулагину, который уже давно написал так, что лучше не напишешь.

"… Он играл для людей. Не для себя. Не для своей славы. Таков уж был характер Валерия Харламова – хоккеиста талантливого, выдающегося.

Впервые я увидел Валерия в 1962 году. В компании своих сверстников он пришел на каток ЦСКА записываться в хоккей. В те времена мальчишек, жаждущих стать хоккеистами, было хоть отбавляй. И потому чрезвычайно строга была "экзаменационная комиссия", в которую входили и тренеры команды мастеров, и ведущие игроки. И огорчительное "нет" приходилось говорить куда чаще, чем "приходи завтра на тренировку". Валерий оказался единственным среди своих приятелей и соседей по двору, кто услышал это желанное "приходи"…

Вскоре проявилась и другая черта его таланта: он прирожденный игровик. Я думаю, он многого мог бы добиться и в футболе, а будь Харламов повыше ростом – и в баскетболе, поскольку его умение видеть площадку, способность предугадать ход событий выделяли его среди остальных. Добавьте к этому самолюбие – Валерию претило быть вторым – и нетрудно понять, почему даже за бильярдным столом Харламову немного было равных.

Однако прирожденный талант – это еще не все. Мне немало приходилось видеть талантов, так и не раскрывшихся. Не хотели понимать люди, что талант произрастает только на земле, обильно политой соленым потом. Харламову этого объяснять было не нужно. Цену труда он узнал рано, в семье. На примере своих родителей-труженников…

В молодежной команде ЦСКА – а будучи помощником Анатолия Владимировича Тарасова, я в некотором роде опекал молодых – мы часто общались с Валерием. На тренировках, на сборах… Словом все шло к тому, что Харламов станет игроком команды мастеров. Однако судьба готовила ему испытания.

В то время пошла мода на крупных игроков. Тренеры молодежной команды, рекомендуя того или иного из своих подопечных, подчеркивали с восторгом, что хоккеист рвет цепи прибора для измерения становой силы. Может, потому было решено отправить Харламова на стажировку в команду из Чебаркуля. Вместе с ним, а также защитником Александром Гусевым отправился туда и я…

Не секрет, иной столичный игрок, попав в периферийную команду, поглядывает на всех свысока, позволяет себе вольности. В таком случае он остается чужаком. Валерий же в команде из Чебаркуля сразу стал своим. И дружбу со многими хоккеистами "Звезды" сохранил на долгие годы. Родители Харламова рассказывали, что без телеграммы из Чебаркуля не обходился ни один праздник, а после трагической гибели Харламова именно в этом городе начал создаваться первый музей Харламова. Такую добрую память оставил о себе Валерий в Чебаркуле.

За первым выступлением Харламова в составе сборной СССР на чемпионате мира в Стокгольме (1969 год) – я следил по телевизору. Радовался за Валерия, его партнеров – Бориса Михайлова и Владимира Петрова. А когда они вернулись, Харламов меня удивил. Он, поехавший в Швецию перворазрядником, а вернувшийся заслуженным мастером спорта, был собой недоволен. Не дал Валерию этот первый чемпионат мира полного удовлетворения: мог – это проскальзывало в разговорах – сыграть лучше.

Был ли он честолюбив? Пожалуй. Только честолюбив по-своему. Сделать то, чего не мог сделать никто, – вот что его радовало. А признание и славу Валерий воспринимал как нечто вторичное, не столь уж важное.

Стенд Валерия Харламова в Зале хоккейной славы в Торонто.

Вспомнить мне еще хочется и о том, как Валерий завоевал сердца хоккейной Канады.

Признали канадцы Валерия Харламова не сразу, в отличие от Владислава Третьяка. Уж очень он был не похож на их кумиров. И бросок его по мощи не шел в сравнение с броском, скажем, Бобби Халла. И в беге не выглядел так эффектно, как, например, Ги Лефлер. Однако не случайно монреальская газета "Star" после третьего матча серии СССР – Канада в 1972 году писала: "Нападающий Валерий Харламов забросил шайбу Тони Эспозито, когда советская команда играла в меньшинстве. Еще недавно это могло вызвать удивление. Однако всего лишь за несколько сентябрьских дней русские, и в частности их нападающий Валерий Харламов, заставили посмотреть на хоккей другими глазами, оценить то, на что мы прежде не обращали внимание.

С галереи прессы нетрудно предугадать, что сделает в следующий момент канадский игрок. В девяти случаях их десяти предсказать ход Харламова не представлялось возможным. И это сверху. А каково же защитникам, остающимся один на один с ним там, на льду…"

Журналисты верно подметили главную особенность игры Харламова – непредсказуемость его действий. Причем он и сам не всегда знал, что сделает в следующее мгновение. Однако, оценивая ситуацию, наверное, быстрее, чем самая быстрая счетно-вычислительная машина, Валерий находил правильный ход. Даже если этот ход был единственным. Все это и делало его, не обладавшего от природы особыми физическими качествами, виртуозом обводки.

Очень жаль, что не сохранилась пленка с записью одного из матчей серии между сборной СССР и сборной ВХА. Тогда Валерий забил гол, финтом заставив двух канадцев, стоявших перед ним, разойтись в стороны. Я не видел ничего подобного ни до, ни после. Канадские телекомментаторы тоже. В 1974 году этот эпизод на экранах Северной Америки повторялся неоднократно, и каждый раз комментаторы буквально захлебывались от восторга.

Мне особенно хочется подчеркнуть эту особенность Харламова-игрока, потому, что в качестве чуть ли не главных его достоинств называют самоотверженность, работоспособность, умение действовать строго по заданию. Все это действительно необходимо, но это уровень ремесленника, пусть даже самого искусного. А ведь нужны, просто необходимы игроки-художники, игроки-артисты. И они требуют к себе особого внимания. Отношения, я бы сказал, бережного.

Валерий был гордым. Не гордецом, выставляющим напоказ свои регалии, а именно гордым человеком. Справедливые замечания, порой резкие, он принимал с достоинством – благо сам принимал, что такое хорошо, и что такое плохо.

Бесцеремонности и не только по отношению к себе не переносил. И потому был очень ранимым. Несмотря на свою, казалось бы, постоянную веселость, общительность, он порой уходил в себя. И возвращал его к активной жизни только хоккей…"

Давайте просто вспомним, как он играл. Вспомним — и не будем забывать никогда...

Автор: Мария Роговская