Полтора года назад Матвей Кисляк отметил свой дебют за ЦСКА и 18-й день рождения голом в ворота «Оренбурга».

Еще зрелищнее Кисляк положил 4 февраля этого года — «Зениту». Отменный удар с лета живо напомнил финал Лиги чемпионов 2002-го:

У Марко Николича Матвей — основной хавбек (18 матчей), оптимально сочетающий цепкость опорника и помощь атаке. Осенью Кисляк выглядел предпочтительнее Миралема Пьянича и должен был получить новые полномочия в новой схеме с ромбом в центре поля. Но на первый официальный матч года — с «Зенитом», куда ЦСКА продал Сашу Зделара — вышел шестым номером и выглядел одним из лучших. «Кисляк показывает самый серьезный прогресс после Головина», — заявил вчера Роман Бабаев.

Александр Муйжнек поговорил с одним из открытий российского сезона.

«Кто-то говорит: гол «Зениту» — фарт полнейший»

— 4 февраля твой директ порвался?

— Когда взял телефон, был в шоке! Даже папе, по его словам, никогда столько людей не писало. Меня тоже все поздравляли, а на премьере сериала «Мама, мы — ЦСКА» спрашивали: «Щитком забил?» Я отвечал: «Секрет».

— Время его раскрыть. Там же и правда был щиток, да?

— Не сказал бы. Пробил я голенью. Да, мяч не попал в подъем. Но этот гол — точно не рандом. Понятное дело, когда мяч так летит, сложно метить конкретно в девятку. При этом я положил корпус, бил целенаправленно. Кто-то говорит, что мой гол — фарт полнейший. Возможно, действительно есть доля везения — в том, что удар не взял вратарь. И все же я не «плюнул», закрыв глаза, — хорошо попал, классный гол получился. Моя заслуга тоже есть.

— Гол в стиле Зидана. А как выяснилось, ты хранишь плакат с Зинедином. Покажешь?

— Да, вот принес.

В прошлом сезоне я играл за молодежку ЦСКА — с «Нижним Новгородом», «Ростовом» и «Динамо». Перед матчами нас заселяли в корпус на базе, где обычно располагается основная команда. В моем номере на стене висел плакат с Зиданом.

— Кто там жил до тебя?

— Я так и не выяснил. Хочу, чтобы человек отозвался. Правда, может, зол будет, что я его Зидана снял?

Так вот, отправляясь на игры, я смотрел на плакат — и забивал. Перед «Динамо» понял: Зидан работает!

— Ты суеверен?

— Сейчас — не особенно. Вот в «Чертаново» примет было полно: гетры надевать на разные ноги, трусы выбирать на игру одни и те же. Потом понял: это неправильно. Постер с Зиданом — просто прикольная штука. Ношу его в чехле от ноутбука. Лежит там, я даже не вспоминаю — точно не зацикливаюсь. Но путешествует Зидан со мной всюду — в Старый Оскол, например.

— Еще об одном ритуале. Ребята из медиа ЦСКА рассказали: по дороге на выезды ты говоришь на камеру, что обязательно забьешь, но пока ни разу не реализовал.

— В последние пять матчей [2024 года] это было. Договорился с оператором, чтобы он подходил и каждый раз записывал эти мои слова. Когда забью, он это опубликует — сделаем вид, что я предугадал. А в конце выпуска выложим все неудачные дубли.

— Ты родился за год до окончания карьеры Зидана. Видел его игру?

— Нарезок — много. Люблю смотреть хайлайты игроков своей позиции, что-то подмечать. Пару раз меня называли Зиданом, в команде подкалывали. Поднадоело уже. Не люблю, когда обо мне говорят. Даже неловко от этого, начинаю закрываться.

— В матче РПЛ с «Зенитом» на той неделе ты тоже отыграл суперски. Игра сложилась для ЦСКА благополучнее, чем ожидалось.

— Тоже так считаю. 65–70 минут мы владели инициативой и были ближе к голу. В конце сказалась усталость — нас поджали. Но в целом — качественная игра с нашей стороны. Не хватило результата, ничьей мы недовольны. «Зенит» ничем не удивил — получили то, к чему готовились.

— ЦСКА в этом сезоне подводит реализация?

— Да, иногда с ней проблемы. Стали создавать больше моментов — вспомни игру с «Краснодаром» на сборах: особенно в первом тайме мы чувствовали, что игра идет, что все под нашим контролем. Правда, не всегда забиваем. Надеюсь, в течение сезона нам вернется.

«В прошлой схеме меня сковывала позиция шестерки»

— Как тебе дался переход на схему с ромбом?

— Нетрудно. Больше владеем мячом и инициативой, стали более прессингующей командой. Не всегда мы накрываем высоко, с тем же «Зенитом» в Абу-Даби откатывались назад — но при этом моментов у своих ворот не допускаем.

Благодаря ромбу выходим через центр — не только через длинный пас, но и через укороченный, и через «тики-таку». Для этого нужны игроки, которые умеют играть под давлением, выходить из ситуаций, когда нас разбирают «один в один», и создавать себе пространство в центре. Тогда за счет индивидуальных качеств мы получим преимущество.

— Зимой казалось, что от новой схемы ты в выигрыше?

— Возможно, да. В схеме с тремя защитниками меня сковывала позиция шестого номера — не всегда успевал в атаку. На сборах получал больше свободы впереди. На Зимнем кубке отметился голевой передачей и голом — столько я не набил за весь этот сезон, когда мы играли иначе.

— Сейчас ты снова опорник — приходится себя сковывать?

— Да не думаю. У нас же постоянная ротация, меняемся местами — я то впереди, то сзади. Цели всегда забивать и ассистировать нет — понимаю, как ответственна позиция шестого номера.

— Что для тебя изменил уход Зделара? Все сборы ты провел восьмеркой.

— Кроме последнего товарищеского матча с «Крыльями». Мне показали нарезки, объяснили, как действовать — перестроиться было несложно, требования я понимал. Да мне и без разницы, где играть. Функции отличаются, но не прям сильно — это не защитник и нападающий, плюс-минус одинаковые функции.

— Мурат Искаков говорил мне, что у тебя мало скорости. Это по-прежнему так?

— Да, я не быстрый игрок. Скорость сложно прокачать — надо думать так, чтобы она не влияла на игру. Например, расположением. Этому мне тоже надо учиться, как и игре под давлением.

— Про тебя пишут: голова-компьютер. Как ты ее такой сделал?

— Нужно сразу использовать свои сильные стороны. Я не обладаю высокой скоростью, габаритами — и пойду всех обыгрывать? Ничего же не получится. Я решил: мне важно быстрее думать, принимать мяч уже с готовым решением. Для этого надо было вертеть головой, чтобы оценивать ситуацию. Все!

— Так просто?

— Обычно ты зациклен на мяче. Мой тренер в академии и молодежке ЦСКА Дмитрий Игоревич Игдисамов приучил крутить головой. Месяц выходил и вертел — довел до автоматизма и выработал привычку.

«Обляков — русский Вирц»

— Николич назвал тебя настоящей восьмеркой. Тебе комфортнее на этой позиции или опорником?

— Раз Марко так сказал — значит, так и есть. А вообще везде могу сыграть, и на десятке тоже.

— Десяткой ты был в «Чертаново»?

— Ага. Кем я там только не играл. Даже нападающим. Но да, в ЦСКА переходил именно десяткой. Игдисамов перевел меня чуть ниже — играл шестерку и восьмерку. Дмитрий Игоревич — тренер, который поверил в меня и больше всего мне дал в карьере. Посвятил меня во множество тонкостей — например, как важно принимать мяч не на месте, а сразу с уходом. Благодаря Игдисамову я попал в основу, уже понимая футбол, и впечатлил тренерский штаб Федотова. Физически тогда я был слаб — именно знание деталей помогло задержаться в основе. А кондиции я набрал.

— В «Чертаново» ты отставал еще сильнее?

— Всегда был самым-самым мелким, на голову ниже других. Даже в «Чертаново» многие тренеры говорили: маленькие не будут играть. У Дмитрия Игоревича такого принципа не было. Первых мест мы с ним не занимали, но всегда были близко к тройке. Некоторые тренеры, беспокоясь за свое место, хотят побед здесь и сейчас. Даже сейчас смотрю на ребят 2009–2010 годов: ростом с меня, но позже, когда физика решает меньше, такие отпадают.

А Игдисамов жертвовал результатом, чтобы вырастить игроков, в которых видел потенциал. Клуб верил в Дмитрия Игоревича, а он — в меня, Глебова, Рядно (в аренде в «Родине». — Sport24), Рената Голыбина (сейчас хавбека КАМАЗа. — Sport24) и других.

— Кто главный талант?

— Мы с Глебовым пришли в ЦСКА с разницей в два месяца. И с тех пор я не видел игрока с такими качествами, особенно скоростью, как у Кирилла. Раньше часто не забивал после выходов один на один, но сейчас стал хладнокровнее — да и после тренировок отрабатывает и наработал почти стопроцентную реализацию.

— А из тех, против кого ты играл?

— Батраков всегда был самым маленьким на поле, но при этом очень умным, а по словам Игдисамова — вообще одним из сильнейших по 2005 году. Я это понял за один матч: Батраков лишен бешеного дриблинга Ямаля, но уследить за ним мне, опорнику, было тяжело. Вроде мы в атаке, мяч под контролем — но стоит мячу прийти к Батракову, он принимает такое решение и так быстро, что ты ничего не успеваешь. Ты подумал, что накрыл Лешу, — а он уже сделал пас, причем вперед

— Кто лучший в России в твоем амплуа?

— Обляков. То, что есть в Ване, ни в ком больше не вижу. Он на каждую тренировку идет с детским азартом. Почти всегда первый по пробегу. Не любит уступать даже на тренировках, злится. Ну и шикарные передачи, видение поля — с таким рядом очень круто. Топовый, недооцененный игрок. На переднем плане в ЦСКА всегда были те, кто больше забивал. Например, Чалов. А Ваня — скрытый лидер, как Джака или Вирц в «Байере», Гравенберх в «Ливерпуле». О них мало кто говорит — хотя они вносят очень большой вклад. Ваня такой же. Русский Вирц, получается (смеется)!

— Как тебе вырасти до уровня Вирца?

— Нужно заниматься каждый день. Подходить к каждой тренировке как к самой важной, выкладываться на 150%, не должен делить занятия на важные и неважные. Многое зависит от психологии. Ты пришел в нелегкий вид спорта и должен терпеть трудности и преодолевать их. Будет и негативный опыт, провальные матчи, ты окажешься в запасе — это все проходят. Но нужно не расстраиваться, а ждать своего шанса. Ты его получишь, выйдешь и докажешь.

— Пьянич поразил сразу?

— Да-да, видение поля уникальное. Честь играть с таким футболистом. Не сразу осознал вообще, что к нам приехал такой футболист, поигравший в клубах, о которых ты мечтаешь. Рядом с Миралемом очень комфортно. Всегда подсказывает — перед играми, во время них. Понимает футбол Пьянич как никто.

— Пьянич отмечал твою «правильную ментальность». Что он имел в виду?

— Может, то, как я отдаюсь делу? Я весь в футболе. Последние девять месяцев тренируюсь индивидуально с Игорем Степановым. Физически окреп, даже на ногах стою увереннее. Стал более взрывным, быстрым — датчики это показывают. Когда видишь, что у тебя больше всех спринтов, в топ-3 по пробегу, — понимаешь, что все не зря. До Степанова я тоже ходил в зал, но теперь работаю там с правильной техникой. Жаль, что труд таких людей, как Игорь, замечают не так часто. Он готовит не только меня, но и других футболистов ЦСКА.

«При Федотове не было такого общения, как с Николичем. Сейчас нас поддерживают»

— По словам агента, при Федотове вы рассматривали аренду. Куда?

— Был реальный вариант с «Черноморцем». В ЦСКА тогда не играл. Но основной задачей было закрепиться в основе, навязать конкуренцию и попасть в стартовый состав. Верил, что добьюсь этого, и предпочел остаться. Понимал: был не совсем готовым игроком, чтобы выходить.

— Почему Федотов давал тебе меньше времени, чем Николич?

— Значит, не был достоин. Во всех матчах Кубка играл, проявлял там себя. Возможно, у Федотова в голове было другое представление обо мне — и он не получал того, чего ждал. Не замечал во мне сильных качеств.

Но я привык всегда искать причину в себе. Но сам видел себя на этой позиции и хотел завоевать место в основе. Понимал, в чем мне нужно прибавить, как вытеснить конкурентов. Конечно, расстраивался, что не играл, — но каждый день вставал на тренировку и шел прогрессировать.

— Похоже, штаб Федотова прохладно воспринимал молодежь. Ты это чувствовал?

— Сейчас чувствую большой контраст. Отношения с Федотовым и Николичем — две разные вещи. Это не только меня касается, а всех футболистов. Сейчас, даже если не играешь, с тобой разговаривают, поддерживают. Говорят, над чем нужно работать, помогают. А Марко общается вообще после каждого матча.

— Когда это было особенно важно?

— Мы неудачно стартовали в Кубке (0:1 от «Краснодара» и 1:1 с «Пари НН» в первых двух турах. — Sport24). Но Николич подошел и подбодрил меня: «Вижу в тебе потенциал». Мне казалось, те игры я просто провалил. Но чувствовал себя окрыленным, когда слышал такое от тренера. И все равно, что в следующем матче не вышел. Ощущал веру — а это очень влияет, особенно на молодых. Иначе ты скован, зажат. Причем вера формируется каждый день. Такие мелкие детали решают, и такого общения при Федотове точно не было.

Окончил школу с золотой медалью: «Не могу не быть первым»

— Давай сделаем обзор твоих аватарок в телеграме. Где это ты рыбачишь?

— На платном пруду в Старом Осколе. Это не я один поймал, папа помог. Я не такой фанат рыбалки, как Рифат Жемалетдинов. Один раз в детстве бобер чуть не сорвал нам улов: схватил сетку с рыбой, пустился бежать, но мы спугнули.

Природу очень люблю. Всех на нее зову, даже получил прозвище «дед». С детства катаюсь на велосипеде. Первый, помню, купил на рынке за 15 тысяч рублей и каждый день в деревне вставал в семь утра — наматывал по 30 километров. А год назад спускался с горки, угодил в песочную яму — и колесо стало восьмеркой. До дома было еще километров 18 — думал, не доеду. Кое-как добрался.

— Рифат сказал, что ему не близка охота: «Не смог бы никого убить ради пищи, наслаждения, трофея». А ты?

— Могу сходить и на бесплатный пруд, и на речку. Но тоже не гонюсь за трофеем — интересен процесс, а не улов. А вот убивать животное на охоте… Не уверен.

— Тороп год назад рассказал мне, как ездил с тобой в Старый Оскол, откуда ты родом. Как проводили время?

— Там живет папа девушки Торопа — так что мы там просто пересекались. Я в отпуске вижусь с семьей. Хожу в дедушкину баню, кушаю бабушкину еду. Блинчики люблю, еще они топово готовят бешбармак — папа в детстве жил со своими родителями в Казахстане.

Из Старого Оскола приезжаю в Москву новым человеком. Здесь устаешь от суеты. Этим летом вот планирую поехать на Алтай. Я отдыхал в Таиланде, Турции, но и в России не хуже. Природа, далеко летать не нужно — класс.

— Продолжим с фотками. На этих ты с кем?

— Со своим лучшим другом Димой Бородиным — на катке ВДНХ и в «Чертаново» на Кубке Колыванова.

— В руках у вас явно не кубок.

— К сожалению, второе место заняли. Зато в Италии — кажется, на Сицилии — выиграли, одолев «Палермо» и «Чезену», а я получил приз лучшему футболисту.

— С Бородиным в «Чертаново» ты сошелся сразу?

— Да. Кстати, меня ведь не приглашали в «Чертаново»: взяли через просмотр — поэтому относились не снисходительно.

— А почему вообще «Чертаново»?

— Папа выбрал: «Ты должен быть там». Первое время было тяжело. Никто особенно не помогал. Ничего, со временем стало комфортно и весело, как дома. Вспоминаю чертановское время с теплотой. Пусть уход и получился не самым красивым.

— Что так?

— Отпустили меня не особенно спокойно, разошлись не в идеальных отношениях. Я не понял их отношение ко мне, а они — мой уход. А я просто хотел сменить обстановку. Понимал: необходимо двигаться дальше.

— А в ЦСКА сразу пошел прогресс?

— Да, при том, что было так же тяжело, как в «Чертаново». Но мне нужно было выйти из зоны комфорта. Я в том возрасте многого добился, в голове замелькали странные мысли — а смена команды заронила в голове мысль: «Нельзя поднимать голову, нужно работать». Сейчас могу признать: в «Чертаново» я какое-то время с короной ходил. Понял это только в ЦСКА — и это стало огромным ударом для меня. Но закалило.

— Вернемся в Чертаново. Как развлекался в торговом центре «Глобал Сити», главном месте притяжения воспитанников?

— Играли в автоматы: аэрохоккей, баскетбол, уточек ловили. До сих пор там каждый четверг все автоматы по 30 рублей. Можно было просадить на это стипендию — 500 рублей. А традиционно ее просаживали раз в месяц в «Макдональдсе». Еще в «Чертаново» выделяли деньги на билеты в кино, или мы сами шли — часто в 10 утра, — потом приносили воспитателю билет, и нам компенсировали. Ходили почти каждую неделю. Еще забавно: уроки начинались в 8:30, а мы выходили пораньше и перед входом в школу играли в «квадрат» — прямо в школьной форме.

— Учиться успевал?

— Конечно. Закончил школу с золотой медалью.

— Ого.

— Хочется во всем быть лучшим — так я воспитан. Не могу быть не первым. Любую контрольную хотел написать на пятерку. На медаль меня не тянули и вообще не подгоняли. Сказали: «Ответственность на тебе». Ни разу даже не получил тройку в четверти.

— Какой был любимый предмет?

— Алгебра: любил решать задачки. При этом геометрия не нравилась, объемные фигуры просто не понимал — соседку по парте просил рисовать. И с историей еще плохо было. Зато на ЕГЭ набрал отлично: по базовой математике — на пятерку, за русский — 87 баллов. Перед ним волновался, а потом увидел вопрос, где предложили найти ошибку в слове «шампунью» — и понял, что все нормально. По биологии — 64 балла, но для проходного хватило. Готовился к ней меньше года, с нуля проходил весь материал с репетитором. На сборах с ЦСКА в Абу-Даби каждый день открывал сборник и прогонял задания.

— В старших классах разумно забить на учебу — когда светит карьера в футболе.

— Я об этом не думал. Но понимал: случиться может всякое, и образование необходимо. Хотел бы поступить в другой университет, но пришлось идти в спортивный — чтобы при своем нынешнем графике, когда нет возможности ходить на пары, не вылететь. Сейчас занимаюсь с репетитором английским.

«Мама гордилась бы мной. Плохо, что только после потери осознаешь, насколько человек тебе на самом деле дорог»

— Теперь основная ава. Тут ты в сборной — что за матч?

— В Бухаре против молодежной сборной Узбекистана.

— Таким жестом ты отмечаешь каждый гол — как я узнал, в память о маме. Ты был в молодежке ЦСКА, когда ее не стало?

— Меня впервые вызвали на двусторонку против основы ЦСКА — за молодежку. Сказали: лучше сыграть, проявить себя в таком матче. Узнал я новость по телефону от отца. Сорвался-таки в Старый Оскол, а в ЦСКА вернулся за день до игры.

— И как в таком состоянии играть?

— При встрече все молчали, было не до веселья. Понимаю людей, хотя мне было не очень комфортно. Я в целом поначалу отреагировал не слишком болезненно — был готов: мама долго болела раком, угасала на глазах. С каждым днем ей было все хуже. Ничего не помогало. Мне родители многого не говорили — оберегали, не хотели отвлекать от футбола. Когда уже все случилось, я многое узнал от папы.

— После того матча против основы накрыло?

— Очень тяжело было, да. Каждый день — в коматозе, в таком состоянии и еще пару матчей отбегал. Ни о чем больше думать не мог. Свыкнуться трудно. Сейчас тоска приходит реже, но из головы это не выкинуть.

— Какую роль в твоем становлении сыграла мама?

— В Москву родители поехали вместе со мной, бросив все в Старом Осколе. Ехали в пустоту, ничего с этого не имели — даже не знали, что я останусь в «Чертаново». Я остался, папа стал заниматься окнами, а мама стала воспитателем в нашем интернате.

— В «Чертаново»? Как это так удачно вышло?

— Просто совпадение: открылась вакансия. Специально ее не звали. Может, я пришел на просмотр и вскрылось, что у мамы образование педагога.

Из-за того, что в «Чертаново» работала моя мама, подкалывали. Но вообще благодаря этому всему нашему возрасту больше позволялось. Смотрим Лигу чемпионов — мама мало того что не гонит спать, так еще и приносит пепси и шоколадками.

— Как ты пережил утрату?

— Я стал ментально сильнее. Чтобы достичь того, чего хочу я и чего хотела мама, прикладываю больше усилий, чем прежде. И осознаю: рядовые неудачи — мелочи. Нужно не зацикливаться на них и ценить, что имеешь.

Маму уже не вернуть. Плохо, что только после потери осознаешь, насколько на самом деле человек тебе дорог. Но нужно это пережить. И помнить: нет ничего важнее, чем близкие и родные люди.

— После голов это уже просто ритуал или правда перед глазами мама?

— Представляю ее, конечно. Думаю, что мама гордилась бы мной. Я пробился в основу и ЦСКА и имею все, что есть, благодаря родителям.

«Акинфеев — легенда, лидер. Поддерживает беседами»

— Твой земляк — Федор Емельяненко. Не хотел пойти по его стопам?

— Нет, но каждый Новый год смотрел его бои — не особо слежу за ММА, но все-таки Федор тоже старооскольчанин. Емельяненко учился с моей мамой в университете и жил в нашем подъезде. И в детстве его встречал много раз. Правда, сейчас он в Оскол не приезжает.

— Ты рассказывал про баню у деда в деревне. В Москве тоже любишь попариться?

— В последнее время — очень часто. Хожу и на базу у нас, но вообще люблю «Жар-Птицу». Часто иду туда с Лукиным, Глебовым, Рядно. Аббос тоже любит, как и Дивеев, Обляков, Акинфеев. И хоккеистов в «Жар-Птице» вижу. Хочется в Алексеевские, это в Подольске. Обычно сижу в парной до последнего, особенно уважаю пар на пихте.

— Акинфеев — большой любитель бани. Каково тебе с Игорем в одной команде?

— Легенда. Всегда выкладывается на полную. Лидер ЦСКА, беседами поддерживает и сохраняет высокий уровень.

Узнал я об Акинфееве в Старом Осколе. Моей первой футболкой была аршавинская из «Арсенала» — а вратарем у нас был мальчик в свитере Акинфеева.

— Пиво в бане тебе можно?

— Даже не пробовал. В бане пью чай из шишек.

— Ты ни разу не выпивал?

— Да. Не тянет. Не понимаю, зачем мне алкоголь. Есть баня, друзья, можно в галерею сходить, в театр. Скоро вот пойду в театр имени Пушкина на спектакль «Сделка».

Ночные посиделки, тусовки не люблю. Пошел вот на день рождения к другу, отмечал до двух-трех ночи. Назавтра чувствовал себя плохо — потому что не выспался. Сон — это главное. И еще питание. Могу себе позволить немного «Макдональдса», точнее — «Вкусно — и точки», но только раз в два-три месяца, после игры. Мармеладки, мороженку тоже люблю. Но в последнее время стал к сладкому по-другому относиться. Стараюсь аккуратнее быть, следить за рационом. Читаю всякие статьи, мне Мусаев скидывает. Тамерлан — ориентир в плане работы над собой.

— О, не удивлен.

— Недавно заказал фитнес-кольцо, как у него. Тамик постоянно подсказывает по восстановлению. Например, говорит: «Сейчас в бочку со льдом лучше не идти». Или: «На следующий день после игры нужна растяжка». Скидывает мне хорошие статьи — про Холланда, Дюмфриса, Гакпо. Я не особенно начитанный, но по совету Тамика сейчас читаю книгу «Монах, который продал свой Феррари» — вдохновляет, надо будет еще проанализировать.

— Сколько примерно тратишь в месяц?

— Тысяч сто рублей. Отправляю деньги сестре в Оскол — у нее сын растет, уровень жизни там обычный, но зарплаты и пенсии низкие. Покупаю что-то, когда нужно.

А когда сборы, трачу вообще максимум 50 тысяч. В это время деньги вообще не нужны: только два раза в город вышел, одежды прикупил. А в Москве в межсезонье — ну, сходил в баню два раза, погулять четыре раза.

— Только что ты получил вызов и в молодежную сборную, и в главную.

— Попадание даже в расширенный список на матч с Замбией — незабываемые эмоции. Конечно, в основной состав хочется, но и так очень ценно. Любой ребенок в России, кто занимается футболом, мечтает попасть в сборную — и без разницы, что за турнир, что за обстоятельства и времена. В матчах за молодежную сборную я мотивировал себя без труда. Сборная — это герб на груди, флаг. Если ты в сборной — значит, ты один из лучших в России на данный момент.

— Где мечтаешь играть в Европе?

— С детства болел за «Барселону». Они так круто играли, что аж скучно было — но как не любить Месси? Европа — цель с самого детства. Но сейчас думаю только о том, чтобы закрепиться в основе ЦСКА и развиваться тут.