В субботу патриарху отечественного хоккея, одному из самых титулованных тренеров за всю историю ледовой игры исполнился 81 год. Но Виктор Васильевич продолжает активную деятельность на благо родного армейского клуба и национальной сборной, за которую остро переживает. Так, после чемпионата мира он был едва ли не главным критиком тренерского штаба. Однако когда мы связались с ним сразу после чемпионата мира, Тихонов о хоккее говорить наотрез отказался. «До исполкома никаких комментариев. А вот когда он состоится, звоните. Обо всем поговорим», — сказал он. Состоявшийся 26 мая исполком, как известно, освободил Вячеслава Быкова с Игорем Захаркиным от «руля» сборной России, за что активно ратовал Тихонов. Наш повторный звонок мэтр встретил с воодушевлением и почти полтора часа делился своими мыслями и переживаниями о любимой игре.

Вольница вне льда обязательно отразится на площадке

— Прошедший чемпионат мира стал апофеозом регресса нашей сборной, — начал Тихонов. — При том, что мы имели очень приличный состав, умудрились проиграть пять матчей из девяти. Пять! И кому? Командам, и близко не имеющим столько классных мастеров. У тех же финнов выделялись только Койву и Рууту, про Германию я даже и не говорю.

— Когда наблюдали за баталиями в Братиславе с трибуны, что больше всего бросалось в глаза?
— В первую очередь отсутствие дисциплины. Сколько я уже говорил об этом, но не устану повторять: дисциплина является фундаментом для достижения результата. Причем начинаться она должна за пределами льда.

— А что происходило у Быкова с Захаркиным?! Вот вы матч за третье место смотрели?
— Смотрел.

— Что увидели на награждении?
— Какую-то разрозненность среди игроков.

— Вот именно. Каждый делал что хотел. Один сидит на бортике, второй куда-то отъехал, остальные стоят полностью отрешенные. А в это время организаторы турнира проводят награждение команд. Одна из которых была полностью неуправляемой! Вспомните, сколько мы проводили времени в меньшинстве, причем многие удаления были далеко не обязательными. Но никаких выводов не делалось, и в каждой следующей игре повторялось одно и то же. Мы же всегда отличались тем, что выдерживали дисциплину: нас били — мы терпели, нас провоцировали — мы не реагировали. А наказывали голами. Теперь же мы лидеры по набранным штрафным минутам.

— Почему команда стала настолько неуправляемой?
— Быков с Захаркиным, похоже, просто преклонялись перед игроками, будучи им благодарными за то, что те всегда откликаются на приглашение сыграть за сборную. Вот и боялись требовать с них, при необходимости применять жесткие меры. Лишь бы отношения не испортить. Вот и стояли во время матчей как отрешенные, практически не реагируя на то, что творится на площадке. Но надо замечать грань между уважением и вольницей. И началась эта вольница не в этом году, такое было уже и на прошлом чемпионате.

— В чем тогда это проявлялось?
— А вы забыли бойкот, который хоккеисты устроили прессе? То есть самостоятельно решили это устроить, и никто им как будто не указ. Но если ты тренер, так отреагируй на это! А когда наставники даже в таких случаях ситуацию не контролируют, на площадку это просто не может не переноситься. Я уже тогда говорил, что мы катимся вниз. Для того, чтобы идти вперед, надо менять тренеров. Меня не послушали. А сейчас мы наблюдаем, что нашу команду освистывают на чемпионате мира! Никогда такого не было! В итоге целый год мы потеряли.

Награждение в Кремле оторвало тренерский штаб от земли

— Быков с Захаркиным критику не воспринимали?
— Да они давно уже оторвались от земли. Ни с кем не считались, никого не слушали, любые замечания воспринимали в штыки. Чем они занимаются, как работают, никому не было известно. После оглушительного провала на Олимпиаде остро встал вопрос о расширении тренерского штаба. Пригласили им в помощники Бориса Александровича Майорова. Он меня еще спросил, стоит ли соглашаться. Я ему ответил: «Это же сборная страны! Если у тебя есть возможность работать на ее благо, тем более если есть такое предложение, ты не имеешь права отказываться». Вошел в их штаб Майоров. И что вы думаете?

— Не слушали его?
— Они его вообще к команде не подпускали. Он ни на установке не был, ни в раздевалке нельзя было присутствовать, ни в автобусе, ни в столовой. Быстро стало понятно, что его приглашение — фикция. Они сами по себе и никого не подпускают.

— Когда они стали себя так вести?
— На мой взгляд, у них произошла переоценка после победы на чемпионате мира. Даже не самой победы, а после того, как их пригласили в Кремль, поздравили первые лица государства. Почувствовав себя творцами грандиозного успеха, они, видимо, посчитали себя исключительными. А после второй победы, уже в Берне, их обособленность только усилилась.

— Какие проблемы в игре на прошедшем чемпионате были особенно актуальны?
— Да сколько их было! Как ужасно действовали в большинстве! Упускали одну возможность за другой, порой даже в зону соперника войти не могли. Они любят употреблять красивые слова, говорят: «У нас выход спецбригады». Но за этим должна стоять конкретная каждодневная работа. Любой игрок обязан знать свою роль, свой маневр. Ничего этого мы не увидели. Овечкин как сыграл? За весь чемпионат не набрал ни одного очка. Как же можно было так использовать игрока, если он оказался столь беспомощным? Вот и видели мы вместо отлаженных действий, где сильные стороны каждого используются по максимуму, попытки сыграть в одиночку.

— За малое количество молодежи их тоже будете критиковать?
— А кого они за это время подготовили? В Словакию ездил один Тарасенко. А потеряли мы целый год! В плане обновления команды он прошел впустую. Где еще просматривать молодежь, подводить ее к главной команде, если не в матчах Евротура? Так нет же, они все рвались там побеждать, в то время как остальные просматривали молодежь. А когда наступил момент решающего сражения, мы оказались биты, причем чехами и финнами по два раза. При этом ничем новым не удивили.

Без новизны в игре побеждать невозможно

— Быков сетовал на то, что молодым игрокам должны сначала доверить заметные роли в клубах. А после этого на них можно обратить внимание и сборной.
— Когда я работал со сборной, то после побед всегда говорил: «Ребята, мы сейчас добились успеха, но надо учесть, что мерки соперники с нас уже сняли. И через год будут знать, как с нами совладать». Значит, для продолжения победной серии должны придумать что-то новое. Если попытаемся воспользоваться старым багажом, то проиграем. И каждый год у меня в команде появлялся новый игрок, иногда и не один. Что позволяло вносить новизну и в какой-то степени изменять игру команды. Я всегда после тренировок оставался на льду и специально занимался с молодыми, помогал им быстрее адаптироваться к требованиям команды, работал над индивидуальными качествами. Для того чтобы добиться прогресса, надо сделать два шага вперед. Сделаешь один шаг — остаешься на прежнем уровне. Стоишь на месте — значит, откатываешься назад. Да, кто-то из хоккеистов уезжает в НХЛ, это объективная реальность. Так я исходил из того, что уехали у меня пять человек — значит, я должен подготовить на следующий чемпионат десять. Тогда будет и выбор, и возможность для того, чтобы привнести что-то новое в игру команды.

— На исполкоме тренеры свои ошибки признали?
— Нет, конечно.

— Как нет?!
— А с чего вы взяли, что они критично отнеслись к своей работе?

— Вообще-то после заседания Быков говорил журналистам, что все ошибки за собой признал.
— Ну ясно, это он вам так сказал. На деле же никакого серьезного разбора ошибок с их стороны не было. А программа, которую он представил, просто несерьезна.

— Почему? Там ведь правильные вещи были указаны.
— Да о чем говорить, если она была составлена за три — пять дней перед заседанием исполкома?! Такое впечатление, что они попытались таким образом успокоить хоккейную общественность. Но дело-то в том, что тезисы, которые там указаны, уже давно должны быть реализованы. И расширение круга помощников, и привлечение молодежи, и все остальное. И за всем должна стоять конкретная работа. А не красивые слова о том, что мы играем в хоккей двадцать первого века. Я Захаркину по этому поводу задал вопрос: «Игорь, ты заведующий кафедрой хоккея. А в институте-то вообще был? Хотя бы один раз?» Сидит молчит. Он словно гипнотизер — яркими фразами пытается воздействовать на остальных. В том числе и на Быкова. Надо признать, говорить он умеет лучше Славы.

Отомстили за критику

— А почему вы его как тренера не признаете?
— Да какой он тренер?! Где и кого он тренировал? В Швеции, говорите? Посмотрите, с командами какого уровня он там работал. Захаркин входил в научную группу у меня в ЦСКА. Кстати, я всегда сотрудничал с разными учеными, внимательно выслушивал их, но решения-то принимал в итоге самостоятельно. Потому что именно я тренер, и я должен решать, пойдет ли что-то на пользу команде. И если пойдет, то что именно. А к Игорю как к тренеру я скептически относился, еще когда они с Быковым у меня ЦСКА приняли. Причем прямо тогда это Захаркину и сказал.

— Но Быков, видимо, был другого мнения.
— Он тогда сразу пошел к начальству и сказал, чтобы меня уговорили. Так как, мол, без Захаркина работать не может.

— Почему тогда решили передать команду именно Быкову?
— Изначально у нас было две кандидатуры. Но против одной из них выступил Слава Фетисов, другой был Владимир Владимирович Юрзинов. Который сначала согласился, но потом отказался.

— А почему он отказался?
— Не решился он, человек, много лет отдавший «Динамо», возглавить его многолетнего принципиального соперника — ЦСКА. Хотя я с этим абсолютно не согласен. Это профессиональный спорт: если ты можешь принести пользу своими знаниями команде, вывести ее на новый уровень, какое имеет значение, где ты раньше играл и работал?

— Тогда и возникла кандидатура Быкова?
— Да, тогда я и сказал: «Наберите в Швейцарии номер Быкова». Сказал, что приглашаю его в ЦСКА. Он сначала сомневался, спрашивал: «Думаете, я справлюсь?» Причем думал, что зовут помощником, а когда понял, что главным, и вовсе изумился.

— Тогда он еще слушал чужое мнение?
— Я ему сразу сказал, что в его работу вмешиваться не буду. Сам всегда настаивал на том, чтобы в зону моей ответственности никто не лез, и ему сказал, что он будет абсолютно самостоятелен в своих решениях. При этом дверь моего кабинета всегда для него открыта: потребуется помощь, совет — обязательно помогу.

— Обращался за помощью?
— Первый год еще заходил. Потом уже нет.

— Своим уходом из ЦСКА они много недоброжелателей нажили?
— Наверное. Особенно если учесть, что оставляли они клуб, декларируя благие цели, якобы собирались сконцентрироваться перед Олимпиадой на сборной. Что за этим последовало, все знают. Кроме того, не забывайте, скольких игроков они из команды разогнали. Мозякина, Пронина, еще нескольких человек.

— А почему они их отпускали из команды?
— Думаю, что игроки позволили себе не согласиться с какими-то методами их работы. И они вместо диалога предпочли с ними расстаться. Уж сколько у меня было проблемных игроков, сколько мне советовали перестать терпеть их выходки, но я всегда исходил из интересов дела. Если человек может принести пользу, значит, надо находить к нему подход. Ведь ситуация с Набоковым не просто так возникла.

— То есть?
— Вы вспомните, кто выступил в прессе с критикой работы тренеров. Два человека — Брызгалов и Сушинский, которые позволили сделать замечания. Особенно Брызгалов, прямо сказавший, что на Олимпиаде в должной мере над тактикой не работали. В итоге вы этих игроков видели в Братиславе? Я Быкову прямо сказал на заседании исполкома: «Вы им просто отомстили».

— Что он ответил?
— Ничего. Сидел молча.

— Создание тренерского совета способно принести пользу. В том числе для работы будущему наставнику сборной?
— Однозначно! Общение тренеров позволяет в большей степени видеть процесс, высказывание разных мнений только обогащает. Когда я работал со сборной, то в тренерском совете были корифеи, знающие хоккей от и до, — Тарасов, Егоров, Пучков, Кулагин. Каждый имел свою точку зрения и мог задать очень глубокие вопросы. На которые я должен был дать убедительный ответ и обосновать каждое свое решение. И по игре, и по выбору состава. И дискуссии были порой очень горячие, причем отвечать мне приходилось всегда, даже после победных турниров. А не как сейчас было: закончили, кратенько отчитались, сели в самолет и улетели в отпуск.

— Каждый тренер должен быть к этому готов, должен уметь обосновывать свою позицию. Когда мы выигрывали, великий комментато