Денис Попов был одним из ключевых игроков нового ЦСКА, который в начале века строил Евгений Гинер. Фактурный нападающий забил за московский клуб более двух десятков голов, выиграл Кубок России в 2002-м и взял долгожданное чемпионство в 2003-м. Далее в карьере Попова была «Кубань», «Черноморец», минское «Динамо», «Спартак» из Нальчика, «Торпедо» и «Химки». Сейчас Попов — тренер. Этой зимой он возглавил ростовский СКА, который перешел из профессионального статуса в медийный. Автор Sport24 Тигран Арутюнян встретился с Денисом в Москве и добыл много интересных историй

«Пришел на футбол с полным пакетом денег. Меня спросили: «Ты вообще нормальный?!»

— Вы стали первым трансфером ЦСКА Гинера в 2001-м. Помните, как переходили?
— О, с тем моим трансфером получилась интересная история!

— Рассказывайте.
— В 2000-м году «Черноморец» занял шестое место в чемпионате России, а я забил восемь мячей. Команду тогда тренировал Байдачный: он доверял молодым, которых в «Черноморце» на тот момент было очень много. Благодаря его работе нами интересовались практически все клубы Премьер-лиги. Перед началом следующего сезона у меня на столе лежали предложения от «Спартака», «Динамо», «Локомотива», ЦСКА и киевского «Динамо». Лобановский вообще хотел, чтобы я получил украинский паспорт и был заигран за их сборную.

— Почему в итоге ЦСКА?
— На тот момент между всеми клубами, которые меня хотели, было заключено джентльменское соглашение — личные условия они предлагали одинаковые. А вот самую большую сумму выкупа дал ЦСКА — где-то три миллиона долларов. В «Черноморце» мне объяснили: «Мы тебя вырастили, воспитали. Дай теперь нам заработать». Я не мог отказать родному клубу: cобрал вещи и полетел в Москву — на встречу с Гинером. Но перед этим разузнал у своих знакомых, что вообще это за человек.

— Что за знакомые?
— Ну, как сказать… В 90-е Евгений Леннорович крутился в разных компаниях. Те люди, которых знал я, были хорошо знакомы с Гинером. Они говорили за него только хорошее, так что в Москву я летел с уверенностью, что меня не кинут.

— Один полетели?
— Со мной еще был человек из «Черноморца». Он должен был проверить контракт и убедиться, что все ровно. Помню, вышли из аэропорта, сели в такси, а там по радио: «У московского ЦСКА новый владелец». Я в шоке, cпрашиваю у этого мужичка из «Черноморца»: «Че, нам теперь обратно лететь?!» — «Да успокойся, это как раз про Гинера говорят».

— Где встречались?
— В отеле «Аэростар» — тогда это было цээсковское место. Помимо Гинера на встрече был Садырин. У меня тогда была сломана нога, я ходил в гипсе, а Павел Федорович на тот момент уже тяжело болел, плохо передвигался, но все равно находил место для юмора. Как увидел меня, так сразу выдал: «Ну что, вместе будем с палочкой ходить».

— Хах.
— С Гинером и Садыриным мы быстро нашли общий язык, а вот мужичок из «Черноморца» успел всех достать: «А тут в контракте должна быть запятая, а вот этот пункт давайте перепишем». Гинер стал потихоньку закипать. В какой-то момент он позвал меня поговорить один на один: «Послушай, перед тобой сижу я, сидит Садырин. Тут тебя никто не обманет. Ты либо с нами, либо — нет». Для меня этого было достаточно, чтобы поверить Евгению Ленноровичу.

— А от представителя «Черноморца» как избавились?
— Я к нему подошел и сказал: «Все, спасибо, дальше я сам». Так и подписал контракт.

— Условия хотя бы читали?
— Да что ты в 20 лет начитаешь? Там все было коротко и ясно: хорошо играешь — больше зарабатываешь. Мы же с ЦСКА несколько раз переподписывались. Евгений Леннорович однажды вызвал меня к себе: «У меня для тебя две новости — хорошая и плохая».

— Интрига.
— У себя в голове я уже нарисовал наихудшие сценарии, что меня продают либо отдают в аренду. Попросил начать с хорошей — «Мы повышаем тебе зарплату». И смеется.

— А плохая тогда какая?
— Вот и я спросил: «Эта новость и есть плохая. Потому что спрос с тебя с этого дня возрастет».

— Почти всем новичкам ЦСКА Гинер давал квартиры. С этим вам тоже повезло?
— Да. Он нам прямо говорил: «На баловство я вам не дам ни копейки. А если нужно что-то серьезное — обращайтесь». Вот я и обратился. Захотел квартиру метров под 200, а денег не хватало. В итоге обратился к Евгению Ленноровичу, он дал мне беспроцентный кредит. А чтобы я его погасил, каждый месяц вычитал определенную сумму из зарплаты. Удобная схема. Я так две квартиры взял — в Серебряном бору и на «Динамо».

— Удобно, когда у тебя такой босс.
— Гинер как-то сказал: «Вы занимаетесь своим делом, а ваши проблемы — на моих плечах. Я все решу». И правда решал — начиная с детского садика для ребенка и заканчивая поиском угнанной машины.

— Про машину это вы для краски?
— Реально было. Как-то купил себе новый джип, «Лексус». Помыл, поставил в подземный паркинг, а сам улетел отдыхать. Вернулся — машины нет. Оказалось, на мойке сняли слепки замка и дождались, пока меня не будет дома. Когда обнаружил кражу, машина уже была в Ингушетии. Гинер подключил своих знакомых, угонщиков нашли. Они оправдывались: «На машине же не написано, что она принадлежит футболисту ЦСКА». Но джип все же вернули.

— Больше в такие ситуации не попадали?
— В похожую попадал, но уже на другом джипе — BMW X5. На Белорусском вокзале мне прокололи заднее колесо. Только тронулся, за мной пристроилась какая-то машина — едут пацаны, машут. Я сразу понял, что к чему: хотели, чтобы я остановился, вышел, посмотрел колесо, а один из них заскочил бы за руль моего джипа и поехал.

— Интересная схема.
— Я набрал в службу безопасности ЦСКА. Меня там проинструктировали: «Доедешь до стадиона «Динамо» — выйди из машины, помаши им ручкой и пожелай счастливой дороги. Мы сейчас туда подъедем». В итоге выходить мне не пришлось — эти парни увидели, что подъехали безопасники, и даже не стали останавливаться.

— Биту в багажнике после этого не завели?
— У меня был травмат, но я его практически не носил.

— Вернемся к Гинеру. Помните самые большие премиальные от него?
— Ой, такое не забудешь. С этих денег легко можно было купить хорошую машину.

— А по какому поводу такая щедрость?
— В 2002-м мы победили «Зенит» в финале Кубка. В те времена нам предоставляли выбор: премиальные либо клали на счет в банке, либо выдавали в офисе наличкой. Я больше любил нал. На следующий день после финала приехал его забирать. Деньги положили в обычный черный пакет, ну и я без задней мысли поехал на футбол — друзья пригласили на матч «Динамо».

— Тут будет какая-то история?
— Еще та! Приехал на стадион, припарковался и пошел на трибуну. Пакет, естественно, взял с собой — не оставлять же в машине, украсть могут! Через первый турникет прошел без проблем, но дальше была рамка с металлоискателем.

— Запищало?
— Ага. Полицейский начал меня обыскивать и увидел пакет: «Это что?» Я попытался соскочить с темы: «Ничего, просто бумага». В итоге он меня заставил приоткрыть — как увидел, что там денег до краев, так сразу глаза на лоб полезли.

— Такую реакцию можно понять.
— Я попытался потихоньку пройти, а он меня поймал за руку: «Стой! Никуда ты не пойдешь». Хорошо, что его начальник меня узнал: «Пропусти». — «Да у него там целый пакет бабок!» — «Пропусти, говорю!»

— Прошли в итоге?
— Кое-как. Потом рассказал все друзьям и безопаснику ЦСКА. Он возмущался больше всех: «Ты вообще нормальный человек?! А вдруг бы пакет увидели не только полицейские, а кто-нибудь другой… Лопатой по башке бы дали — и все». Почему-то сам я об этом даже не думал.

— Это была самая большая сумма, которую вы когда-либо держали в руках?
— Когда покупал квартиру, было побольше. Положил все деньги в сумку из-под бутс и спокойно пошел на сделку. Помню, была еще одна история. Когда переходил из ЦСКА в «Кубань», подъемные мне выдали в спортивной сумке. Прикол в том, что эти деньги я получил прямо в день первой тренировки. На базе оставлять побоялся, там двери в комнатах не запирались.

— И куда дели?
— Повесил на доктора: «Там внутри бутсы, очень дорогие, даже не думай ее снимать!» Он так всю тренировку простоял: на одной плече сумка с медицинскими принадлежностями, на другой — с моими деньгами (смеется).

— Последнее про Гинера. Сейчас с ним общаетесь?
— Иногда. Знаю, что он следит за моей карьерой и в курсе, чем я занимаюсь. Мой товарищ не так давно очень хотел с ним встретиться по вопросам бизнеса. И все никак не мог к нему попасть. Попросил меня помочь. Мы созвонились, я объяснил ситуацию, и Евгений Леннорович и правда встретился с моим товарищем. Казалось бы, я уже давно не футболист ЦСКА, но человеческие отношения для Гинера превыше всего. Я вообще считаю, что он лучший футбольный президент за последние лет 20.

«Однажды разогнался до 260 км на МКАДе — на «Мерседесе» Гинера»

— В ваше время футболисты были менее профессиональными, чем сейчас — часто нарушали режим, курили, выпивали. Какая вредная привычка была у вас?
— Тусовки, алкоголь и казино меня мало интересовали. Моей единственной страстью были машины. Я их менял каждые два месяца, покупал самые дорогие, навороченные. Могли быть даже одной и той же модели, просто разных цветов. Мог весь свой выходной провести за рулем — выезжал и просто катался по городу.

— Сколько максимально машин было в вашем автопарке в один период времени?
— Четыре. Вы спросите, почему так много? Не знаю (улыбается). Мне просто нравилось.

— Откуда пошла любовь?
— Ну как, у каждого в жизни бывают увлечения. Кто-то пил водку, кто-то проигрывался в карты, а я любил машины и скорость. Я маме с детства говорил: «Когда вырасту, куплю черную «Волгу» и буду тебя катать». Она мне до сих пор припоминает: «Ты поменял кучу машин, а на черной «Волге» меня так и не покатал» (смеется).

— Помните свою первую серьезную машину?
— В «Черноморце» у меня сначала были только «Жигули». Но и там все было солидно — специальный заказ из Тольятти, с электронным табло, стеклоподъемниками и форсированным двигателем. А потом я купил иномарку. Но на это меня спровоцировал Байдачный.

— В смысле?
— Однажды я сильно отравился. Байдачный на следующий день дал очень интенсивную тренировку. Организм не выдержал, и меня вырвало прямо на поле. Он подумал, что накануне я бухал, и мне стало плохо именно поэтому. Забежал к нам в автобус и как начал орать: «Понакупают себе драндулетов, понасажают туда матросок и катаются до утра! А на тренировках потом блюют!» И закрыл меня на базе до игры.

— Байдачный вообще был колоритным персонажем.
— Факт. Мы с «Черноморцем» как-то приехали на очередной выезд в Москву. Николаич собрал всю команду и повел в Театр сатиры. Я у него поинтересовался, почему именно театр. Ответ был гениальным: «Караоке, рестораны, казино — все это банальщина. А меня ты будешь вспоминать, потому что благодаря мне впервые побывал в театре».

— Так что в итоге с наказанием? Обиделись на тренера?
— Неприятно даже не то, что он орал и подумал, что я нарушил режим. Он назвал мои навороченные «Жигули» драндулетом! Меня это так задело, что я в этот же день заказал себе BMW из Германии. Так у меня появилась первая иномарка.

— Самая заряженная в городе?
— Нет. Вот когда вернулся в «Черноморец» в 2008-м, купил себе «Мазерати». Она точно была вне конкуренции. В Новороссийске все знали, что это моя машина — подходили, фоткались.

— А какая самая крутая машина была у вас во времена ЦСКА?
— Когда продал «Лексус», начал думать, какую машину купить следующей. Приехал в салон, который тогда принадлежал клубу. Смотрю — выкатывают белый 129-й «Мерседес». Я тут же влюбился. Но консультанты сказали: «Она не продается. Это машина Евгения Ленноровича»

— Расстроились?
— Да какой там! Я набрал Гинеру и попросил отдать мне этот «Мерседес». Евгений Леннорович согласился, но с одним условием: «Только не гонять!» Думаю, в тот момент я стал самым крутым в ЦСКА. Когда приехал на базу, все пацаны офигели, стали просить покататься.

— Кто-то еще в клубе любил машины так же, как вы?
— Веня Манрыкин, Денис Евсиков, Андрей Соломатин. Мы жили в одном районе — когда собирались на тренировку, встречались на кольце и устраивали настоящие заезды. Мы так гоняли, что в какой-то момент Газзаев запретил охраннику одновременно выпускать нас с базы — только с интервалом в 15 минут.

— Настолько не знали меры?
— Ага. За Веней однажды целый патруль гонялся по кольцу, железные шипы выбрасывали.

— За вами не гонялись?
— Не успевали — я обычно быстро смывался. С гаишниками у меня всегда были ровные отношения. Поехали как-то с женой в кино, а права я забыл дома. Ну и, как назло, в этот же вечер меня остановили. Хорошо, что сотрудник меня узнал — сопроводил на своей машине прям до подъезда, чтобы на других постах не останавливали.

— Безвозмездно?
— Да, вообще ничего не взял. Может, за ЦСКА болел? (улыбается).

— Максимум скорость, до которой разгонялись?
— 260, по МКАДу.

— Это на гинеровском «Мерсе»?
— Да.

— Что за ощущения, когда едете на такой огромной скорости?
— Машина как будто замирает, кажется, что ты стоишь на месте, а не едешь. Пару раз другие водители не замечали, что я так несусь и перестраивались в мою полосу. Приходилось как-то выруливать. Честно — было страшно, весь пропотел. Но однажды все же не повезло — перевернулся.

— Ой…
— У Газзаева в ЦСКА первый сбор всегда был в Железноводске. А туда из моего Новороссийска ехать намного ближе, чем из Москвы. Ну я как-то раз попросился у Валерия Георгиевича приехать самому, на машине. Выехали с товарищем и перевернулись.

— Сколько было на спидометре?
— В том то и дело, что не гнали! Была пурга, гололед. Машину просто занесло, и мы несколько метров проскользили на крыше. Вылезли, все нормально — на мне только пару царапин. Но на сбор я в итоге опоздал. Нужно было видеть лицо Газзаева! Больше на сборы я сам не ездил.

— Сейчас гоняете?
— У меня даже машины своей нет, только у жены. Адреналина от скорости я получил сполна. Сейчас удовольствие доставляет работа, а не быстрая езда. Да и движение на дорогах не то, что в мое время — камеры, автобусные полосы, самокатчики, курьеры. Гонять стало опасно.

«Мандрыкин после аварии сказал невесте: свадьбы не будет. Не хотел, чтобы она тоже мучалась»

— Вы упомянули Мандрыкина: он сломал карьеру и жизнь из-за гонок на машине. Помните последний разговор с ним?
— Незадолго до его смерти. Мы старались регулярно созваниваться, но это было не так просто: он же был полностью парализован, не мог принять звонок без помощи сестры или мамы.

— Повидаться к нему не приезжали?
— В последнее время не получалось. Для меня это всегда было очень тяжело морально. С одной стороны ты должен улыбаться, веселить его, подбадривать, с другой — твой друг лежит обездвиженный прямо перед тобой. Не понимаю, как в таком случае можно совладать с настоящими эмоциями.

— Помните день, когда узнали, что он попал в аварию?
— Мне позвонила девушка, с которой у Вени на днях должна была быть свадьба. Потом позвонила его бывшая жена, следом за ней — сестра. А потом уже все ребята начали трезвонить. Я сразу поехал в Москву, в госпиталь Бурденко. Захожу в палату, лежит Веня: ни одной царапины, но пошевелиться не может — перерубило позвонок…

— Тяжелая картина?
— Очень. Судьба… У каждого она своя. Мы предполагаем, а бог располагает. Вене нужно отдать должное — он боролся до самого конца и никогда не просил себя жалеть. Девушке, с которой они должны были жениться, он сразу сказал, что свадьбы не будет. Он осознавал, что до конца своих дней будет прикован к постели и не хотел, чтобы она тоже мучалась.

— С кем-то из семьи Мандрыкина поддерживаете связь?
— Да, с сестрой и сыновьями — у него их два. У меня есть небольшая гостиница в Геленджике, пацаны каждое лето приезжают, отдыхают на море. Надеюсь, этим летом тоже увидимся. Чем смогу — всегда помогу.

— У другого вашего одноклубника-вратаря, Сергея Перхуна, судьба тоже трагичная. В августе 2001-го Сергей скончался в больнице после столкновения с нападающим «Анжи» Будуном Будуновым. Что помните из тех дней?
— Весь день до матча Серега вел себя не как обычно. Как будто знал, что что-то случится. Обычно всегда спокойный интеллигентный — а тут начал нервничать с самого утра. На завтраке поругался с доктором из-за какой-то каши. В обед, когда стояла сильная жара, он не пошел спать, а сидел в беседке около отеля, один. Я никогда не замечал за ним такого поведения. Хотите верьте, хотите нет, но его в тот день его как будто подменили.

— Во время того момента вы были на поле. Как отреагировали?
— Сначала подумал, что ничего серьезного не будет — ну столкнулись, в каждой игре бывают такие моменты. Тем более, что он сам забрался на носилки. Весь вечер мы прождали его в аэропорту, но в итоге улетели в Москву. Больше его не видели…

«Мной интересовался «Байер». Гинер посоветовал выбрать «Кубань»

— На протяжении двух сезонов вы были главным нападающим ЦСКА, а в 2003-м даже стали чемпионом. Почему всего через полгода ваша сказка закончилась?
— Наступили опустошение и самоуспокоение. Начал сбавлять обороты, снижал к себе требования. За два года я выиграл Кубок, взял чемпионство и был вызван в сборную России. Все, о чем я мечтал с детства — осуществилось за максимально короткий срок. В такой ситуации трудно сохранять запал и мотивацию. Ну и плюс травмы — у меня только на одном колене было пять операций. У меня наступила апатия, я потерял игровой азарт.

— Как это принял Гинер?
— Нормально. Он мне вообще до последнего предлагал продлить контракт. Более того, меня тогда звал «Байер», мы даже виделись с Баллаком в немецкой клинике. Но я уже настолько устал, что хотелось только домой. Поэтому выбрал «Кубань».

— Как в 25 лет можно предпочесть Бундеслиге аутсайдера РПЛ?
— Хоть мне и было всего 25, я уже понимал — футбол скоро закончится. С постоянными травмами я уже не мог играть на прежнем уровне. Когда пришло предложение от немцев, я пошел за советом к Гинеру. Он мне четко и ясно все растолковал: «Если уедешь в «Байер», все вокруг будут тобой восхищаться. Но если ты решил, что футбол в скором времени уйдет на второй план — езжай в «Кубань». В твоей ситуации нужно выбирать деньги».

— «Кубань» давала настолько больше «Байера»?
— Тогда в клуб зашел Дерипаска. Планировалось, что благодаря его ресурсам, «Кубань» станет российским топ-клубом. Жаль, что ничего из этого так и не вышло. После «Кубани» у меня были минское «Динамо», «Спартак» Нальчик, «Черноморец», «Торпедо» и «Химки». Но это лишь попытки вернуться в футбол. Так как раньше, я играть уже не мог.

— В 2005-м ЦСКА выиграл Кубок УЕФА, а вы упали с «Кубанью» в ФНЛ. Не жалеете, о том, что все так получилось? Что не дотерпели?
— У каждого свое время. Моя карьера — это мой путь, моя судьба. Да, все могло сложиться еще лучше. Но я в любом случае достиг того, о чем мечтал. Поэтому ни о чем не жалею.

— Как заканчивали карьеру?
— Утром как-то встал и подумал: «Все, хватит». И на целых пять лет отошел от футбола. Занимался бизнесом.

«Баста не умничает и не лезет в футбольную работу. Он понимает, что он — профи в музыке»

— У вас складывается неплохая тренерская карьера: СКА Хабаровск, «Химки», «Уфа», «Алания». Как с таким списком вас угораздило в медиафутбол?
— Иногда сам в шоке — как я сюда попал и что вообще здесь делаю? (улыбается) Раньше скептические относился ко всей этой движухе — мой путь к принятию Медиалиги был долгим. Расскажу по порядку.

— Давайте.
— В марте прошлого года Олег Василенко позвал меня помощником в «Аланию». У нас там сложился хороший тандем с Игорем Ледяховым. Мы заняли третье место в Первой лиге, но, к сожалению, в ноябре Петровича уволили, и мы ушли вместе с ним. Наступил незапланированный отпуск — я приехал в Москву, сыграл на Кубке Легенд и в ретро-матче «Локомотив» — ЦСКА. Параллельно вел переговоры с разными клубами. Но так вышло, что ни с кем из них не срослось.

— И как появился ростовский СКА?
— В какой-то из дней мы встретились в Москве с генеральным директором клуба Борисом Гузиевым и спортивным директором Виктором Панченко. Я полтора года работал в СКА, когда команда играла во Второй лиге, так что у нас сложились хорошие отношения. Они рассказали, что клуб собирается заходить в Медиалигу. Их посыл был максимально понятен: «У нас мало времени, нужно быстро собрать команду. Ты знаешь нас, мы знаем тебя — давай работать».

— Сразу согласились?
— Где-то через месяц. Раньше вообще не следил за этой Медиалигой, так что какое-то время ушло на просмотр разных матчей и изучение правил. Плюс я пообщался с Дмитрием Кузнецовым (главный тренер 2Drots, — прим. Sport24), постарался вникнуть во все подводные камни. В какой-то момент понял, что лучше работать в МФЛ, чем лежать до лета на диване.

— Почему до лета?
— Сами посудите: ближе к зимним сборам составы всех команд укомплектовались, тренерские штабы — тоже. Сидеть сложа ручки и ждать какого-то счастливого случая я не хотел. Когда учился на тренера, Лексаков на лекциях часто говорил: «Вы должны браться за любую работу. Не нужно смотреть на то, что вы были в Премьер-лиге — иногда полезно спуститься на ступень ниже». У нас сейчас есть тренеры, которые последний раз работали лет пять назад — потому что предложения, которые им поступают, «не их уровня». Так и будут до конца жизни ждать. Я не хочу быть одним из них.

— А если прямо сейчас позовут из профессионального футбола?
— В СКА все адекватно понимают: если мне поступит такое предложение — я уйду. Мы спокойно попрощаемся, пожмем друг другу руки и ни у кого не будет обид. Сейчас стараюсь выполнять свою работу добросовестно — многих ребят, которые играют за нас, я звал лично.

— Вообще решение Басты перевести клуб из профессионального статуса в медийный у многих вызвало шок. Болельщики называли эту ситуацию позорной.
— Вася владеет клубом уже пятый год. Он не бросил команду в трудные времена — делал все, чтобы клуб продолжал существовать. Переход в Медиалигу абсолютно оправдан. Вася идет в ногу со временем, пробует что-то новое. Это лучше, чем топтаться на одном месте.

— Кажется, как будто Баста давно потерял интерес к клубу, и переход в Медиалигу — желание сбежать от трудностей профессионального футбола.
— Это бред.

— Хорошо, тогда докажите, что ему не пофиг на СКА.
— Как ему может быть пофиг, если он на каждом матче заряжает на фанатской трибуне? Когда Вася только пришел, у команды не было ничего, кроме названия — ни стадиона, ни автобуса, ни-че-го! И посмотрите, что происходит сейчас — на каждый наш матч в МФЛ приезжают автобусы болельщиков из Ростова. Кстати, Вася оплачивает эти переезды за свой счет. Он болеет футболом, командой и игроками. Со всеми старается быть на короткой ноге.

— В каком плане?
— Подбадривает, шутит. Он вообще человек-позитив. Когда играли во Второй лиге, у нас был нападающий — Жора Гонгадзе. У него была долгая серия без голов. Вася в какой-то момент не выдержал и зашел в раздевалку: «Жора, ну что мне сделать, чтобы ты забил? Хочешь я на колени перед тобой встану?» Вряд ли на такое был бы способен человек, которому безразлична команда.

— Часто созваниваетесь с Бастой?
— Да, особенно когда дело касается каких-то оперативных вопросов. Меня подкупает, что Вася не умничает и не лезет в футбольную работу. Он прекрасно понимает, что он — профи в музыке, а мы — в футболе. Очень важно, чтобы руководитель был таким адекватным.

— Два финальных вопроса. У вас сейчас есть мечта?
— Выиграть как тренер то, что я выиграл футболистом.

— И последнее. Где Денис Попов будет через год?
— Будем надеяться, что в Премьер-лиге.