В преддверии своего 64-го дня рождения Вячеслав Чанов рассказал с pro-CSKA о своей нынешней работе и ее тонкостях, вспомнил карьеру футболиста и поведал о «вратарском братстве», которое всегда держится вместе.

— Вячеслав Викторович, какая у вас сейчас должность в клубе, и какие обязанности?

— Я тренер вратарей молодежного состава. Меня сюда перевели (в июне 2015 года) из ДЮСШ в связи со смертью тренера вратарей Андрея Ширяева. Тем не менее, мы не теряем контактов со школой, потому что именно оттуда и приходят в молодежную команду игроки.

Во все времена так было. В свое время мы с Евгений Ленноровичем составляли своеобразную лестницу, которая шла от школы до основной команды. Я знаю детей до 2002 года рождения включительно.

Сейчас у нас, кроме уже достаточно известного Ильи Помазуна, есть Павел Овчинников и Георгий Кырнац. Оба уже призывались под знамена юношеской сборной России. При этом, до конца сезона они продолжат выступать за команду 1998 года рождения.

— В чем основная разница между работой с детьми и более старшими вратарями?

— Вы понимаете: есть система обучения, есть система совершенствования. Разница в том, что молодым вратарям подходит вариант большого количества повторений, а старших ребят нужно подготовить к тем нагрузкам, которые будет предлагать большой футбол. Поэтому со старшими возрастами я работаю практически также, как с вратарями основного состава. Понятно, что у них чуть меньше нагрузки, но требования те же самые.

— Есть ли возраст, при достижении вратарем которого вы можете понять, что он может стать условным «Акинфеевым»?

— Если говорить о физиологии, то есть люди раннего созревания и те, кто созревает попозже. Если мы возьмем тех, кто был в ЦСКА, то, например, Артур Нигматуллин и Сергей Ревякин быстро набирали вратарскую мощь, а есть ребята, которых нужно подождать. Все по-разному. У меня был мальчик, который вырос на 10 сантиметров за летние каникулы.

Основное дело вратаря, особенно в школе, — терпение. Меня в школу донецкого «Шахтера» взяли, как сына вратаря, и я был далеко не первым вратарем в команде. А когда заканчивал школу, те, кто считался сильнее меня, куда-то исчезли, и я остался один. Нужно много работать и терпеть.

— Когда нужно начинать прививать вратарю психологические качества?

— Не с самого детства, но лет с 10-11 характер ребенка нужно определять. По-разному складываются судьбы у людей. У нас есть Игорь Акинфеев, который, как глыба, возглавляет весь этот отряд. Ребята к нему тянутся — есть, на кого равняться. Но до такого уровня, мягко говоря, нужно дорасти.

— Почему такие опытные вратари, как Филимонов и Нигматуллин, неудачно в свое время сыграв за сборную, не смогли полностью оправиться от этих «ударов», и их карьера начала развиваться совсем иначе.

— Видимо, где-то чуть-чуть характера и не хватило. Я старался тогда поддержать Филимонова, но как-то не получилось. Тем более, когда оказывается такое давление со стороны. У нас любят сперва поднять высоко, а потом тут же опустить.

Если кто-то из вратарей скажет, что он никогда не допускал ошибок, то это будет смешно. Ведь этот же вратарь до этого много раз выручал команду. Просто ошибки вратаря всегда видны, и его роль идет особняком.

— Каково это быть голкипером в школе ЦСКА или молодежной команде, зная, что выше есть Акинфеев, который будет еще долго играть?

— Это и есть вратарский характер. Это то, о чем я и говорил. Вратарь — на 90% терпение. Я ведь в Донецке в сумме отсидел на лавке почти 10 лет, но после 26 лет получил то, что заслужил: попал в «Клуб Яшина», отразил больше всех пенальти в советской истории, становился лучшим вратарем страны… Но для этого нужно было терпеть.

— Говорят, что вратарь — это человек с другой планеты, и всегда находится отдельно от команды. Насколько тяжело быть вратарем?

— Вратарское братство действительно существует. Если будут разговаривать коллега по вратарскому цеху и обсуждать матч, в котором играли против друг друга, то найдут тысячу оправданий даже пропущенному мячу между ног. Да, мы несколько другие. Здесь на первое место выходит чистая психология, и моя система подготовки основана именно на этом.

К матчам голкиперы готовятся по-разному: кто-то замыкается в себе, кто-то наоборот старается выглядеть раскрепощенным. Я в день игры и домой не звонил, и даже не подавал брату руки до матча, в котором играл против него.

Умение вратаря настроиться на игру — очень важное. Есть много голкиперов, которые творили чудеса на тренировках, а в матчах показать то, что отлично умели, не могли.

Как писал журналист Игорь Фесуненко, вратарь — это существо, проклятое богом. Ведь там, где он играет, не растет даже трава (вспомните штрафную площадь), а все друзья на поле поворачиваются к тебе спиной.

Самое интересное, что было проведено исследование, что полевые игроки теряют за игру до 3 килограммов, а вратарь — до 4. Это нервная энергия. Когда заканчивается матч, задача — снова набрать в себя эту энергию. Задача тренера, в том числе, именно в восстановлении энергии.

Вратаря нужно подводить под каждую игру, в том числе и на сборах, ведь неправильная подготовка может привести к потере места в составе.

— У кого из ребят, которые выпускались в последнее время из академии, наиболее яркое, по вашему мнению, будущее?

— Вы знаете, они сейчас, честно говоря, все в пути. В оренбургском «Газовике» играет Дмитрий Абакумов, Сергей Ревякин пробивается в армавирском «Торпедо», Артур Нигматуллин выступает за нижегородскую «Волгу»… Потихоньку все движется, а уж как будет дальше, зависит не от меня.

Не все попадают, как Акинфеев, на четкую зеленую дорогу. Многим приходится через что-то пройти. Вспомните того же Владимира Габулова. Сколько у него было движений, пока он не доказал свою состоятельность.

— Насколько важен фарт?

— Это важно в любом деле. Шанс обязательно возникает у каждого человека — он просто должен быть готов к этому.

— Общаетесь с вратарями, которые уходят в другие клубы? Отдельно хочется спросить про отношения с Акинфеевым.

— Да мы всегда на связи с ними. Со всеми, кого я вам перечислил, поддерживаю контакт. С Игорем мы не разлучаемся, так как и первая команда на базе, и мы на базе. Это в норме вещей.

— Чисто вратарский вопрос: раньше играть вперед ногами было не принято, но после Дасаева все изменилось. Почему?

— Поменялся сам футбол. И судейство изменилось: если идешь вперед руками, высок шанс того, что арбитр назначит пенальти. Поэтому современным вратарям приходится подстраивать тот футбол, который есть сейчас.

— Если говорить о пенальти, учите стоять до удара или гадать?

— Очень трудно сказать. У голкипера есть шестое чувство. Он заранее может знать, куда будет бить соперник, или должен помочь, чтобы он туда пробил. Это наклон головы, движение телом и так далее.

Единственное, чему я учу ребят, это быть уверенными в себе и не чувствовать себя обреченными. В этой ситуации неизвестно, кому страшнее: вратарю или тому, кто бьет пенальти. К вратарю, если он пропустит, особо претензий не будет в отличии от того, кто не забил.

Мне нравилось, когда мне били пенальти. Казалось, что у меня больше шансов, чем у бьющего. Когда играл, сам следил за тем, кто куда бьет. У меня даже книжечка была, куда бил Блохин, куда бил Буряк…

— Кто из вратарей, по вашему мнению, может попасть в сборную России?

— Артем Ребров показывает неплохую игру. Есть еще Сергей Рыжиков и Владимир Габулов. Юрий Лодыгин почему-то нырнул вниз.

— Если Гилерме получит российское гражданство, сможет бороться за попадание в состав сборной?

— Если будет продолжать играть также, как сейчас, то вполне.

— Какой самый сложный момент вашей в карьере? Какие были самые тяжелые решения?

— Момент, когда погибла супруга. Нельзя было опускать руки. А любые карьерные решения всегда достаточно сложные. Я имею ввиду и переезд из Донецка в Москву, и переход из команды в команду. Все меняется в корне.

— Любимо хобби? Как вы восстанавливаетесь после нагрузок?

— Семья. Все время уделяю ей. Младшая дочка пошла в четвертый класс. И от нее, и от молодых ребят, которых тренирую, черпаю энергию. Тебе за 60, а ты прекрасно знаешь интересы молодых людей и сам чувствуешь себя молодым.

— Насколько важны для вратарей рекорды и антирекорды?

— Я думаю, что за неудачными сериями голкиперы не так сильно следят, а какие-то личные достижения, призы и серии поднимают твой дух.

Если говорить об Игоре, то я давно говорил, что рекорд Дасаева (по числу матчей на «0») он побьет. Для меня это подарок. Сейчас многие говорят об антирекорде Акинфеева в Лиге чемпионов. А вы спросите у тех, кто б этом этом говорит, сколько матчей они даже не в Лиге чемпионов, а просто сыграли?

— Вячеслав Викторович, какая у вас мечта?

— Вы знаете, с возрастом многие спортсмены начинают перебирать свою карьеру. Те, у кого дела шли не самым лучшим образом, чуть ли не по секундам восстанавливают удачные матчи. А у меня все наоборот, я лучше всего помню игры своих воспитанников. Мечта – подольше работать с ребятами, и чтобы у них все сложилось отлично.

— Как будете отмечать день рождения?

— В день рождения, 23 октября, у нас самолет, улетающий в Грозный, а на следующий день игра молодежного состава. Я считаю, что мне в жизни повезло, и ученики пошли. Я счастлив, что мне дают возможность дарить футбол детям