Польский «Лех» арендовал у ЦСКА Тимура Жамалетдинова. Нападающий дал интервью польскому изданию Przeglad Sportowy. Среди опубликованного содержались в том числе критические заявления в адрес бывших одноклубников.

«Мы с Чаловым оба выделялись, он не был лучше меня. Однако Слуцкий дал ему реальный шанс в основной команде ЦСКА. Я не совсем понял это. Позже я узнал, что у Чалова был тренер, который имел хорошие отношения со Слуцким. Возможно, это было решающим фактором. Слуцкий на каждом шагу показывал, что он не ценит меня как футболиста и не любит меня как человека.

Березуцкий и Игнашевич – специфические люди. Для них не имело значения, насколько молодой игрок и какой у него опыт. Они многого требовали от всех. Если ты провёл неудачный матч, они могли быть очень строгими. Много раз случалось так, что тренер с пониманием относился к этому, но у них были проблемы с этим. Они всё время ждали от тебя совершенства и результатов. Когда они закончили свою карьеру, я не расстроился из-за их ухода из команды».

Критика высказывания вызвали ажиотаж в социальных сетях. Болельщики предположили, что после таких высказываний нападающему уже не вернуться в ЦСКА после аренды. «Чемпионат» связался с агентом Жамалетдинова.

– Мы уже общались с Тимуром, – сказал агент Александр Маньяков. – Я ему высказал свое мнение. Эмоции его немного захлестнули и в будущем он будет точнее в формулировках. Я близко общаюсь с Тимуром и его семьей. Чтобы не случилось, я всегда буду на его стороне. Думаю, что весь этот резонанс скоро спадет. А если он еще хорошо заиграет в Польше, то на интервью могут посмотреть под другим углом. Я сказал ему, что теперь все зависит от него.

– Возвращение в ЦСКА после аренды усложнилось?
– Я сегодня общался с представителями армейского клуба. Объяснил ситуацию. Надеюсь, что мы поняли друг друга. В ЦСКА работают разумные люди. Никакой драмы не случилось. Про клуб Тимур не сказал ничего плохого. Только персоналии. И в мыслях не было задеть болельщиков или бросить тень на клуб.

– Утверждать, что ему не давали шанса – такое бросает тень.
– Вы же много интервью делали и знаете, что футболисты – молодые и амбициозные парни. Они в зоне повышенного внимания, а оценивать самого себя сложно. Всем кажется, что они достойны большего. Здесь эмоции немножечко возобладали. Мы это обсудили с Тимуром. Шансы у него всегда были. Виктор Гончаренко предоставлял их в полном объеме. А то, что игрок ими не воспользовался – недоработки мои и Тимура. Я как более опытный товарищ не поправил и не донес до него какие-то вещи.

– Вы знали, что у него накипела обида?
– Это не обида ни в коем случае. Это молодежный максимализм, который присутствует в молодом спортсмене. Кроме ЦСКА он нигде не играл. Тут начинает самостоятельную карьеру. К нему относятся серьезно, полноценный трансфер, европейский клуб, топовый в Польше, с ним уже общаются как со взрослым. И тут его хорошо приняла команда, эмоциональный подъем – на этом его польские журналисты и подловили. В конце концов, каждый человек имеет право на свое мнение. До оскорблений он не опускался. Все в рамках этике. Про клуб ни одного плохого слова. Я клянусь, что про ЦСКА он только хорошо отзывается и постоянно благодарит за дорогу в футбол.

Вскоре агент футболиста перезвонил и добавил, что пообщался с отцом Тимура, который сказал о неточностях в публикации. Например, об отсутствии слов футболиста «дело во мне» касательно предоставляемых шансов.

А вот, что рассказал «Чемпионату» польский журналист Куба Радомски, который брал то самое интервью.

– Интервью с Жамалетдиновым длилось около 55 минут. В клубе нам сказали, что у него не очень хороший английский и он даст интервью на русском. Я учил русский язык в школе, практически все понимаю, но сам плохо говорю.

– Вы пригласили переводчика?
– Да. Переводчик был от клуба. Он знает семь языков и свободно говорит по-русски – в этом я могу вас заверить.

– Слова Жамалетдинова точно были под запись?
– Да. Мы положили телефоны рядом с включенным диктофоном. Я думаю, он это видел. С его стороны не было пояснений, что какие-то слова были не под запись. К тому же, я без переводчика понимал 98% того, что Жамалетдинов говорил по-русски.

– Кто-то заверял интервью?
– Футболист не просил показать интервью до публикации. Текст заверил пресс-атташе «Леха».

– С каким выражением лица он говорил про Березуцких и Игнашевича?
– Про то, что они строгие, – с серьезным лицом. А когда сказал про их окончание карьеры, то чуть-чуть улыбнулся. Мы указали в статье, что он немного улыбнулся впервые за интервью, когда речь коснулась Березуцких и Игнашевича.

– Жамалетдинов показался вам человеком, обиженным на ЦСКА?
– Мы брали интервью вместе с коллегой. После беседы сверили наши ощущения и сошлись на том, что он скромный парень – смотрел по сторонам по ходу интервью. Он говорил, что думает. Мы спросили его, почему он мало играл в ЦСКА, но он не атаковал клуб. Вместо этого сказал, что вообще происходит в России, как могут предпочитать иностранцев воспитанникам. Он говорил, что ЦСКА дал ему шанс вырасти. Жамалетдинов очень тепло отзывался о Гончаренко.

– Когда публиковали интервью многое из слов Жамалетдинова опустили?
– Нет, мы практически все оставили – около 90%. Я слышал, что в России фанаты были недовольны словами футболиста. Меня это удивило, потому что он не сказал ничего скандального.

Мы связались и с самим футболистом, который остался разочарован этой ситуацией.

– Я не ожидал такой реакции на интервью. Неприятно, что меня представили, как врага народа, ЦСКА и России. Мои слова неверно интерпретировали. Налепили лишнего – это 100%.

– Что вырвали из контекста?
– Вот меня спросили, почему я так долго не попадал в основу ЦСКА. Тогда команду тренировал Слуцкий. Я просто ответил, что не нравился ему как футболист. А они написали, что он не любил меня как человека. Это полный бред! Мы даже не знакомы настолько, чтобы говорить про человеческое общение. У нас были сугубо профессиональные отношения. Я только тренировался при Слуцком, когда футболисты уезжали в сборные. Ни одного матча при не провел, но ни одного плохого слова про Слуцкого не сказал. Про ЦСКА тоже дурно не отзывался и никогда не отзовусь. Этот клуб меня вырастил, и я его люблю. Люди пишут, что я ною, но этого и близко нет. Никто не жалуется. Я не говорил, что меня надо любить. Это полная глупость. Просто есть футболист и есть тренер. Я сказал, что как игрок ему не нравился. Нормальная ситуация.

– Про Чалова вы не говорили?
– Я не говорил, что Федю пропихнули. Это глупость. Меня спросили почему Чалов играл, а я – нет. Я действительно сказал, что он был не лучше меня в молодёжной команде. Так вышло, что его взяли, а меня – нет. Там написано, что у Чалова был тренер, который в хороших отношениях со Слуцким. Мол, это способствовало попаданию в основную команду. Я такого вообще не говорил. Есть две разные вещи «мне сказали» и «я знаю». Я говорил в интервью «как мне сказали». Мне действительно шепнули, не буду говорить кто, что там были хорошие отношения между тренерами. Я не утверждал, что так точно было или что я в этом уверен. Я сказал, что была такая информация. Я не утверждал про какой-то блат. Я не имел в виду ничего такого. Тут они тоже немного исковеркали.

– Про Игнашевич и Березуцких тоже?
– Это полный бред! Я, еще будучи в Москве, рассказывал в интервью, что ветераны пихают иногда молодым и это естественно. Было сказано в шутку! И тогда это нормально воспринималось. Просто прикол, мол, с их уходом нас поддушивать стали меньше. Тут подали будто я всерьёз был рад их уходу. Это был лишь сарказм. Я не утверждал, что меня кто-то обижал. Написали «Березуцкий и Игнашевич – специфические люди». Я не говорил такого. Вообще слово «специфические» не использую в своей речи. Просто сказал, мол, строгие ребята, которые ждут от тебя результат и им не важно молодой ты или старый – все равны. Если не послушаешь их, то они строго отнесутся. Всё! Ничего больше.

– Что-то ещё исказили?
– Что я хочу остаться в Польше и больше шансов отсюда попасть в европейские команды. Я сказал: «да, немного проще, чем из России, потому что РПЛ не так много смотрят. Если останусь, то могу попасть в европейские клубы». А написали: «мне лучше здесь остаться». Есть же разница между «если» и «лучше». Если не получится вернуться в ЦСКА я бы действительно попробовал себя в Европе. Каждый футболист хочет попробовать себя в топ-чемпионате. Но я абсолютно не исключал своего возвращения в ЦСКА. Если я вернусь, то это будет тоже хороший вариант для меня. Был и ещё один момент в интервью.

– Какой?
– Написали, будто мне не давали шанса в ЦСКА, поэтому я уехал. Такого я тоже не говорил. Шансов мне давали предостаточно. Я и близко не жалуюсь. Если бы тренер хотел меня оставить, то оставил бы. Я нисколько не обижаюсь на клуб. Я не держу никакой обиды на ЦСКА. Я взрослый человек и понимаю, что просто в этой ситуации мне было лучше уйти в аренду за игровой практикой. Потом могу вернуться в ЦСКА лучшим футболистом, чем был раньше. Только дурак на моем месте будет недоволен ЦСКА. Я благодарен клубу. Если кто-то подумал плохое, то я прошу прощения. Поймите меня, всё было не так, как преподнесли. Никакого злого умысла. На всё воля Божья. Я люблю ЦСКА, всех ребят, тренеров, Москву и Россию. Это мой дом.