«Мы с защитником Ромой Романовым даже приезжали в Москву к Гинеру. Пообщались, договорились и вернулись в Волгоград. И тут Горюнов (президент «Ротора». – Прим. ) вызывает нас: «Вы что, обалдели? Что это вы, согласились? Как так?» Потом опять полетели в Москву вместе с помощником Горюнова Шохом, извинялись перед ЦСКА. Правда, Гинера тогда уже не было на этой встрече. Объясняли, что мы отказываемся переходить, хоть сначала и договорились. Но мы же ничего не подписывали. А вскоре после этого я перешёл в «Спартак».

Когда «Ротор» играл со «Спартаком», президентом был Червиченко. Меня поменяли после первого тайма, я поднялся наверх, и там сидели как раз Червиченко, Горюнов и Шох. И всё, за 5 минут решили, что я поеду. Кстати, с Горюновым у меня были хорошие отношения. Его сына, которого застрелили, тоже звали Рома, и относился он ко мне как к сыну, любил меня, говорил, что похож на него. И после того как я ушёл в «Спартак», отношение поменялось: рассказывал футболистам, что я негодяй, бросил команду, ушёл. Я не понимал почему. Он ведь сам меня продал. После этого мы перестали общаться. Я уехал и больше не видел его», — рассказал Павлюченко