Нападающий «Амкара» в эксклюзивном интервью «Матч ТВ» рассказал, как пил пиво на скорость с Вагнером, как Валерий Газзаев за деньги завязывал галстук и как Михаил Кержаков пошел на парковке на таран.

– Они меня три часа спрашивали обо всем, – рассказывает Салугин на следующий день послесъемок шоу «Культ тура». – Я даже вспотел. Но программа интересная, парни молодцы, создают дружелюбную атмосферу, поэтому к ним все и ходят.

– Сложилось впечатление, что вы могли провести программу и без ведущих.

– Они отдыхали. Сава мне даже сказал: «Что-то мы с Юрой слабо выступили». Ну а чего? Историй много, вот и рассказывал. Больше всего опасался, что они начнут спрашивать, сколько у меня голов в карьере. Надо, наверное, Википедию взломать и добавить себе мячей. Там написано, что у меня всего девять голов, хотя забил больше: в Википедии не считают голы в кубке или в стыковых матчах, только премьер-лигу берут. А «Клуб 100» все считает: мне до вступления в него 80 голов осталось.

– В программе вы рассказали, что Гинер вызывает максимум два раза: после второго обычно выгоняют. За что вас вызывали четыре раза?

– Сначала за бокал вина в самолете. Второй раз – из-за разногласий с тренером дубля Юрием Аджемом. Евгений Леннорович после этого прочитал мне лекцию. Он приводил пример Михайличенко, когда тот приехал, по-моему, в «Сампдорию». Сильный игрок, брали для основного состава. Капитан ему говорит: «Сегодня собираемся командой в ресторане». Михайличенко подумал: «Что мне собираться? Я в футбол приехал играть». Один раз не пошел, второй, третий. В игре началось: там чуть неточно дали, здесь на него не сыграли, то сильнее, то слабее пасы идут. В общем, парни просто плавят.

Тогда Михайличенко понял, что это ошибка – нельзя с командой не собираться. Пришел к парням, объяснил ситуацию и дальше всегда ходил с командой с ресторан. Как только в коллективе все нормализовалось, сразу же на поле стало получаться. Леннорович рассказывал это к тому, что коллектив должен быть дружным, надо общаться. У Гинера эти поучительные истории были заготовлены. Я потом слышал от ребят, что им то же самое говорил. Вероятно, действовало правильно на игроков.

С Аджемом после этого сразу разобрались в ситуации, а недавно мы с ним встретились, повспоминали и посмеялись. Он говорит: «Саня, помнишь, сколько всего было, как ты меня доставал? А сейчас скучно: все такие послушные, не с кем поругаться даже».

– За что Гинер еще вызывал?

– За удаления в решающих матчах. Я сначала играл за старших – за команду 1987 года рождения. Минько был тренером, играли финал чемпионата России и проиграли. Меня удалили – судье что-то матом ответил. В следующем сезоне поехал играть на чемпионат России уже за свою команду – за 1988 год рождения. Выиграли в полуфинале в дополнительное время, а я после игры подрался с парнем из «Торпедо». Получилось глупо: хотел поблагодарить человека за игру, а он подумал, что я издеваюсь. Послал меня, начался конфликт, драка. Закончилось все тем, что я сломал ему нос.

После этого вызывает Гинер. Спрашивает: «Не пойму, ты что, в финалах не хочешь играть? Такое ощущение, что не хочешь. Как ты дальше будешь играть, если сейчас финалы не любишь?» Меня тогда дисквалифицировали на 6 месяцев. Из-за этого не смогли за дубль заявить, полгода не играл. Главное, мы с этим парнем из «Торпедо» помирились, но дисквалификацию отменить было нельзя.

– Видели Гинера в ярости?

– Хотите, чтобы я раскрыл все тайны, а Леннорович меня в ЦСКА обратно не взял? Если честно, не помню его в ярости. Я играл в основе, когда были победы и один позитив. Был даже момент, когда 3-4 месяца Газзаев нас не взвешивал. Сказал, что всем парням доверяет на сто процентов.

– Карвальо тоже не взвешивался?

– Карвальо так играл, что было без разницы, в каком он весе. Вы бы видели, каким он возвращался из Бразилии! Не сказать, что Карвальо много ел, просто любил фастфуд, в «Макдональдс» походить. Однажды была интересная история. Взвешивание перед тренировкой в динамовском манеже, он приходит веселый, с гамбургером. Причем за каждые 100 грамм лишнего веса штраф – 100 долларов. Карвальо улыбнулся и встал на весы прямо в куртке и с гамбургером в руке.

* * *

– Вы играли в «Крыльях Советов» у Леонида Слуцкого. Каким он был тогда?

– Помню, играли на Кубок: я привез гол, но по пенальти мы выиграли. На следующий день вместе с Русиком Аджинджалом спускаемся вниз. Слуцкий сидит, кофе пьет: «Салуга, ну что? Плохо сыграл на Кубок, премиальных тебе дам только 50 процентов». Я расстроился: «Викторович, как так?» Слуцкий выдержал паузу, убедился, что я поверил, и заулыбался: «Ладно-ладно, шучу, будет тебе 100 процентов».

Бывало, мы над ним шутили. Он иногда надевал костюм, а к нему темные ботинки гуччи. Они были больше под спорт, а не под строгий костюм. Мы с Русиком ему говорим: «Викторович, они же сюда не подходят. Надо посолиднее ботинки!» Слуцкий не соглашался: «Что вы тут рассказываете? Мне стилисты сказали, как и что надо надевать».

С тех пор Леонид Викторович не изменился. Несмотря на то, что у него сейчас совсем другой статус, общается он со мной точно так же, как и тогда в Самаре. В ресторане мы на каждый праздник собирались. Однажды Слуцкий на свой день рождения сказал: «Заказывайте, что хотите». Ближе к концу вечера ему говорю: «Викторович, сегодня по счету вам очень тяжело будет справиться». Но справлялся, конечно.

– После Евро Слуцкий сказал, что игроки не усвоили материал. Что сложного в его идеях?

– Не знаю, насколько они изменились со времен «Крыльев», но тогда у каждого игрока на поле были свои определенные перемещения. При обороне в любом месте футбольного поля игрок заранее знает, что ему нужно сделать. Например, в таком-то моменте соперника обязательно надо встречать с левой стороны, а в другом – только с правой. Ни в коем случае не наоборот. За счет этих правил в «Крыльях» и строилась командная игра. Не сказать, что команда была прямо супер, но как минимум – хорошая.

– У Газзаева в ЦСКА бывало так же весело, как в «Крыльях»?

– Конечно, особенно когда Ролик Гусев шутил. Команда находилась в бассейне, надо было задерживать дыхание по минуте. Гусев не мог и пятнадцати секунд продержаться. Но нашел выход: под водой корчил рожицы и что-то смешное говорил, а люди не выдерживали, начинали смеяться и всплывали. И сразу получали символический штраф от Газзаева.

– Ваша любимая история про Газзаева?

– Валерий Георгиевич – очень модный. Он классно одевается, у него все вещи дорогие, просто бомбовые. Мой знакомый работал в Торговом доме «Москва». Рассказывал, что Газзаев мог приехать перед тренировкой, чтобы ему за деньги профессионально и идеально завязали галстук. Тот парень мне даже говорил: «Ты посмотри, как у него цвета подобраны, как сидит все идеально».

– Шемберас рассказывал, как Гинер выдал ему премиальные в черном пакете. У вас такого не было?

– Нет, при мне уже все приходило на карточки, но в их времена бывали и пакеты. Есть смешная история, как мне однажды повысили зарплату в ЦСКА. Я проходил мимо кабинета, где сидел Роман Бабаев. Он меня увидел в коридоре и сообщил новость: «Сань-Сань! Мы тут посмотрели: у тебя зарплата всего 100 долларов. Подняли до 500!» Я поблагодарил его и пошел дальше.

– Самые большие премиальные, которые вам обещали?

– 25 тысяч долларов за победу над «Спартаком». Это было в 2005-м, выиграли 1:0, Карвальо забил. Я вышел на замену в конце первого тайма, но получил только 3 тысячи долларов. Молодежи тогда постоянно урезали премиальные. А я так на них рассчитывал, уже почти миллионером себя почувствовал.

– На тренировке ЦСКА мы видели момент, как Василий Березуцкий отдал кому-то из дубля жесткий, неудобный пас и прокомментировал: «Премьер-лига, родной». С вами такое случалось?

– Тогда центральные защитники начинали атаки при помощи продольных передач. Много таких пасов летело от Березуцкого, от Игнашевича. Эту передачу они давали очень сильно, иначе она не проходила. Я не всегда мог ее принять и бесил их. Зато Вагнер принимал все: ему вообще, какой пас не отдай, он любой примет. Пиво он пил тоже увереннее меня. Когда мы в Кубке УЕФА в Краснодаре обыграли «Бенфику», собрались у Самодина в комнате – у него день рождения был. Рыба, пиво и так далее. Пили с Вагнером бутылку пива на скорость. Он ее одним глотком выпил, я тогда вообще не понимал, как так можно. С возрастом и опытом только понял.

– С возрастом и опытом перестали гонять на машине, как тогда с Ярошиком?

– Я на «Кайене» его просто добросил после тренировки. Мне не показалось, что там что-то сверхъестественное было. Ярошик сказал в интервью, что со мной и Веней Мандрыкиным никогда больше в машину не сядет, а мой папа его интервью прочитал. С тех пор он мне всегда говорит, чтобы не ездил, как с Ярошиком.

* * *

– Вы играли против Озила на юношеском чемпионате Европы. Впечатлял?

– Он забил нам гол и вообще хорошо играл. Мы с ними жили в одной гостинице, спускаемся вниз, а там какой-то парень в бильярд играет. Это был Озил. Он в пул партию за раз сделал: даже по игре в бильярд было видно, что он сильный футболист. А парни, кто знал, сказали, что он уже полгода за основу «Вердера» играет. В 16 лет!

Помню, гуляли тогда в Австрии после тренировки. Навстречу идут ребята, говорят по-итальянски. Они были сильно похожи на армян, а Смольников заявил: «Да они только косят под итальянцев, а сейчас придут домой, шашлык разложат и начнут говорить по-армянски».

– В 16 лет в ЦСКА вы читали в самолетах книги про американскую и советскую разведку. Почему такой необычный жанр?

– Интересно: там про разоблачения, что везде в Америке советские агенты, а здесь повсюду – американские. Читал «Комитет 300» – про то, что масоны управляют миром. Про Сноудена – тоже. Еще Фредерик Форсайт – хороший автор.

– Вы так никому и не рассказали, почему ушли из ЦСКА в «Текстильщик» из Иваново.

– Я сам не понял, как это случилось. Должен был уйти в премьер-лигу – в «Химки» в аренду. Но Леннорович сказал, что они меня могут взять только на полгода, причем за какую-то космическую сумму: что-то типа 500 тысяч. А я уже настроился, что уйду, вот это взыграло. Хотя не надо было никуда уезжать. Паша Андреев – мой агент – общался с тренером Давыдовым из Питера, тот сказал, что доведет меня до сборной. Давыдов тогда в Иваново поехал тренировать, ему обещали деньги, игроков, задачи.

– А что он получил?

– Один большой обман. В гостинице на каждом этаже консьержка, телефоны какие-то древние. Я такого раньше не видел, будто телепортировался в СССР. На стадион приезжаем тренироваться, а нам говорят: «Здесь сейчас на область игра будет, идите в парке побегайте». И ехали в парк бегать!

– Вам же там не платили зарплату. На что люди жили?

– Я занимал у отца деньги, мы на них впятером жили, вшестером. Людям из команды действительно жить не на что было. Президент еще приходил: «Что вы хотите, почему бойкотируете тренировки?» Мне было все равно, я ему отвечал: «Вообще-то у ребят семьи, а вы не платите». Президент еще обижался, какое мы имеем право про свои деньги спрашивать. Но потом заплатили все разом, купил «Порш». Я хотел машину, а друг отца занимался американскими автомобилями. Сел в этот 2-летний «Кайен» и влюбился в него. Мне не хватало денег, но договорился с другом, что 500 тысяч рублей попозже отдам.

Что касается машин, есть еще история из Нижнего. Там людям по барабану, как парковаться. Миша Кержаков приезжает на тренировку, а у него царапина на полборта. Спрашиваю: «Что случилось»? Отвечает: «Во дворе какой-то чудак нагло меня закрыл, никак не протиснуться. Пришлось идти на таран, подвинул чужую машину, чтобы проехать».

– «Торпедо» с вами рассчиталось?

– Около 700 тысяч недодали, но требовать уже не с кого. Где-то налог 13% два раза посчитали, где-то премиальные урезали. Главный бухгалтер, когда уволился, сказал: «Бегите отсюда». В «Торпедо» вообще было как: всем в контрактах прописали, что будет повышение зарплаты в случае выхода в высшую лигу. Только у меня у единственного была прописана конкретная сумма. В итоге мне нормально повысили, а всем остальным подняли на 30 или на 50 тысяч рублей. По идее к клубу не должно быть претензий: они же повысили. Но понятно, что это несправедливо.

Гейнрихович (Александр Бородюк – «Матч ТВ») поэтому и ушел. Он просил, чтобы ребятам сделали адекватные зарплаты для премьер-лиги, но ему отказали. Он сразу уехал. Бородюк – сильный тренер и психолог. Он требовал, чтобы игроки на тренировках злились, кричали, орали. Никто не знал, каким будет стартовый состав, он постоянно всех менял и держал в напряжении. За счет этого конкуренция была высокой. После травмы он меня однажды отправил тренироваться в группу к ребятам, которые не хотели разрывать контракты. Сказал: «Когда увижу, что ты разозлился, когда увижу, что у тебя желания больше, чем у них, тогда возьму в общую группу». Я месяц или полтора с ними бегал, с ума сходил. Он меня вернул и сказал: «Вижу, как ты разозлился. Вот таким злым и настроенным хочу тебя видеть».

– Почему вы мало играете за «Амкар»?

– У меня нет объяснения. Что в том году мало играл, что в этом мало. Хотя в прошлом сезоне по статистике гол+пас набрал 6 очков. Больше всех, хотя вышел в стартовом составе всего 8 раз. Не знаю, Гаджи Муслимович так видит. Я, как и любой нормальный футболист, хочу играть в стартовом составе. Что ж, буду доказывать, выходя на замену. Мне же надо когда-нибудь в ЦСКА возвращаться. Со всеми там замечательные отношения до сих пор.

– Ждут назад?

– Конечно, ждут. Надо десять голов за «Амкар» забить, тогда можно будет говорить. Или хотя бы пять: мне же сертификат выдали в «Культ туре», надо оправдать доверие парней. Если буду играть, точно забью.

– Год назад вы рассматривали вариант поехать играть к знакомому в Испанию. Знакомый – владелец «Марбельи» Александр Гринберг?

– Да. Такой вариант есть, но они в низшей лиге пока. Меня познакомили с Гринбергом, дали номер. Я ему позвонил, он говорит: «Приезжай, конечно!» Я сказал, что сейчас не в Марбелье, но такой вариант буду держать в голове. Гринберг пообещал, что всегда готов сделать нормальные условия.

– Как в «Амкаре»?

– Нет, ниже, конечно. В Испании мне предлагали 5-7 тысяч евро – максимум. Это даже с учетом курса ниже, чем в «Амкаре». Но не думайте, что в «Амкаре» слишком высокие зарплаты. Ни у кого нет даже 500 тысяч евро в год. Но теоретически рассмотреть переход в «Марбелью» можно. Интересно попробовать себя. Мне 27 лет, в Европу, в «Тоттенхэм» или другой европейский гранд – как Федя Смолов – вряд ли уеду. Поэтому надо смотреть на такую Европу, как Марбелья. Место хорошее, друзей полно, пусть только выйдут в сегунду.

– Вы не употребляете алкоголь уже три месяца. Почему?

– Вечером после тренировки можно позволить себя один-два бокала пива или вина. Но в какой-то момент решил вообще перестать пить на год-два, даже легкий алкоголь. Хочется выжать максимум из организма, пока время есть чего-то добиться в футболе.

* * *

– Расскажите про ваш бизнес.

– Мы с близким другом всегда думали: что в России можно сделать такого, чего еще нет? Друг подсмотрел в Европе идею снукбола – бильярда, в который играют ногами и футбольными мячами на огромном столе. Подумали, что это отличная тема для ЧМ-2018, пробуем развивать. Хотим, чтобы в каждой детской футбольной школе стоял стол для снукбола. Чтобы дети приходили после тренировки и играли не в обычный бильярд или настольный теннис, а в снукбол. Он и технику развивает, и в него реально интересно играть. Глобально идея в том, чтобы развить снукбол как игру в России. Турниры хотим проводить, с адидасом сейчас разговариваем. В мечтах – сделать в России федерацию снукбола.

– Сколько столов вы уже сделали?

– Больше двадцати. В Московской области у нас свое производство. Грубо говоря, столярный цех. Цена одного стола около 250 тысяч рублей, но можно брать в аренду: в сутки где-то 30 тысяч рублей стоит с доставкой и сборкой. В Европе точно такой же стол стоит 8 тысяч евро. Покупают столы в основном люди из регионов, кто-то для бизнеса, кто-то себе на участок. Из Тюмени, например.

– Савин?

– Было бы идеально, но пока не Жека. В Перми сейчас поставим в детском центре. Какой-то пиар уже пошел, но сейчас надо вкладываться в рекламу серьезнее. На «Дом-2» мы поставили стол, они играют вовсю. У них на мячах номера участников, свидания там устраивают.

– Вы участвовали в создании бизнес-плана или просто инвестируете?

– Я и участвовал, и инвестирую. Деньги мои – личные. Можно было, конечно, предложить кому-то как бизнес-проект, но не хочется кого-то со стороны подпускать. Если только кто-то из своих вложится, можем взять в долю. Но мы считаем, что все это перспективно, поэтому лучше самим развивать.

– В эфире вы сказали, что вложили в проект где-то 100 тысяч евро. Постепенно что-то отбиваете?

– Что-то уже зарабатываем, но это идет на зарплаты. У нас около 20 сотрудников. Это и те, кто на производстве, и те, кто следят за столами и продают время в торговых центрах, в парках. Я не стремлюсь сразу отбить вложения, мы пока только развиваем проект. В идеале было бы максимально развить все до 2018 года, а потом уже думать про прибыль. Лучше продавать, потому что продажа выгоднее аренды. А самое сложное – убедить людей, что это интересно, а не какое-то фуфло. На словах трудно объяснить, надо пробовать.

– На видео с вашими столами есть Александр Прудников. Он тоже как-то участвует?

– Нет, нас двое учредителей. Саня по дружбе снялся, как и Жека Савин. Мы будем и дальше просить знакомых, чтобы снялись. И футболистов, и звезд шоу-бизнеса, и теннисистов. Например, Светлану Кузнецову обязательно снимем. Ей очень понравилась идея снукбола.