Идеальная позиция нового лидера ЦСКА Матвея Кисляка — восьмерка: так считали Марко Николич, и тренер молодежки Дмитрий Игдисамов. «Туда Матвея нужно двигать, если на шестерке будет игрок, способный развивать атаку, как Кисляк, — говорил Игдисамов в интервью Sport24. — А сам он будет чаще оказываться в опасных для соперника зонах — под штрафной, откуда он забивал «Зениту», «Локомотиву».

Вот только чаще в этом году — прорывном для Кисляка — он вынужденно выходил шестым номером, то есть нижним опорником. Эта зона — одна из самых проблемных для ЦСКА последних лет наравне с позицией нападающего. Об усилении центра поля говорили все тренера ЦСКА, начиная с Виктора Гончаренко — последнего, кто тренировал Понтуса Вернблума.

Гончаренко пробовал в опорной зоне Ильзата Ахметова. «Это не мое место — в том плане, что при обороне не проявляю сильных качеств, — жаловался Ахметов в беседе с Sport24. — Тогда не было других игроков в эту зону. Коллективно все сработало: мы как-то дополняли друг друга. Возможно, именно командная игра помогала мне лучше играть в обороне. Со временем там стало тяжелее играть, особенно после проблем с плечом: в опорной зоне приходится больше бороться. А отбор — все равно нельзя сказать, что я собака, выгрызаю мячи»

До Кисляка опорником обычно выходил Саша Зделар, и главное, что серб принес в ЦСКА — полтора миллиона евро, за которые его выкупил «Зенит». Одно из последних ярких имен — француз Жан-Филипп Гбамен, мелькнувший в ЦСКА в аренде весной 2022-го.

Гбамена в ЦСКА приводил спортивный директор Андрей Мовсесьян. Я расспросил его о том, кем ЦСКА мог усилить середину поля и почему этого не случилось.

— Отчет по спартаковцу Мартинсу я составлял еще до его перехода в «Янг Бойз». Как раз мой вариант — высокий и быстрый.

— Кого еще могли привезти из опорников?

— На молодежном Евро-2017 в Польше я поехал в поисках защитника, отметил Шкриньяра. А еще порекомендовал взять датского опорника Нергора.

— Которого только что купил у «Брентфорда» «Арсенал»?

— Он самый. Меня отправляли смотреть Кристиана в составе «Брондбю». Вернувшись в Москву, я сказал: «Берите. Выжигает, как Понтус, еще и с мячом хорош».

— Почему Нергор не оказался в ЦСКА?

— Может, из-за суммы (из «Брондбю» Кристиана за 3,5 млн евро купила «Фиорентина». — Sport24).

Из Копенгагена я на следующий же день поехал в Гавр смотреть Матету. Тогда он играл там в аренде из «Лиона», а сейчас, как и Нергор, в АПЛ.

— Подписать Матету тоже помешали затраты?

— Как раз нет, по условиям договорились. Но сам Матета предпочел остаться в Европе и уехал в «Майнц». Возвращался я из той командировки в Гавр, кстати, с приключениями.

— Как именно?

— Пора выезжать домой — а я проспал. Накануне поздно вернулся с матча, это был третий день командировки «перелет — матч — перелет», я поставил на утро пять будильников, но проснулся лишь от 57-го звонка жены. В офисе ЦСКА написал служебку: был готов компенсировать траты на новый билет, это тысяч 25-30 рублей — существенная часть моей тогдашней зарплаты. На первый раз Бабаев простил, а больше я не косячил.

Вспомнил, кстати, еще одно имя.

— Чье?

— Носил руководству кандидатуру Мойсеса Кайседо. Тогда он играл на родине, в Эквадоре.

— А только что выиграл клубный ЧМ с «Челси».

— Торговали мы Кайседо за 5 миллионов. Но [руководители ЦСКА] мне отказали! А спустя несколько месяцев появились новости об интересе к нему из АПЛ. Меня попросили вернуться к Кайседо — но было поздно (смеется)!

— Бывший аналитик ЦСКА Тимофей Ушанский рассказывал мне: вместо Бохинена вы могли взять из Норвегии Аурснеса. При его участии «Бенфика» на КЧМ победила «Баварию».

— Он был в наших списках по Скандинавии, Тимофей собирал цифры Фредрика по игре в «Мольде». Зацепились. Я договорился: можно было забирать тысяч за 800 евро.

Но тренеру Аурснес не подошел. Уехал в «Фейеноорд» за 750 тысяч, оттуда за 13 млн — в Португалию. Полно таких случаев. «Спасли карьеру парню», как мы шутили.

— Стоило ли брать Бохинена, физически не тянущего РПЛ?

— Я люблю атлетичных футболистов. Бохинен, как и Аурснес, высокий. К тому же очень креативный, левша. Брали мы Эмиля за полтора миллиона, забавно поторговавшись с его агентом (заодно юристом). А продали «Салернитане» почти за четыре.