СЕРГЕЙ ФОКИН. Десять лет назад олимпийский чемпион Сеула, известный по многолетним выступлениям за ЦСКА, майор советской армии в отставке Фокин провел свой последний матч за «Айнтрахт» из Брауншвейга. А потом… Потом были скоротечная работа помощником тренера и учеба… в профтехучилище на токаря. И вот уже седьмой год Сергей трудится на заводе «Фольксваген», собирая шасси для автомобилей этого известного концерна.

СОЦПАКЕТ ПО-НЕМЕЦКИ

Когда я вечером позвонил Сергею на мобильный, то услышал: «Давайте лучше поговорим завтра, я сейчас на работу собираюсь». – «Вы ходите в ночную смену, Сергей?». – «Да, на 10 часов на работу. Давайте, пожалуйста, завтра!».

– Всегда работаете в ночную смену, Сергей? – спрашиваю Фокина на следующий день.

– Нет, у нас три смены, а у меня скользящий график. Неделю выхожу в ночную смену, неделю в дневную – так в СССР называлась вторая смена. Дальше – в утреннюю. Вот такой цикл.

– Когда в первую смену выходите, во сколько нужно быть на работе?

– В шесть утра должен уже быть на рабочем месте. Встаю в полпятого. В 5.30 уже на заводе. Смена заканчивается в 14.00. Принимаю душ и в 14.30 выхожу из цеха. Дневная схема – с 14 до 22.00, ночная – с 22.00 до шести утра. Конечно, иногда тяжело перестраиваться по этим циклам. Организм, бывает, протестует. Но все это терпимо. Работаю преимущественно пять раз в неделю – с понедельника по пятницу. Но иногда, бывает, выхожу и по субботам. Бывают срочные заказы, тогда и шестидневка получается.

– В физическом плане тяжело?

– Доработать до 65 лет будет нелегко. Сейчас, кстати, в Германии повысили возрастной ценз выхода на пенсию – немцы будут трудиться до 67 лет. Но я под эту статью не попадаю – выйду на пенсию в 65. А насчет тяжело… Да, иногда нужно что-то взять вручную, уложить на линию. Но в большинстве своем здесь за тебя все делают машины. Работаю в концерне «Фольксваген» с 2003 года. Чтобы устроиться на завод, пришлось переучиваться. Два года учился в профессионально-техническом училище. Но это не совсем то, что в России подразумевают под ПТУ. Здесь была и молодежь, и ученики постарше меня. Два раза в неделю в училище преподавали теорию. Остальные три дня проходили практику на заводе. Выучился, устроился на работу.

– Учились, потому что на пособие по безработице нельзя было прожить?

– Прожить как раз можно. Не на широкую ногу, конечно, – ежемесячно получал 400 евро. Плюс оплачивались аренда квартиры и коммунальные услуги. Таковы условия специально разработанной государственной программы помощи безработным. Можно было еще на этой программе сидеть и сидеть. Но меня такое положение дел не устраивало, и я пошел учиться с перспективой трудоустройства в концерн «Фольксваген».

– Психологически было тяжело после карьеры в ЦСКА и сборной СССР идти рабочим на завод?

– Нелегко. Можно было годами сидеть и ждать предложений. Но я засунул свою гордость в одно место. Аргумент был один – я мужчина и должен обеспечивать семью. А сравнение с ЦСКА не совсем уместно. Например, в армейском клубе мы сами себе бутсы чистили и стирали форму. Помню, как-то всей командой скинулись на стиральную машину, чтобы вручную вещи не стирать. А на заводе я хожу в добротной спецодежде. Фирма выдает шесть комплектов маек и футболок, три комплекта брюк. В конце недели рабочую одежду кидаю в специальный ящик. Затем забираю чистой и поглаженной. Хочешь на работе перекусить – пожалуйста, стоят автоматы с булочками, бутербродами, мороженым, кофе и чаем. Плюс полный соцпакет – 30 дней отпуска, медицинская страховка. Причем застрахован не только я, но и члены моей семьи – жена и дочь Настя. Так что таких условий в ЦСКА не было. Там только в начале девяностых стали порядки наводиться.

– А что, на «Фольксвагене» страховки выписывают не только работнику, но и всей его семье?

– Да, в случае если члены семьи не работают. Жена у меня ведь нашим маленьким семейным бизнесом занимается – у нас в Майне, где мы проживаем, небольшое кафе. Мария там сама работает. Также нанимаем одного или двоих работников, в зависимости от заказов, в прислугу. Летом, когда народу побольше, берем в подмогу еще одного человека.

– Вы как-то сказали, что получаете на своей нынешней работе хорошую зарплату и у вас есть уверенность в завтрашнем дне. А хорошая зарплата для Германии – это сколько?

– Так это смотря для кого. Футболисты бундеслиги получают одни деньги. Банкиры – другие. Но те немцы, которые зарабатывают 2,5 тысячи евро в месяц, живут вполне прилично.

– Заводчане знают, что вы – олимпийский чемпион?

– Конечно. Коллеги по цеху называют меня Профи. У нас и заводская футбольная команда есть. Играем себе между предприятиями. При этом на мое футбольное прошлое никто не смотрит – в команде все равны. Еще я играю в турнирах, где участвуют бывшие профессиональные футболисты. Мой «Айнтрахт» встречается с такими командами, как «Боруссия» из Дортмунда или «Ганновер». Для меня игры еще и небольшое финансовое подспорье – получаю по 100–200 евро за участие в турнире.

«НА РАБОТУ – В ФУТБОЛКЕ ЦСКА И СБОРНОЙ РОССИИ»

– За российским футболом следите?

– В сентябре прошлого года, как мог, поддерживал ЦСКА в гостевом поединке с «Вольфсбургом». Заранее приготовился к этой игре. На работу пришел в футболке ЦСКА. Немцы были удивлены. После смены съездил в гостиницу, где остановились армейцы. Поговорил со Славой Чановым и Виктором Онопко, массажистом Мишкой Насимовым. Честно говоря, есть мысли наладить более тесный контакт со своим родным клубом.

А когда ЦСКА выиграл у «Бешикташа», я начал над турками подтрунивать. У нас на заводе их много. Они ребята горячие, очень не любят проигрывать. Но что мне в них нравится – держатся вместе.

– На игру сборной с немцами не ездили?

– Ограничился выходом на работу в футболке сборной России – в Германии они продаются. Перед игрой подначивал немцев, говорил, что Россия у них выиграет. А вот после матча уже, к сожалению, настал черед немцам травить меня.

– Когда были в Москве в последний раз?

– Езжу каждый год. Проведываем родственников жены, встречаюсь с ребятами – Лешей Прудниковым, Вовой Татарчуком. Квартиру в Москве мы еще в 1990-х продали. Сейчас об этом немного жалею. Хотя, когда приезжаю в Россию, никак не могу приспособиться к нынешнему московскому ритму жизни. Например, мне сейчас до работы ехать 15 километров. Обычно на машине я добираюсь на завод за 10–15 минут. Никак не могу понять, как можно добираться на работу или учебу по два-два с половиной часа. В этом плане я веду в Германии размеренную жизнь.

– А какая сейчас жизнь в Киргизии, где вы провели свою юность? Давно там гостили?

– Был в прошлом году. Хоронил отца. Там все изменилось. У мужа сестры неплохой бизнес – завозит товары из Испании и России. А вообще люди по-разному живут. Но, как в Грузии, свет не отключают. Помню, когда узнал об этом, очень удивился. В Европе такого и представить нельзя.

– В Европе нельзя представить и судейства, какое было во второй союзной лиге в среднеазиатских зонах.

– Да уж, сейчас об этом можно только с юмором вспоминать. Моя «Алга» постоянно зоны меняла – то в казахской играла, то в узбекской, все искала, где честно судят. Мы в этих зонах были на голову сильнее всех. Но выйти в первую лигу все равно нереально было. Когда играли в гостях, нас регулярно «убивали». Наше руководство пыталось снимать матчи на видеокамеру, чтобы после вопиющих случаев судейского беспредела отправлять пленку в Москву, в судейскую коллегию. Но наши соперники обходили и это препятствие. До сих пор помню игру в Самарканде против местного «Динамо». За 10 минут до конца игры мы ведем – 2:0. И в этот момент на стадионе выключают свет. Уверен, сделали это, чтобы на камеру не снимали. Она доисторическая еще была, без подключения к электросети не работала. Судья за оставшиеся 10 минут быстренько дал три пенальти. Матч закончился со счетом 2:3.

– Когда в последний раз были в Бишкеке, не встречались с руководством местной федерации? Сборную Киргизии возглавить вам не предлагали?

– Был разговор, что неплохо установить контакты с Германией, чтобы туда ездили на турниры юношеские сборные Киргизии.

– За «Алгу» вы выступали на протяжении пяти сезонов, а затем сменили Фрунзе на Москву. В ЦСКА в середине 1980-х была дедовщина?

– Наоборот, наша команда отличалась особым духом коллективизма. И это чувство локтя здорово помогало нам выигрывать. Собирались с ребятами и до, и после игры. Заводилами были Брошин, Малюков, Масалитин. Тот же Корнеев не вписывался в наш коллектив. Но на поле этого не чувствовалось.

КУДА МАКАР ТЕЛЯТ НЕ ГОНЯЛ

– Олимпийским чемпионом вы стали, сыграв в Сеуле одну игру. Сильно переживали за партнеров по команде, сидя на скамейке запасных?

– Уж куда больше, чем если бы сам играл на поле. Я ведь к тому моменту от травмы не оправился. У меня было воспаление седалищного нерва. Анатолий Бышовец меня и Вадика Тищенко взял в Корею за нашу игру в отборочном цикле. Так и сказал, что мы заслужили это право. Выпустил меня на замену, когда в четвертьфинале у Австралии выигрывали – 3:0. Я ему за такое человеческое отношение до сих пор благодарен.

– В Сеуле защитная линия олимпийской сборной СССР была поистине интернациональной: вы родились в Киргизии, Яровенко – в Казахстане, Чередник – в Таджикистане, Горлукович – в Белоруссии, Лосев – в России, Кеташвили – в Грузии, Янонис – в Литве. А лидеры той сборной, Михайличенко и Добровольский, – в Украине. Не было никаких противоречий из-за национальных вопросов?

– Мы говорили на одном языке. В легкой форме могли пошутить друг над другом. Подтрунивали над Гелой Кеташвили и его ярко выраженным грузинским акцентом. А так мы были одной командой на поле и вне его. За два года ни одной игры не проиграли.

Мне, кстати, по поводу русского языка другая история вспоминается. Когда Вальдас Иванаускас пришел в ЦСКА, на «великом и могучем» он говорил, но тонкостей языка не понимал. Морозов ему как-то эмоционально напихал: «Будешь плохо играть, отправлю тебя туда, куда Макар телят не гонял». Вальдас ко мне подходит и спрашивает: «Сергей, кто такой Макар? Куда меня отправят?».

– В Италию на чемпионат мира-1990 вы поехали, но за сборную так и не сыграли. Хотя Лобановский хотел вас выпустить на игру с Аргентиной, но вы, говорят, отказались…

– Проблемы со здоровьем возникли у меня еще на сборе в Новогорске. Мучили страшные боли в позвоночнике. Я понимал, что это мой последний шанс сыграть на чемпионате мира. Взял грех на душу, скрыл это от Валерия Васильевича. Мишка Насимов пытался меня восстановить. Но боль так и не ушла. На первую игру группового турнира с Румынией Лобановский сделал ставку на своих проверенных бойцов. Однако пик карьеры большинства из этих ребят был уже позади, проиграли румынам – 0:2. Перед игрой с действующими чемпионами мира – аргентинцами Валерий Васильевич решил перетасовать состав. Вызвал меня за два часа до игры и сказал, что собирается выпустить в старте. Спросил, готов ли я. У меня коленки немного подкосились. Я ему сразу про свои проблемы со здоровьем все рассказал. Лобановский сначала не поверил. Спросил, не заговор ли у нас, распорядился вызвать моего соседа по номеру Брошина.

– Под заговором подразумевался вопрос по премиальным, который стал предметом спора между футболистами и советским Спорткомитетом?

– Нет, это ни при чем. Хотя ситуация такая была. Спорткомитет пообещал нам премии за выход в финальную стадию, за игры на чемпионате мира. Затем они почему-то отказались платить деньги. Пришлось Лобановскому брать дело в свои руки, и, по-моему, все обещанное нам выплачивал украинский спорткомитет.

Я же после того случая за сборную не выступал. Но на Лобановского не обижаюсь – все-таки подвел его. Сейчас понимаю, что он очень профессионально относился к делу. Требовал беспрекословного подчинения. В то время это было нормально.

ШТРАФ И ОПЕРАЦИЯ



– Почему вы уехали из ЦСКА в скромный брауншвейгский «Айнтрахт»? Неужели не было более заманчивых предложений?

– Вроде были. Но ЦСКА их блокировал, не хотел меня отпускать. Я, когда об этом узнал, понял, что нужно самому проявлять инициативу. Мне Анатолий Коробочка помог. Он в ГДР служил, связи у него остались. Познакомил меня с одним агентом. Агент сказал, что есть предложение от «Айнтрахта». Команда с богатой историей – в 1967 году становилась чемпионом страны. Дескать, сейчас находится в тяжелом положении, нужно помочь остаться во второй бундеслиге. А со временем может замахнуться и на более серьезные задачи. Меня эти доводы убедили. Вот только вместо выхода в элитный дивизион мы угодили в третью региональную лигу.

– В «Айнтрахте» вы играли вместе с Игорем Белановым и Виктором Пасулько? Обладатель «Золотого мяча»-1986 так быстро сдал?

– Был уже на сходе. Но немцы прекрасно помнили его прозвище – Русская ракета, и по действиям Беланова на поле быстро становилось понятно, что Игорь еще недавно был классным футболистом.

– Историю с вашим попаданием в гражданский суд вспомните?

– Эту историю немецкая пресса раздула. Дескать, иностранец избил немца. «Айнтрахт» встречался с «Атласом» из Дельменхорста. Игра была боевая, я все время играл против одного немца. Он меня постоянно провоцировал. Уже на последних минутах мы опять с ним столкнулись. Немец, падая, вцепился мне в майку. Ну я и отмахнулся резко. Не кулаком – открытой ладонью. Не знаю, как получилось, но выбил немцу пару зубов.

– Он за это в суд подал?

– Да. Сначала – в спортивный. Там вынесли свой вердикт – обоюдное неспортивное поведение. Немец не угомонился, подал в гражданский суд. Газеты начали про этот инцидент писать. Своя политика пошла – легионер навалял немцу. Гражданский суд оштрафовал меня на 25 тысяч марок. Было очень неприятно. Я пострадал вдвойне. Сильно разодрал ладонь о его зубы. Не знаю, какие микробы были в челюсти немца, но у меня пошло заражение. Пришлось делать операцию на руке.

– Сейчас в Германии вас пустят на стадион без билета?

– Я ведь член Немецкого футбольного союза. Лицензированный тренер. Могу бесплатно посещать все турниры, которые проводит эта организация, включая матчи бундеслиги. Только в этом случае заранее должен предупредить соответствующую службу о своем приходе. У меня лицензия А. Такую же имеет Виктор Пасулько. Прежде чем ее получить, шесть недель занимался под Кельном. Затем еще неделю сдавал экзамены – проводил тренировки с юношами и взрослыми. Честно говоря, хочется снова вернуться в футбол. Если бы поступило стоящее предложение из России, приехал бы, не задумываясь.

Сергей Александрович ФОКИН

Родился 26 июля 1961 года в Ульяновске.

Защитник. Заслуженный мастер спорта.

Выступал за команды «Алга» Фрунзе (1978–1983), ЦСКА Москва (1984–1992), ХИК, Финляндия (март–май 1992), «Айнтрахт» Брауншвейг, Германия (1993–2000).

Чемпион СССР-1991. Обладатель Кубка СССР-1991.

За сборную СССР провел 3 матча. За олимпийскую сборную СССР сыграл 4 матча.

Чемпион Олимпийских игр-1988 в Сеуле.

ОБСУДИТЬ НА ФОРУМЕ