Главный тренер ПФК ЦСКА Леонид Слуцкий побывал в гостях у "Чемпионат.com" и дал весьма откровенное интервью.

В мае Слуцкий хотел уйти из ЦСКА. Отговорил президент – Евгений Гинер. О том, как это было, почему он всё же остался и как ему и команде далась первая часть чемпионата России, главный тренер "армейцев" откровенно рассказал в беседе с главным редактором "Чемпионат.com" Александром Шмурновым и обозревателями Игорем Рабинером и Денисом Целых. Разговор продолжался два часа и получился, как нам показалось, очень любопытным.

"Я ПЕРЕШЕЛ РУБИКОН НЕУВЕРЕННОСТИ"

— По многим оценкам, именно вы главный претендент на неофициальный титул лучшего тренера первой части сезона-2012/13. А кого из коллег сами назвали бы лучшим?
— Все эти признания относительны. В первой части года я, например, был основным претендентом на увольнение. И у многих ко мне была не любовь, а ненависть.

– И всё же.
– Есть много достойных специалистов.

– Например.
– Спаллетти, который из года в год подтверждает свой уровень. Хиддинк. Красножан. При нём "Кубань" играет ещё сильней, чем до него. Гаджиев, который поднимает "Волгу" в очень сложной ситуации.

— Вы, судя по всему, имеете полную поддержку от Евгения Гинера. Обладая таким доверием, легче работать и жить?
– Эту поддержку от Евгения Ленноровича я имел всегда – с первого дня работы в ЦСКА. Она, конечно, помогает. Это важно не только для меня, но и для клуба. Но президент не сделает за меня мою работу. И моя оценка этой работы не зависит от того, поддерживают меня или нет. Если я удовлетворён – у меня одно состояние. Если не доволен собственной работой – другое.

— И тем не менее… Работай вы, скажем, прошлой зимой в "Спартаке", при соответствующем спаде в игре и результатах наверняка летом оказались бы вне клуба.
– Знаете, я бы хотел сейчас поднять одну очень интересную тему.

– Давайте.
– Есть этап, когда ты переступаешь порог страха и предрассудков. Порог неуверенности. В ЦСКА я перешёл такой Рубикон. Сегодня я ничего не боюсь и не опасаюсь – что бы ни происходило. Это важно для работы тренера. Я знаю, что в Германии средняя продолжительность работы тренера в одном клубе – 16 месяцев. Думаю, что в России она ещё ниже. Поэтому главное — переступить порог внутри себя.

– Когда сами перешли этот порог?
– По окончании прошлого сезона – когда подал заявление об отставке. Я искренне это делал. Искренне хотел, чтобы заявление приняли. После этого меня вряд ли можно чем-то испугать.

– Стали более толстокожим?
– Теперь я философски смотрю на такие ситуации. Яркий пример – отношение к СМИ. На каком-то этапе ты обижаешься на то, что пишут в прессе. Потом – просто не читаешь газеты и журналы, не слушаешь радио, не смотришь телевизор. Я сейчас читаю и слушаю всё. И никак на это не реагирую.

"РЕШЕНИЕ ОСТАТЬСЯ В ЦСКА БЫЛО НЕРЕАЛЬНО ТЯЖЕЛЫМ"

– Вы добровольно подали заявление отставке. Для современного футбола, когда тренеры цепляются за контракт, как за охранную грамоту, – явление редчайшее.
– А я никогда не мыслил такими категориями. Знаете, когда я впервые забрал свой контракт из клуба, чтобы посмотреть, что там написано?

– Когда?
– В ноябре этого года. Через три года после прихода в ЦСКА.

– Впечатляет.
– Для меня главное мерило работы – моё внутреннее состояние. В мае оно было ужасным.

– Вам могло прийти в голову, что Гинер не примет ваше заявление?
– Ситуация была следующей. Я пришёл к президенту и обозначил желание покинуть клуб. Он сказал: "Давай вернёмся к этому разговору через 10 дней. А за это время побудь с семьёй, отдохни и подумай". Такая реакция была для меня в какой-то степени понятной. Но при этом я был уверен: когда через 10 дней приду и скажу, что подумал и решения не изменил, Гинер ответит: ну что же, тогда пока.

– Как всё случилось на самом деле?
— Ой, там всё было очень долго и трудно… И вот это меня уже удивило.

– Сколько продолжалась ваша вторая беседа?
– Несколько дней. По несколько часов.

– Что стало решающим аргументом?
– Я осознал, что в меня здесь искренне верят. И рассматривают данную ситуацию как совместный проект. Я понял: уход из ЦСКА будет предательством. И согласился остаться. Хотя решение далось тяжело. Нереально тяжело.

– Недавно контракт с вами был продлён на два с половиной года.
– Повторюсь: на мою работу в ЦСКА контракт не влияет никак. Если клуб изъявит желание расстаться со мной, о компенсации с моей стороны речи не пойдёт. Такой пункт попросту не вписан в соглашение. Мы пожмём друг другу руки и расстанемся. И наоборот: если в моей работе случится ситуация подобная майской или ещё хуже, мы тоже поймём друг друга.

– Предположим невероятное: вас позовёт, ну, скажем, "Челси"…
– Уверяю вас: если на то будет сверхжелание, с нашим президентом можно общаться чисто по-человечески и объяснять ему любые вещи.

Леонид Слуцкий

"НАПИХАТЬ ЩЕННИКОВУ И ЦАУНЕ МОЖЕТ ДАЖЕ БАБУШКА НА УЛИЦЕ"

– Гинер на днях дал большое интервью коллегам из "Спорт-экспресса". Там были интересные слова про вас: что вы, образно говоря, нарастили мышцы.
– Чем дольше работаешь в команде, тем комфортней себя в ней ощущаешь. Представим картину: ты только пришёл в коллектив и сразу начал "пихать" всем направо и налево, кричать и закатывать истерики. Вряд ли после этого ты долго там проработаешь.

В первое время я мог смотреть на Акинфеева и Вагнера как на звёзд и думать: какое счастье, что мне выпала возможность поработать с ними! Очень хотел понять, как правильно наладить с такими игроками коммуникацию. Сегодня я уже не задумываюсь над тем, Акинфеев передо мной или Щенников, если речь идёт о работе. Надо вести себя так, как это в данном случае важно. Нужно повысить голос – делаю это. И важнее поступать так именно с лидерами команды, нежели с условными Щенниковым и Цауней. Напихать Щенникову и Цауне может даже бабушка на улице, и они вряд ли что-то ей ответят. Потому что люди они спокойные и культурные. Скорее, их самих надо всё время успокаивать.

— То есть вы можете повысить голос на Акинфеева?
— И на Игнашевича. У нас были разговоры на повышенных тонах с обоими. И это нормально. Они сами уже относятся к этому гораздо спокойней.

– И на следующий день вы общаетесь, как будто ничего не было?
– Да.

"ВАГНЕР ЛАВ И ДЗАГОЕВ – ТИТУЛЬНЫЕ СПОНСОРЫ ШКОЛЫ ЦСКА"

– Насколько жёстко в ЦСКА функционирует система штрафов?
– Очень жёстко.

– А ваш коллега Петреску из "Динамо" говорит, что принципиально выступает против такой системы наказания игроков.
– Хорошо. А мы штрафуем.

– Дзагоева наказали рублём за красную карточку в Перми. Однако это не помогло ему избежать похожего срыва в матче с "Динамо". В чём смысл штрафов?
– Я понимаю: в ту секунду, когда футболист срывается, он не задумывается о последствиях. Но потом, по истечении месяца, он смотрит на свои счета, а их нет. И, поверьте, несколько дней ходит сильно расстроенным.

— Охотно верим.
— На мой взгляд, это система профессиональных ценностей. Если игрок опаздывает на тренировку, я никогда не буду ему "пихать": мол, ты такой-сякой, о чём ты вообще думаешь? Я мило встречу его с улыбкой, скажу, что он будет оштрафован на определённую сумму, и продолжу улыбаться. Он может рассказывать мне про пробки и всё остальное. А я скажу: "Видишь, 20 человек уже разминаются, несмотря на пробки. Значит, надо выезжать пораньше". Это оптимальный вариант. Я не трачу нервы и не кричу, никого не воспитываю. Опоздал на три минуты – оштрафован.

– По итогам матча с "Динамо" Дзагоев "попал" на месячную зарплату. А после "Амкара"?
– Тоже на приличную сумму. Процентов на 70 от заработной платы. С учётом того, что у Алана недавно была свадьба, мы в клубе шутили: невеста выходила замуж за миллионера, а тут раз – и голодранец.

— Весело у вас в клубе.
– Любопытный момент: все штрафы согласно нашему клубному положению идут в бюджет детской школы. И мы уже предлагали рядом с рекламой спонсоров "Аэрофлота", "Хёнде", разместить бортики с надписями: "Вагнер Лав", "Дзагоев". По существу, они являются титульными спонсорами нашей школы.

– Забавно. То есть на корпоративы накопленная сумма не пойдёт? В "Спартаке" одно время так было.
– Не пойдёт. Хотя за эти деньги можно легко организовать двухнедельный корпоратив на Мальдивах.

– Вы считаете совместные посиделки не нужными?
– Скажу вам такую вещь: за три года моей работы в ЦСКА команда ни разу не собралась в полном составе. Ни после победы в финале Кубка России, ни после окончания сезона, ни даже на свадьбе Дзагоева или дне рождения Игнашевича. Сначала я бурно реагировал на подобные вещи, удивлялся: как такое возможно? Сегодня понимаю: для качественной игры и побед это не самое главное. Пусть собираются те, кто хочет.

Я раньше работал в "Москве" и "Крыльях", где были просто шикарные коллективы. Мы там много раз собирались всей командой, отдыхали. Но для больших клубов, как я понял, это не нужно.

– В "Москве" и "Крыльях" штрафы были?
– Они были везде.

– Ваша инициатива?
– Да. Конечно, штрафует игроков клуб, но делает он это на основании служебной записки, которую подаёт тренер. Я считаю это профессиональным и необходимым. На днях я, кстати, читал интервью многолетнего тренера "МЮ" Алекса Фергюсона, где он рассказал, что у них очень жёсткая система штрафов. Когда имеешь дело с миллионерами, ты должен иметь и такие рычаги влияния на них.

"ПОСЛЕ КУБКА УСПОКАИВАЛ АЛАНА: "ДЗАГА, ТЕМА ЗАКРЫТА"

– Эпатажный эксперт Александр Бубнов недавно заявил следующее: "Когда Слуцкий пришёл к Гинеру и сказал ему, что Дзагоева нужно продать, тот ответил ему: иди тренируй, без тебя разберёмся". Было такое?
– Нет, что вы. Понимаете, многие видят только вершину. Вспоминая финал Кубка России, они полагают, что между мной и Дзагоевым с той поры пробежала кошка, что мы чуть ли не враги навек. Между тем, с Аланом у меня одни из лучших отношений в команде. Секундный срыв в Ярославле – из того же разряда, что и его вспышки в матчах с "Амкаром" и "Динамо".

– "Слуцкий сумел простить меня", — сказал недавно Дзагоев в интервью.
– Поверьте: это было сделать несложно.

— Даже так?
— Я понимал, что Алан за человек.

– Но обида тогда у вас была очень сильная.
– Это не совсем обида. Просто до кубкового финала в Ярославле в моей тренерской карьере не было таких ситуаций. Тем более что я всегда делал упор на взаимоотношениях с игроками. И меня огорчило, что проблема возникла именно в этом краеугольном камне. К сожалению, победа в Кубке России до сих пор ассоциируется у меня не с медалью и завоёванным трофеем, а с той ситуацией.

— Как мирились с Дзагоевым?
— Я увидел: Алан очень быстро и искренне раскаялся в своём поступке. Когда после ссылки в дубль он вернулся в основной состав, то был очень зажат. Даже на тренировках вёл себя не так, как раньше. Чувствовалась огромная неловкость. Я приходил к нему в комнату и успокаивал: "Дзага, тема закрыта. У меня вообще нет никаких обид. Веди себя нормально, ходи и улыбайся".

— По Алану понятно. А что произошло с Мамаевым? Почему он стал плотным игроком запаса? Правда ли, что огромную роль в этом сыграл личностный конфликт между вами и им? Что произошло на самом деле?
– Моя основная задача — относиться к футболистам потребительски.

Будь он хоть чёрт лысый – если он приносит пользу команде, я обязан его ставить, искать с ним контакты. С кем-то конфликты возникают чаще, с кем-то реже. Чьё-то воспитание ближе, чье-то дальше. Но если игрок делает результат, ему многое прощается. Так происходит во всём мире.

Основная проблема по Мамаеву проста: играя длительный промежуток времени в основном составе, он не выполнял те требования, которые к нему предъявлялись. Он это прекрасно знал. Я неоднократно говорил Павлу, в чём заключаются основные претензии к его игре.

Не знаю, в силу каких причин Мамаев не выполнял эти требования: не хотел, не понимал или не мог. Это второй вопрос. В общении с кем-то легче выяснить эти причины, а с кем-то сложней. С Мамаевым, безусловно, сложней. Но мне надо было принимать решение. И я начал наигрывать на сборах пару Вернблум — Цауня, выпуская на замену Нетфуллина. С появлением Эльма на эту позицию стали претендовать уже четыре кандидата. А Мамаева как опорного полузащитника я больше не рассматривал.

Но на его благо и на благо команды Мамаев – многофункциональный футболист. Не справившись (или не захотев справиться) с теми требованиями, которые к нему предъявлялись в опорной зоне, он стал конкурировать в верхней тройке с Хондой, Тошичем и Дзагоевым. И под эту модель он уже подходил больше.

Сейчас Мамаев очень хорошо работает. Две последние игры он выходил в стартовом составе, как следствие качественной работы, причём провёл их без замен. Он забил победный гол в матче с "Мордовией", и в дальнейшем мы на него абсолютно рассчитываем как на игрока, конкурирующего в верхней тройке за место в стартовом составе.

Слева направо: Игорь Рабинер, Александр Шмурнов, Леонид Слуцкий и Денис Целых

– Поговорим о трансферных приоритетах ЦСКА этой зимой.
– Нам нужен нападающий. Муса один, он молод, он может уехать на Кубок Африки. Нужна подмога. Этой осенью, если Муса падал на тренировке, доктора бежали к нему в два раза быстрей, чем к любому другому игроку.

Я не верю, что Нецид полностью восстановится к весенней части чемпионата. Думбия? Он начнёт тренироваться. Дай бог, чтобы полностью поправился. Но его воспаление может активизироваться в любой момент. Поэтому мы можем получить здорового Думбия, выздоравливающего Нецида и уже адаптированного Мусу, а можем не получить никого.

Также нам нужен игрок в верхнюю тройку, от которой очень многое зависит в игре ЦСКА. Например, Тошич в последние два месяца играл с очень серьёзным повреждением. Многие говорили, что Зоран очень сильно сдал, но всё дело в том, что он был больной. Сейчас проходит ряд профилактических процедур. Дай бог, чтобы поправился. Но нам сейчас нужен ещё один игрок и в эту зону. И мы ищем.

ТЕМА МИЧУ НЕ СТОИТ ВЫЕДЕННОГО ЯЙЦА

– В последние два дня очень активно обсуждалась тема испанского футболиста Мичу. Агент Роман Орещук рассказал, что он предлагал ЦСКА этого игрока, который сейчас является лучшим бомбардиром английской премьер-лиги. Подошёл бы ЦСКА этот футболист?
– В мире есть очень много игроков, которые подошли бы ЦСКА.
Вы даже не представляете себе, сколько их. Эта тема выеденного яйца не стоит. Что касается Мичу, я до нынешнего сезона эту фамилию не слышал. Но отмечу следующее: в любом клубе любят рассказывать истории о топ-звёздах, которые были у них на карандаше. Вы наверняка читали интервью Евгения Ленноровича, который рассказывал о многих таких переговорах. Например, о том, что одной ногой в ЦСКА был Марсело, который в итоге оказался в "Реале".

Даже при мне было несколько сорвавшихся сделок, в которых фигурировали футболисты, находящиеся сейчас на ведущих ролях в Европе. Это часть работы. На это даже никто не обращает внимания. Селекционный отдел в ЦСКА работает у нас очень качественно. И совершенно не стоит обращать внимания на то, что кто-то где-то и кого-то предлагал.

– В общем, вы грудью встаёте на защиту "мальчика Антона"?
– Он уже не мальчик, а муж. В прямом смысле этого слова. У него недавно была свадьба. Семья ждёт пополнения.

Я считаю Антона Евменова очень профессиональным работником. Он владеет нескольким языками. Антон постоянно предлагает нам разных игроков. Это важно, учитывая тот факт, что у нас непростые условия для селекции. Мы не можем позволить себе суперприобретения. Это должно быть недорого, молодо и не на завтра. У нас не такая большая обойма, чтобы мы брали игроков "на завтра". Эти три условия делают работу селекционной службы архисложной. При этом каждый раз надо находить несколько вариантов – чтобы у тренерского штаба был выбор. И в этом смысле Антон блестяще справляется с работой.

"ИСТОРИЯ С "МАКДОЛЬНАЛЬДС"? КОНЕЧНО, ЭТО СМЕШНО"

– Расскажите, как вы делали из Мусы центрального нападающего?
– На самом деле, это было не так сложно. Основной задачей было научить Мусу правильно открываться. Поначалу число офсайдов, в которые он попадал, просто зашкаливало. Он слишком рано стартовал. С такой скоростью, как у него, – это проблема. Стартуешь на сотую секунду раньше – и ты уже в положении "вне игры". А в остальном он даже больше подходил под нашу схему, чем Думбия. Сейду очень много любит играть в недодачу, прибегая открываться в зону между линиями. А у нас эта зона в этом сезоне была сверхнасыщенной.

В итоге я запретил Мусе открываться в недодачу, а его партнёрам – отдавать туда передачи, которые он может принимать спиной. И когда мы научили Мусу открываться в эти зоны, дальше проблем уже не возникало.

– Вы готовы постоянно учиться, самообразовываться. Чувствуете в этом необходимость?
– Конечно. Вспомню недавнюю встречу с Фабио Капелло, которая у нас состоялась после матча с "Мордовией". Так вот: он сам говорил мне о том, что до сих пор учится. И задавал самые разнообразные вопросы. Его интересовали мельчайшие подробности: у кого из игроков какой характер, кто как ведёт себя, как реагирует.

На днях я побывал в Белграде, где выступил с лекцией на лицензировании "Про". Руководитель этого центра рассказал мне, что недавно у них прошла масштабная конференция. И больше всего вопросов на ней задавали Капелло и его соотечественник Марчелло Липпи. Если хочешь чего-то добиться в тренерской профессии, то должен учиться каждую секунду.

– Чему лично вы научились за последний год?
– Очень многому. Методической части это касается в меньшей степени. Здесь есть чётко сформированные принципы. Вряд ли какой-то тренер в мире сможет мне подсказать, как играть ЦСКА. Лучше меня этого никто не знает. Ведь я каждый день нахожусь внутри команды. Точно так же и я не подскажу тренеру второго дивизиона, как играть его команде, потому что он знает её лучше.

Я научился реакциям в управлении, взаимоотношениях в коллективе. Очень многое понял в том, как завоёвывать авторитет, управлять людьми. В ЦСКА в этом плане мной был сделан громадный прорыв.

— Если не против, немного сменим тему. Как отреагировали на историю с "Макдональдсом"? Она была довольно смешной.
— Согласен, смешная. Но я отреагировал на неё абсолютно спокойно. Я вообще в последнее время переформатировал себя. В том числе по отношению к СМИ. Если раньше я готов был давать интервью днём и ночью, то теперь не отвечаю, если вижу незнакомый номер, и общаюсь только с теми журналистами, которых знаю лично. Переломным моментом здесь, кстати, стал приснопамятный матч "Терека" и "Крыльев Советов".

– А вкус-то "Макдональдса" вам по душе?
– Однозначно. Там есть безумно вкусные вещи.

— Гамбургеры?
— И гамбургеры тоже. Просто все эти штуки крайне редко можно себе позволить.

– Как часто позволяете вы?
– Примерно раз в два месяца… С этим лучше не частить (улыбается).