Во второй части своего интервью нападающий Спартак Гогниев вспоминает время, проведённое в ЦСКА, уход из этой команды и последовавшие за ним перемены в карьере.

"В ЦСКА я пересидел"

— Вы очень ярко начали свой путь в футболе. Почему при таком старте вся карьера не получилась ударной?
— Согласен: рваной получилась карьера. И белые полосы, и чёрные. Да, я подавал большие надежды. Я и сейчас не теряю мотивации в футболе. Если игрок не хочет ничего достичь, он уже мёртв как футболист. Я в своей карьере всегда выкладывался на 100 процентов. Просто многие ситуации в футболе выходят за рамки зелёного прямоугольника. В футболе в последнее время появилось очень много агентов, которые влияют на тренеров. Эта чехарда зачастую мешает футболу. И сильно. Я считаю, что сделал в футболе всё, что мог. Хотел выиграть чемпионат России – и выиграл его. Увы, задачи более высокого порядка решить не получилось. Хотя почти все ребята из молодёжной сборной, в которой я выступал, дошли до главной команды и до сих пор выступают в ней. А я играл на их уровне, не слабей.
Возможно, где-то должно повезти. У меня было желание и в сборной поиграть, и показать себя. Я и сейчас хочу играть в сборной. Но хотеть, как говорится, не вредно.

— Переломным стало решение уйти из ЦСКА?
— Наоборот, я пересидел в ЦСКА. Тогда в команду пришёл Олич, потом Вагнер. Я практически не выходил в атаке, потерял себя как нападающий. Меня стали ставить левым полузащитником. Но я всё равно как мог цеплялся за ЦСКА, пытался проявить себя в этом клубе. Возможно, надо было уходить раньше. Но тут – как в известной поговорке: знал бы прикуп – жил бы Сочи.

— Были предложения?
— Когда играешь в ЦСКА, на таком уровне, когда ты молодой, у тебя всегда есть предложения. У меня они были достаточно серьёзные. На меня и в "Динамо", откуда я перешёл в ЦСКА, очень рассчитывали. Тогдашний президент Николай Толстых говорил, что клуб очень хочет оставить меня. Но на тот момент я был связан с Валерием Газзаевым. Он привёл меня в "Динамо", а потом посоветовал перейти в армейскую команду.

"Мою карьеру сделал Юрий Газзаев"

— После ЦСКА вы поменяли много команд.
— В каждом переходе были свои обстоятельства. Из ЦСКА в "Ротор" уходил за игровой практикой. Из "Сатурна" в "Ростов" — по тем же причинам. В "Сатурн" тогда пришёл словак Владимир Вайсс и стал ставить своих игроков – Якубко и прочих. Я хотел играть. А вокруг все думали, что футболист Гогниев ходит по командам, ищет более высокой зарплаты и никак нигде не может устроиться.
Я же сознательно делал выбор в сторону футбола. Я амбициозный человек. Если вижу, что на меня не рассчитывают, не ставят, я не буду с этим мириться. Многих устраивает подписать контракт и просто получать деньги. Играю — не играю: никакой разницы! Три года закончились – пошёл в другую команду. Я так не могу. Я хочу играть в футбол, приносить пользу своей команде и хочу что-то выигрывать. Даже сейчас я вроде бы нахожусь в команде "Урал", которая занимает восьмое место в первом дивизионе. Но я решил для себя, что надо выйти в Премьер-Лигу. По-другому никак.
Из ЦСКА я уходил в "Ротор", который тогда занимал последнее место. Уходил по собственному желанию. А когда вернулся из аренды, оказался уже не нужен ЦСКА. В российском футболе вообще есть тенденция: если ты уходишь в аренду – значит, на тебе ставят крест. Исключение в этом плане – только "Спартак".

— Значит, есть лёгкая обида на ЦСКА?
— Нет, вы что? ЦСКА был и останется моей любимой командой. Это великий клуб. С "армейцами" я выиграл чемпионат и Кубок России, стал серебряным призёром. Никакой обиды у меня нет. Там великолепные руководители, человечный подход к каждому футболисту. В общем, в отношении ЦСКА я могу сказать только самые тёплые слова.
Повторюсь: я ни о чём не жалею. Хотя многое могло сложиться по-другому. У меня были перспективы и возможности, но по-настоящему доверие я чувствовал только у одного тренера — у Юрия Газзаева, у которого играл сначала в "Автодоре", а потом в "КАМАЗе". Этот человек сделал практически всю мою карьеру. От него я попал в "Динамо", а потом, когда у меня началась чехарда с командами, он позвал меня в "КАМАЗ". И я не жалею, что провёл в Набережных Челнах три года. Я действительно считаю: если у тебя будет тренер, который по-настоящему будет тебе доверять, ты будешь с ним расти. Газзаев реально лепил из меня футболиста. И у него это получилось.

— А Валерий Газзаев? Он так и не стал вашим тренером?
— Сложный вопрос. Валерий Георгиевич взял меня в команду, доверял… Он сделал для меня очень многое. Если бы его не было, я бы, наверное, не попал в "Динамо", а потом в ЦСКА. Без него я не стал бы тем футболистом Гогниевым, который сейчас есть. Но назвать своим тренером я его не могу. Нельзя сказать, что он поднял меня и выпускал на поле в любых ситуациях. Он во главу угла ставил результат. Наверное, это правильно. Валерий Газзаев – великий тренер, который добился в России всего, чего мог. Я рад, что он меня тренировал. У меня нет никаких обид. Для меня это величина.
Но понятие "мой тренер" – это немного иное. Если наставник доверяет футболисту, он ставит его в любой ситуации. И футболист, видя это доверие, растёт.

— Сколько ещё отмерили себе в футболе?
— Пока могу помочь чем-то команде, буду играть. Но смешить народ я точно не хочу. Если у меня что-то не будет получаться или здоровье не позволит играть в полную силу, я сразу повешу бутсы на гвоздь.
Есть футболисты, которые в 30 лет оглядываются назад и вздыхают: "Ёлки-палки, там я недоработал, здесь неправильно себя повёл". Я же, обернувшись назад, никогда не скажу, что я давал себе слабину и вёл себя не по-футбольному.
Хочу до конца своих футбольных дней оставаться профессионалом. Я люблю своё дело. И буду заниматься им, пока способен приносить какой-то результат.