«Злой окрик – поражение педагога, – сказал он мне совсем недавно. – Не надо торопиться с выводами! Только дома, успокоившись в теплой ванне, я до конца осознаю причины и следствия того, что произошло в игре!»

«Он интересно спорил. Он никогда не повышал голоса, не раздражался, он как бы рассуждал вслух, приглашая к совместному спокойному и неторопливому, обстоятельному размышлению. Убеждал так, что, не соглашаясь с ним сейчас, вы все равно понимали потом, что он прав».

«Он, можно сказать, за ручку нас водил в музей и так гордился теми картинами, что нам показывал, будто сам их написал. И он буквально проходил с нами Блока, Пушкина, Толстого... В армейской команде я будто снова в школу попал – только уже через футбольные ворота».

За тремя этими цитатами без труда угадывается типичный ботан, как сформулировал бы иной завсегдатай среднего учебного заведения. Но это отнюдь не Леонид Слуцкий, если кто-то подумал на него. Это Борис Аркадьев – величайший тренер в истории армейского клуба, а, возможно, и отечественного футбола вообще. А говорят о нём выше Николай Старостин, Анатолий Тарасов и Всеволод Бобров.

Борис Андреевич обращался к своим футболистам на «вы», предлагал им любоваться закатами и мог обсуждать состав на предстоящую игру с жёнами игроков: «Хочу с вами посоветоваться, Зинаида Ивановна. Кого ставить на матч – Петюньку Пономаренко или Володю Дёмина? Владимир Тимофеевич уж больно много водки пьет...» Если кто-то полагает, что игроки тогда, семьдесят лет назад, были сделаны из какого-то другого теста, то совершенно напрасно, – из того же самого теста, что и сейчас: и звёздными болезнями болели, и в заведениях гуляли, и премиальные считали, и над чудаковатым дядькой за спиной посмеивались. При этом более титулованного тренера в истории ЦСКА не существует: три чемпионских трофея подряд и пять трофеев за шесть сезонов, эти так и оставшиеся непобитыми рекорды советского футбола были установлены именно под началом Аркадьева.

И не стоит думать, будто этот человек родился победителем. У него тоже бывали упущенные титулы. В 1938-м, например, когда тренер работал с московским «Металлургом», его команда до последнего тура претендовала на первенство, но в решающий момент проиграла в Тбилиси и уступила чемпионское знамя «Спартаку».

И безоглядным апологетом атаки, как может подумать кто-то, припомнив сумасшедшее нападение команды лейтенантов во главе с Григорием Федотовым и Всеволодом Бобровым, Аркадьев тоже не был. Игру всегда строил с основ, с обороны. «Когда дома всё в порядке, можно идти в гости», – его афоризм.

Занятно, что и споры вокруг Аркадьева шли тогда примерно такие же, какие сегодня разворачиваются вокруг Слуцкого. Многие отказывались признавать его роль в многочисленных победах, ссылаясь на класс игроков: мол, с таким составом выигрывал бы любой. Хотя свой профессиональный класс тренер доказывал не только в армейской, но и в других командах, с менее мастеровитыми футболистами. А Николай Старостин придирки скептиков парировал таким аргументом: чем выше класс ансамбля, тем труднее им дирижировать.

Впрочем, все эти исторические аналогии до известной степени условны и поверхностны. Думается, судьба титула чемпиона России 2013 года мало зависит от того, станет Слуцкий обращаться к футболистам на «вы» или будет в раздевалке метать в них бутсы. Сейчас важны не внешние, а внутренние проявления силы. При всей своей нетипичной для футбольного мира учтивости Аркадьев был человеком, очень крепким внутренне. Как замечал, например, считавший себя его учеником Анатолий Тарасов, в принципиальных суждениях Борис Андреевич был непреклонен, и никто не мог заставить его изменить свои взгляды.

Сегодняшний момент требует от Слуцкого как раз внутренней непреклонности. Фишки на макете сейчас не значат практически ничего. Спокойствие, уверенность в себе – вот кратчайший путь к золоту. Причём сыграть, сымитировать это состояние невозможно – требуется только натуральный продукт. Впрочем, актёр из Леонида Викторовича и так, кажется, неважнецкий. Тренер, хочется верить, значительно сильней.

Андрей Колесников