Его до сих пор иногда называют «русским Жозе Моуринью», а он всей своей карьерой пытается заслужить право быть самим собой – бывшим вратарем «Звезды» из поселка Городище, который сейчас выводит ЦСКА на матчи Лиги чемпионов. В разговоре с еженедельником «Футбол» главный тренер армейцев Леонид Слуцкий рассказывает, что происходит в раздевалке его команды во время перерывов между таймами, вспоминает лучшую шутку КВН о футболе и называет книгу, в руках с которой можно справиться с депрессией.

Ждали «Наполи»

– Жребий определил ЦСКА не самую простую группу в Лиге чемпионов.

– Прекрасная группа! Нам попались сильнейшие команды из первой и третьей корзин – «Бавария» и «Манчестер Сити». Только «Наполи» не хватило. Мы смотрели жеребьевку все вместе, и когда очередь дошла до четвертой корзины, ребята уже просто требовали неаполитанцев! Раз уж группа такая сложная – пусть будет сложной до конца. Мне, кстати, матчи с «Манчестером», «Реалом» и «Интером» запомнились гораздо лучше, чем игры против «Севильи». Хотя в последнем случае мы пробились в четвертьфинал.

– Отличия «Баварии» Гвардиолы от «Баварии» Хайнкеса сильно заметны?

– «Бавария» – настолько мощная команда, что трудно что-то добавить. Может быть, мюнхенцы стали чуть больше контролировать мяч. Хотя, судя по Суперкубку Европы и чемпионату Германии, команды заранее отдают им инициативу. Есть определенные изменения в тактике: Лама используют в центральной зоне или делают в каких-то матчах центральным защитником Хави Мартинеса. Понятно, что у любого тренера есть те или иные минимальные изменения. Тем не менее Манджукич по-прежнему играет нападающего, а Рибери и Роббен – на флангах.

– Как думаете, «Бавария» может стать гегемоном европейского футбола, каким на протяжении нескольких последних лет была «Барселона»?

– В прошлом году «Бавария» была не просто гегемоном, а супергегемоном, так же как и «Барселона» в свое время. Но сейчас сложно стать гегемоном надолго: очень высокий уровень конкуренции, очень большие затраты на игроков. «Топовый» уровень примерно одинаков. Постоянно быть сильнее всех тяжело, хотя «Бавария» провела прошлый сезон так, как под силу только «Баварии».

– «Манчестер Сити», несмотря на серьезные вложения, уже дважды не смог выйти из группы.

– Это стечение обстоятельств. В том году у них была тяжелейшая группа, их сеют в низкую «корзину». Я бы не стал вводить это в систему.

– Обращались к Роману Адамову за консультацией по «Виктории» из Пльзеня?

– Мы с ним созваниваемся все время. А в том году я ездил к нему в гости и сам видел матч «Виктории» в чемпионате. Но впечатления прошлой весны и нынешние наверняка будут отличаться. Они сейчас купили Хубника – защитника, который хорошо мне известен по работе с футбольным клубом «Москва». Потом у них ушел ключевой игрок – Дарида. Важно, как они будут выглядеть теперь, а не что они представляли собой тогда.

– Адамов довольно неожиданно исчез с «радаров». Вы знаете, что будет с его карьерой дальше?

– Мне все понятно. После того как был разорван контракт с «Ростовом», он провел год в Пльзене. Сезон сложился очень тяжело, потому что буквально во второй игре Рома дернул заднюю поверхность бедра. Только восстановился, как дернул ее заново. Потом вроде как вернулся, начал играть, но получил в кубковом матче сверхнеприятную травму – серьезный перелом лодыжки. В тот момент у него заканчивался контракт, который, естественно, никто продлевать не стал. Уверен, что, если бы не травма, Адамов играл бы против нас в Лиге чемпионов. В межсезонье у него были предложения из клубов Премьер-лиги, но все звали на просмотр, который он не мог пройти по медицинским соображениям. Рома не был готов работать в общей группе, проходил реабилитацию в Германии. Нога у него болит до сих пор. От вариантов же в первой лиге Адамов решил отказаться. Ничего не сделаешь, каждый футболист распоряжается судьбой по-своему. Есть люди, которые считают, что не имеют права, поиграв в Премьер-лиге, став чемпионом страны и призером Евро, опускаться на уровень первого дивизиона. Зимой Роме наверняка будут предложены только варианты просмотра, но сможет ли он нормально поддерживать форму, играя за птицефабрику? Не уверен. К тому, что надо будет заканчивать, Адамов относится философски.

Интерес к Траоре

– Бразилец Витиньо уже провел первый матч за ЦСКА. Какой эпизод с его участием запомнился больше всего?

– Мы его и так прекрасно знаем, поскольку смотрели огромное количество матчей с его участием. Так что мне сейчас важны не эпизоды, а его функциональное состояние и то, насколько быстро он сможет взаимодействовать с партнерами и поймет наши тактические требования. Пока мы его особо не трогаем, все-таки молодой человек попал в совершенно новую для себя атмосферу. На первую тренировку он вообще вышел в шапке и перчатках – из-за дикого, как ему показалось, холода.

– Почему все-таки ЦСКА решил выложить немаленькие деньги за малоизвестного бразильца, а не доплачивать за того же Ласина Траоре, который уже адаптировался к чемпионату России?

– Мы обращались по Траоре, но это было дороже в разы. Понятно, что он сильный футболист, но мы играем несколько иначе, и нам в очередной раз пришлось бы перестраиваться. Хотя главная проблема была, конечно, в цене.

– Можете представить ситуацию, при которой в ЦСКА возьмут игрока без вашего ведома?

– Нет. Если я посмотрел игрока и сказал категоричное «нет», его точно не возьмут. В любом другом случае селекционный отдел вправе решить, что футболист нам нужен. Но такое было только один раз. Мы выбирали из двух футболистов. Я склонялся к одному варианту, селекционный отдел – к другому, а в итоге взяли обоих. Но кто эти игроки, говорить не буду.

– У вас был план «Б» на случай ухода Хонды?

– Если бы Хонда ушел, на этой позиции играл бы Дзагоев. Особенных вариантов не было.

– Боролись бы вы так за Хонду, если бы остался Вагнер Лав, или это две не связанные между собой истории?

– Думаю, что связанные. Если бы не ушел Вагнер, Хонду могли бы продать. Но только за ту сумму, которую озвучил наш клуб, а не ту, которую озвучил «Милан».

– Со стороны показалось, что уход Вагнера получился довольно скоротечным.

– Так и было. Все это началось за неделю до того, как было объявлено.

– Вы сказали, что Дзагоев мог бы заменить Хонду в роли атакующего полузащитника. Почему вы опустили Алана в опорную зону?

– Это был единственный приемлемый вариант в связи с травмами Эльма и Цауни. Плюс Дзагоев уже играл на этом месте, когда мы применяли схему 4+4+2 с двумя опорниками. Да и в тольяттинской академии его так использовали. Выпускать того же Рахимича в пару к Вернблуму было бы не совсем правильно.

– Вы для себя как-то объяснили тот факт, что Дзагоев не часто играет у Капелло в сборной России?

– Нет. У каждого тренера есть свои «тараканы», которые невозможно объяснить. То, что для одних логично, для других – идиотизм. Домыслы можно строить сколько угодно, но если, к примеру, Капелло считает, что Дзагоеву не хватает скорости, чтобы играть на фланге, значит, Алана не будет в составе. И как это изменить, я не знаю: в любом случае Дзагоев не побежит, как Усэйн Болт. А Капелло необязательно объяснять свою позицию даже самому игроку.

Схема для девятерых футболистов

– В прошлом году болельщики увлеченно следили, как вы делали из Ахмеда Мусы центрфорварда. А какой своей тактической находкой вы гордитесь больше всего?

– Такого, чтобы я чем-то особенно гордился, нет. Но у нас многое получалось. Мне нравилась схема, когда мы играли бразильский вариант 4+2+2+2. Очень было оригинально и эффективно. Но в такой расстановке ключевое значение имеют крайние защитники, которые играют по всей бровке. Тогда еще у нас не было Марио Фернандеса, так что имелись сложности. И все-таки мне этот вариант нравится своей универсальностью. Классические 4+4+2 у нас тоже получались, причем опорниками могли бы Хонда и Дзагоев или Хонда и Мамаев. Играть в центре без полузащитника оборонительного плана – это тоже современный тренд. На каком-то этапе у нас получалось. Мы же схемы меняли не потому, что у меня в голове созревала новая идея, а потому что надо было подстраиваться под тех людей, которые имелись в наличии. Если четыре игрока центральной зоны выглядели лучше фланговых полузащитников, нужно было всех четырех ставить в состав и придумывать под это схему.

– В «Уралане» вам приходилось придумывать схему и под девятерых футболистов.

– Тогда легко было что-то придумать. Команда умирала, но надо было сделать это с честью. Имея в составе девять человек, мы сыграли три игры. Первую помню до сих пор – в матче на Кубок нам противостояло «Динамо» из Махачкалы. Мы сумели дотянуть до дополнительного времени, но проиграли во втором овертайме – 1:2. Играть вдевятером 120 минут – это, конечно, было издевательство. Потом еще были два домашних матчах, в них мы также уступили – 0:1 и 1:2. Но для команды, у которой в нападении играл третий вратарь, это не такой уж плохой результат. Тем более что всем все было ясно. Я знал, что отработаю первый круг и уйду в «Москву», многие футболисты тоже представляли свое будущее.

– Вы составляете для себя план на игру? Настоящий, на бумаге?

– Да, конечно. Я веду специальный журнал. Перед каждой игрой ставлю дату и время, стартовый состав, всех запасных. Выделяю семь пунктов развития атаки и столько же вариантов в обороне. Подробнейшим образом расписываю стандарты – кто куда бежит, кто бьет, с каких точек. Каждый шаг. Еще пишу варианты замен по позициям – такие классические вещи, хотя понятно, что в любом матче нужно быть готовым к форс-мажору. Так было всегда: у меня каждая игра с турнира дублеров расписана таким образом.

– По ходу матча какие-то пометки вносите?

– Нет-нет. Мне некомфортно это делать. Да и смысла нет. А в перерыве мы работаем так: до того как войти в перерыве в раздевалку, мы проводим короткое тренерское совещание. Если вдруг я что-то забуду, помощники подскажут моменты, на которые нужно обратить внимание. Игроки в это время пьют воду, приходят в себя. Через пять минут мы заходим, я вношу общие коррективы. А потом мы идем в народ: то есть я могу сказать Шустикову подойти, например, к Дзагоеву, а Онопко – к Щенникову, а сам пойду к кому-то еще, чтобы объяснить нюансы. Когда сидит вся команда, нет смысла говорить кому-то одному, как надо было сыграть в том или ином эпизоде. А потом я так или иначе несколько раз просматриваю матч и могу сделать любые пометки.

– Вы часто кричите в перерыве матча?

– Приходится, но это не для выхода эмоций. Это скорее средство привлечения внимания. Футболисты сегодня не испугаются даже черта лысого, если тот зайдет в раздевалку и начнет ругаться. Единственный вариант – если зайдут братья Кличко и в ход пойдут физические угрозы. И то я не уверен, что кто-то дрогнет. Если я чувствую, что игроки рассеянны, то повышаю голос. Но суть слов от этого не меняется.

– Многие спортивные менеджеры говорят, что спортсмены высокого уровня научились абстрагироваться буквально от всего: от трибун, от прессы, от провокаций. Это хорошо или плохо?

– Меня всегда забавляют случаи, когда те же эксперты говорят: «Вы что, хотите, чтобы я хвалил футболистов? Они же потом зазнаются!» То есть люди всерьез думают, что кто-то из футболистов их читает или слушает. Ничего подобного! Они вообще мало что читают. Игроки «закрываются» и минимизируют отрицательные эмоции, которые могут получить. Конечно, если кто-то позвонит им и скажет, что про них говорят, – реакция последует. А так футболисты об этом даже не узнают.

– Раньше вы каждый год делали для игроков motivationmovie, но это не помогало вам выиграть чемпионат, а в прошлом сезоне – не сделали его и стали чемпионами.

– Это никак не связано. Просто в ЦСКА такие вещи неэффективны. Motivation movie – фильм, который должен поднять уровень мотивации, дополнительно настроить. А здесь этого не требуется. Вообще уровень мотивации ребят можно поднять только в двух случаях: либо это матч повышенной важности, как, например, в Лиге чемпионов, или премиальные другого уровня. От кино мурашки по коже у них не побегут.

Библиотека

– Когда вы последний раз слышали упрек на тему того, что практически не играли в футбол на профессиональном уровне?

– Лично я его не слышал ни разу. А в средствах массовой информации что-то подобное говорят каждый день.

– Даже сейчас, после победы в чемпионате?

– Ну а что изменилось от того, что мы выиграли? Моя игровая карьера богаче точно не стала. Упреки были и будут, от этого никуда не денешься. Но меня они не задевают, притом что, в отличие от игроков, я читаю абсолютно все. Если есть какое-то рациональное зерно – мне это любопытно.

– У вас есть любимые эксперты, чьи статьи вы никогда не пропустите?

– Если вышло интервью Дудя, я его обязательно прочту. Кто бы ни был героем. В «Спорт-Экспрессе» я всегда прочу «Разговор по пятницам» дуэта Голышак– Кружков. Мое любимое интервью – с Федором Конюховым. Разговор на века! Когда появляется статья Рабинера, я также ее посмотрю. Не говоря уже о новинках в блоге баскетбольного тренера Этторе Мессины – это как «Отче наш». В последнее время снова стал заглядывать в еженедельник «Футбол».

– Что не из спортивной прессы оставило у вас самое сильное впечатление за последнее время?

– Недавно мне посоветовали прочитать «Атлант расправил плечи». Начал, но показалось скучновато. Не зацепило. А вот «Швейка» или Булгакова могу перечитать. И если статьи я читаю на экране планшета, то книги предпочитаю в бумажном виде. Но у меня дома остаются только излюбленные книги – остальную библиотеку я постоянно раздариваю. Как, кстати, и диски.

– Книга, которую вы достаете с полки, чтобы перебить депрессию?

– «Золотой теленок».

Эффект КВН

– Мы часто вас видим на играх КВН. Вы не пропускаете ни одной?

– Там не так уж часто проходят «матчи». Последний год я был слишком занят, поэтому не ходил. На Премьер-лиге до недавнего времени вообще не был ни разу. Но когда такая возможность имеется, стараюсь попасть на игру. Если не удается, смотрю по телевизору. Или ставлю любимые номера.

– Какая команда для вас самая-самая?

– В чем невероятный эффект КВН – победители уходят, и ты думаешь, что лучше них уже никого не будет. А это не так! Любимых команд у меня много: «Пельмени», Сочи, «Уездный город», «Мегаполис», из последних – сборная Краснодарского края. В этом сезоне симпатии борются между Пятигорском, «Парапапарам» и Камызяком. Хотя в КВН, как правило, побеждает тот, у кого больше заслуг.

– В жюри КВН вас не приглашали?

– Нет, но я бы пошел с удовольствием. На сцене вот уже побывал – в финале Премьер-лиги. Я не беру телефон, если определяются незнакомые номера, поэтому мне пришло СМС от главного редактора Первого канала. В нем сообщалось, что команда Премьер-лиги «Москва– Волгоград» хотела бы задействовать меня в одном из номеров. Оба города мне не чужие. Мы созвонились, потом мне прислали сценарий. Надо было приехать на репетицию и через день выступить. Были мелкие правки, но суть осталась неизменной.

– Где больше трясет – на тренерской скамейке или на сцене?

– На сцене вообще не трясло. Все-таки, когда на тебя смотрят 70 тысяч зрителей, – это куда серьезнее. Но я видел, насколько это важно для ребят, как они волнуются, как подбадривают друг друга, и мне захотелось им помочь. Можно сказать, мне передалась их гиперответственность.

– Самая смешная КВНовская шутка о футболе?

– Ха… Хорошо, расскажу: «Во время исполнения национального гимна Андрей Аршавин устал и был заменен в начале второго куплета».

– Правда, что вы играли в КВН с ребятами из «Олимпии»?

– Правда. Команда называлась «Третий сын» – в честь пословицы «Было у отца три сына: двое умных, третий – футболист». Лицей №8, где все происходило, был признан школой года. А что такое футбольный класс? Двоечники, прогуливающие уроки… Да я на педсоветах проводил больше времени, чем тренировал… В лицее каждый год встречались сборные учителей и учеников по КВН. Я как-то предложил: «Давайте мы тоже сыграем». А мне ответили: «Зачем нам ваши дебилы?» Но мы с одним тренером написали сценарий, сыграли в команде ребят и выиграли в одну кассу. И когда в очередной раз на подсветах мне начинали говорить: «А вот ваши придурки…», я всегда отвечал: «Придурки, не придурки, а в КВН они вас в одни ворота вынесли». Так играли два года подряд, в первом случае в команде были и Адамов, и Колодин, и все остальные.

– Кто из футболистов самый лучший актер?

– У ребят на свадьбе Жоры Щенникова была возможность проявить себя в скетчах. Сергей Игнашевич был лучшим.

Разговор с великим

– Известна история о том, как вы побеседовали минут двадцать с Моуринью за чашкой кофе, а потом оказались единственным из делегации российских тренеров, кого он узнал. С кем еще из великих вам хотелось бы вот так поговорить?

– Если брать именно футбольных тренеров, то с Алексом Фергюсоном. Это самая большая мечта.

– Что бы вы у него спросили?

– Как он столько лет, работая в топовом клубе, держал уровень стресса и управлял людьми разных поколений. Когда ты относительно молод и разница в возрасте с игроками небольшая, это понятно, а вот когда некоторые футболисты моложе тебя лет на пятьдесят, быть современным сложнее. Ты же не можешь просто указывать, куда им бежать. Общение – это не только тактика.

– Вы сильно изменились за время работы в ЦСКА?

– Хотелось бы верить, что нет. Я изменил какие-то принципы работы, но сделал это сознательно. Про motivation movie мы уже говорили, но в ЦСКА еще не работают задушевные беседы и встречи за пределами поля. У нас было столько поводов встретиться вне поля всей командой, но за четыре года этого не случилось ни разу. Да, если мы на корабле празднуем чемпионство – придут все. Но это обязательное мероприятие. А в той же Самаре минимум два раза в неделю ужинали всей командой. Но, видимо, в ЦСКА не имеет смысла делать команду-семью. Лучше всего я это понял, когда Вагнер только появился в ЦСКА. Я сказал ему через переводчика: «Вага, давай завтра пообедаем, пообщаемся». Вы бы видели, как он удивился: «Тренер, вы что, сумасшедший?! У меня завтра выходной, почему я должен с вами обедать? Послезавтра я приеду на базу, и после тренировки мы можем обсудить все, что хотите».

– В топ-клубе в принципе возможно создать команду-семью?

– Ярошик мне много рассказывал про «Челси» – там тоже не было команды-семьи. Да и задачи такой не стояло. А вот спортивный директор «Милана» говорил, что они стараются поддерживать семейную атмосферу. Насколько это правда, не знаю. Но за рубежом такое еще можно представить: если ты играешь в «Барселоне», то ты уже на самом верху и мечтаешь играть за «Барселону» и дальше. А у нас любой молодой иностранец рассматривает ЦСКА как трамплин. Да и россияне, если чего-то добиваются, стремятся уехать в иностранный чемпионат. Хотя по факту получается, что большая группа игроков находится в клубе больше десяти лет.

Слуцкий в гневе

– Многие футболисты имеют свой бизнес. А тренеры?

– Тренеры – наверняка. Лично я – нет. Не могу думать не о работе, меня пока слишком заботит профессиональная деятельность. И я даже рад, что бизнес мне неинтересен, потому что в противном случае пришлось бы завязать с «тренерством». Футболист еще может совмещать: ему не надо думать – как, куда, чего. Нужно только тренироваться, правильно питаться и отдыхать. А тренер «зомбирован» тем, что происходит в команде.

– Но вы допускаете, что однажды потеряете интерес к тренерской работе?

– Допускаю, что могу устать. Все-таки это отнимает огромное количество сил, времени и нервов. И если у тебя нет энергетического ресурса, ты не можешь работать. То знаменитое заявление об отставке было не потому, что ЦСКА показал не тот результат, а потому что я был эмоционально выхолощен после полуторагодичного чемпионата. Вот, кстати, еще один вопрос Фергюсону: как он столько лет поддерживал уровень энергетики.

– От команды, наверное, подпитывался.

– Это основное, конечно. После поражений самый трудный день – следующий. Потому что это выходной и ты находишься без команды в собственных размышлениях и воспоминаниях.

– Раньше были моменты, когда вам хотелось все бросить?

– Много раз. Я считаю себя творческим человеком, поэтому мне присущи и депрессии и разочарования в себе. Это мое внутреннее состояние, я не бегу сразу давать интервью со словами: «Сейчас все закончу!» На это в первую очередь может повлиять негативный результат и внутренние проблемы в коллективе. Когда команду бьют со стороны – это не так болезненно, как удары изнутри. Вот они действительно очень неприятны. Таким ударом может быть и слово, и даже взгляд, и неосторожно брошенная в воздух фраза, которая вроде бы не относилась к тебе лично. Но, как правило, такое бывает, когда нет результата. А дальше уже идет временной фактор – как долго нет и так далее.

– Во время работы в «Олимпии» вас дисквалифицировали за удар арбитра. Как часто вам хочется ударить арбитра сейчас?

– Желание такое возникает, но я не представляю, что на таком уровне и в моем возрасте это еще возможно. Раздражают системные ошибки арбитров, влияющие на результат матча. Я их расцениваю как посягательство на свой труд. Тем более если ошибка простая и есть ощущение, что все не просто так.

– По отношению к игрокам такого чувства не возникает?

– К своим – никогда. А к чужим… Не люблю футболистов, которые часто симулируют.