ПАС ОТ ВАСИЛИЯ УТКИНА

С одной стороны, жаль, что такие события не происходят чаще, а с другой – они и не могут быть буднями. Весь смысл исчезнет. Второй раз в истории наша команда вышла во второй этап чемпионской Лиги!

О СОБЛАЗНЕ ПРОСТЫХ ОТВЕТОВ…

Не думайте, я подобное достижение романцевского «Спартака» не забыл и принизить не хочу; хотя какой там «не хочу» – невозможно это. Просто турнир тогда был совсем другим.

И эта команда – ЦСКА. Наверное, если сравнивать с другими сезонами последних лет, на эту армейскую команду было меньше всего надежды. Разве что в год, когда ЦСКА остался без Акинфеева, надеяться на удачу было проблематичнее. И вдруг… Именно эта команда, потерявшая, казалось бы, двух ведущих игроков, искавшая тренеров в режиме штатной паники, считавшая обиды в чемпионате то от «несправедливого» судейства, то от чего попало – эта команда вдруг проходит в вожделенный плей-офф…

На своем стамбульском досуге я попробовал было поискать ответ на этот вопрос – и бросил. Вместо выводов в голову почему-то лезли одни воспоминания. Бог с ними, с причинами, может, их и нет вообще? Может, это такой соблазн – пытаться увидеть ноу-хау в трех тренерах за сезон и расставании с ведущими игроками?

Чистый, полагаю, соблазн.

И поэтому в голове у меня только картинки.

ТРИБУНАХ ИБРАГИМА БЕЗУМНОГО…

Стадион этот идиотский, пока нашел, где комментатору на нем работать, – проклял всех турецких султанов вплоть до династии Палеологов. Они там были ни при чем, но как же иначе себя вести, если, обходя стадион вокруг в поисках нужного указателя, постоянно утыкаешься в тупик? И надо возвращаться назад и почти в каждом случае карабкаться вверх-вниз, да что ж это за строители времен какого-нибудь Ибрагима Безумного?

И никакого настроения, конечно же, нет, когда, взмокши от беготни, взгромоздишься на крохотный стульчик и связываешься с Москвой, и идет тренировка, и отстраненный Игнашевич стоит рядом со Слуцким у бровки и как-то очень по-деловому обсуждает с ним происходящее в ее рамках. Хотя я вижу только его спину, мне почему-то становится спокойнее. А ведь так и должно быть: главный человек, которому игрок Серегиного амплуа способен принести мир в душу, – это вратарь, и он тоже видит только игнашевичевскую спину. Так что у него тренированный, проверенный в этом отношении силуэт.

А потом начинается матч, и ты понимаешь, что спокойствия не будет. Что это будут нервы не просто до последнего свистка, а еще и каждую секунду внутри этой тревожной игры. Да ведь если разобраться, то и принесло армейцам успех, что они не трухали. Это если по-простому. Играли да играли себе по-честному, как могут – не забывая возвращаться, выкладываясь в борьбе, и так старательно, как красивый, но скомканный фантик в детстве на коленке, так терпеливо разворачивали возможно шире – тяжелее для соперника – свои регулярные контратаки!

«ГОРЧИЧНИКЕ» КРАСИЧА…

Очень молодой, совершенно безусый ЦСКА Дзагоева, Красича, Нецида, Щенникова, Мамаева. Вот так спокойно, так деловито он обыгрывал «Бешикташ».

И так минута за минутой. Читалось это «один за всех» в каждом действии, и даже за излишества – вот какого демона понесся Красич после гола желтую карточку получать, забил и забил, кто знает, как потом могло сложиться, – даже за это невозможно было ругать. Сейчас думается, что так просто надо было. Прикоснуться к своим, еще теснее включить их в происходящее.

Да «Бешикташ»-то… Только и оставил по себе вопрос, как эта команда, которая ни побежать, ни придавить не может, обыграла «МЮ». «Мертвые», – резюмировал Игнашевич, когда в перерыве мы улучили возможность поболтать.

Но то его проблемы. Соперников не выбирают. Выходи да играй.

…И СТАМБУЛЬСКОЙ БЕССОНИЦЕ

И после игры, после этой наркотической игры, в городе, пройдя по которому километр, нельзя было не наткнуться на небольшие группы людей в красно-синих шарфах и кепках, в неспящих забегаловках умиротворенно, как-то по-дачному выпивали и вели бесконечные беседы соотечественники. Они основательно размещали этот успех ЦСКА среди других, бывших прежде, мечтали о будущих. Невозможно было с ними спорить о том, что ЦСКА всегда будет первым. Да и не хотелось. Такой вот был мечтательный вечер, в котором, сколько бы он ни длился, ничего плохого случиться уже не могло.

Может, оттого и не спалось.