Этот вопрос спортивный психолог Вадим Гущин задал обозревателю «Спортфакта» Владимиру Гескину.

Необходимое предисловие

Пару дней назад я взял интервью у специалиста в области спортивной и космической психологии Вадима Гущина. В научном мире он хорошо известен, но поскольку мы с вами, по большей части, не ученые, стоит моего собеседника коротко представить.

Доктор медицинских наук. Профессор. Лауреат Премии правительства РФ. Заведующий лабораторией социальной и когнитивной психологии Института медико-биологических проблем РАН. Работает с космонавтами и спортсменами. К примеру, чемпионка Рио, теннисистка Екатерина Макарова – его подопечная.

В общем, Гущин – специалист серьезный. Мы проговорили без малого три часа, и мне еще предстоит довести интервью до ума, оставив в итоговом варианте лишь самое-самое. Но один из фрагментов беседы хочу предложить вашему вниманию уже сейчас. Дело в том, что в какой-то момент я спросил у Гущина: что, по его – психолога - мнению, произошло с Леонидом Слуцким?

И вот что услышал.

«Зарубочки»

- Не считаю, что с ним что-то новое случилось. Я карьеру Леонида Викторовича отслеживаю со времен, когда он появился в ФК «Москва». И уже тогда была одна не очень красивая история.

В тренерском цехе не принято идти на «живое место» - соглашаться на работу, когда прежнего тренера еще не сняли. Слуцкий поступил иначе. Тренировал «Москву» в те дни Валерий Петраков. Играть в закулисные игры вместе с руководителем клуба Белоусом он не хотел, брать левых игроков - тоже, и в итоге его уволили с очень интересной формулировкой: не продвигает молодежь.

Пришел Слуцкий, дал интервью: я, мол, буду молодых двигать, я имею опыт такой работы. И действительно, появились новые игроки, только вот быстро исчезли: нельзя было сказать, что команда выглядела очень уж интересно. Вернули прежних – и дело пошло. Ничего удивительного: команда играла на той «физике», на тех «дрожжах», которые заложил Петраков. И при этом Слуцкий ни одного доброго слова о своем предшественнике не сказал. Я, помню, уже тогда подумал: как-то это уж очень некрасиво. А потом были «Крылья» - с жутким скандалом в матче с «Тереком»… В общем, это была первая «зарубочка».

- А вторая?

- Почему я уважаю Газзаева, Черчесова, Бердыева - вне зависимости от моих клубных пристрастий и отношения к ним как к личностям. Все это тренеры, у которых игроки увеличивают свой, так сказать, выход. Не потенциал, а именно выход. Головин с потенциалом, Щенников с потенциалом – и что дальше? «Крылья» были командой с хорошим потенциалом. И это был шанс для тренера. Я зауважал Черчесова не за серебро со «Спартаком», а когда он и в «Амкаре», и в «Тереке» смог улучшить игру. А при Леониде Викторовиче «Крылья» игру улучшили? Нет. Они играли странные матчи. Уже никто это не скрывает.

Теперь «зарубочка» номер три. Слуцкий приходит в ЦСКА, который только что выиграл - впервые в российской истории - Кубок УЕФА. Там стараниями Валерия Георгиевича Газзаева был создан коллектив. Так вот на этом костяке Слуцкий едет до сих пор.

- В смысле?

- Нет ни одного российского игрока, которого он поднял бы – не то что до уровня сборной, а до уровня твердого основного состава. Да, команда выиграла несколько чемпионатов России. Но еще раз говорю: для меня не это критерий. Для меня критерий – стали люди играть лучше или нет. Что, братья Березуцкие при Слуцком лучше играют? Или, может, Акинфеев, Игнашевич или Дзагоев? И это все не его креатуры. Это креатуры Валерия Георгиевича.

А вот Павел Мамаев, который исключительно талантлив и доказывает это в «Краснодаре» и в сборной, Слуцкому, видите ли, оказался не ко двору. Плюс у них был конфликт. Не единственный в команде.
Через посредников

- Ведь что случилось в сборной и что было до этого в ЦСКА? Игроки сами рассказывают, что когда Леонид Викторович начинает с ними общаться, то они его не понимают.

- А журналистам нравится.

- Ну, наверное, для журналистов хорошо, когда тренер может четко, ясно и красочно расписать игру. Но игрокам краски ни к чему. Им другое нужно – чтобы тренер разговаривал с ними на их языке. Это тоже компонент тренерской профессии.

Так вот Леонид Викторович общается через посредников. Сначала в том же ЦСКА это был Сергей Шустиков. Сейчас - Виктор Онопко. То есть, Слуцкий не может общаться без «прокладки». Это говорит о том, что сам он не в силах ни мотивировать, ни достучаться, ни объяснить. Вот с чем я связываю, что люди не становятся лучше.

Это не значит, что тренер должен опуститься, что называется, до уровня дерева. Но он должен уметь объяснить сложное так, как это делал, например, Олег Долматов. Когда он пришел в тот же ЦСКА, то впервые в нашей истории решил играть в линию. Но на словах это трудно объяснять. Долматов показывал видео – игроки не понимали. Так он их начал просто водить за руку по полю. Мне представляется, что Леонид Викторович ни за что не стал бы этого делать.

Еще один момент, для меня очень важный. Нельзя быть хорошим тренером – не фанатиком. Нельзя увлекаться КВНом, театром, гулять из одной телепрограммы в другую – потому что тогда на футбол, на главное, не остается времени. Если человек не может зафиксировать себя на футболе так, чтобы думать о нем день и ночь, - это тоже сигнал.

И вот теперь плюсуйте. Несоблюдение профессиональной этики. Неумение общаться с футболистами напрямую. Отсутствие тренерского фанатизма. Грустная картина получается.

Владимир Янко, который вернул нашему хоккею с мячом золотые медали чемпионатов мира, однажды высказал замечательную мысль. Что тренер должен быть оратором. Увы, Леонид Викторович – не оратор. Он говорун, речевик, называйте, как хотите, но только не оратор. Зажечь глаголом сердце, как это умел Газзаев, он не может. Идею свою донести без посредников тоже не может. До журналистов может, до футболистов – нет. И, наконец, футбол – это не смысл его жизни.

Лесть

- Вот вам ситуация перед чемпионатом Европы, которая меня просто взбесила. Помните, Слуцкого стали таскать по всем телеканалам и студиям? Скажите, вы знаете хоть одного другого тренера, делавшего то же самое? Вот тренер нашей женской гандбольной сборной Евгений Трефилов, который в Рио единственное командное золото выиграл. Вы его видели на экране до Игр?

- Нет, конечно.

- Никто из настоящих тренеров не торчит на телевидении сутками, особенно перед главным турниром, потому что он занят своей работой. Это не только про фанатизм. Это про то, что человек очень любит лесть, любит паблисити.
И вот в те дни, перед Евро, Слуцкому задают вопрос: а мы можем выиграть чемпионат Европы? Глядя в глаза всем нам, Леонид Викторович отвечает: «Можем!»

После этого я понял, что мы просто провалимся. Это же, извините, азбука тренерского искусства. Ты можешь говорить игрокам, что команде по силам выиграть, более того, это иногда нужно – ставить сверхзадачу. Но ты не должен об этом рассказывать всем и каждому… Есть знаменитое выражение: хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Зачем ты это говоришь? Ты президенту рапортуешь? Ты министру спорта докладываешь? Это неприлично. И это непрофессионально.

Все то, что произошло на Евро, это, по-моему, абсолютно логичное продолжение предыдущего пути Леонида Викторовича. Начнем с построения в три нападающих, что требует хорошей обкатки в клубе. Любой человек, хоть чуть-чуть разбирающийся в футболе, знает, что Смолов и Дзюба не могут играть вместе - оба выполняют одну задачу на поле.

- Мне кажется, в вас тут говорит болельщик, а не психолог…

- Вовсе нет. Я пытаюсь объяснить как раз с психологической точки зрения, почему Слуцкий на это пошел. Уже было сказано: тренер призван делать людей лучше. Это значит, что ты понимаешь возможности и ограничения данного конкретного игрока. Но понимал ли Леонид Викторович?

Вентиль

- Очень часто бывает так: в одной команде человек играет – в другой у него ничего не получается. Казалось бы, и позиция та же. Но не играет. А все потому, что партнеры психологически несовместимы.

В космической практике есть тест «Гомеостат», его придумали мои учителя. Вот как этот тест появился. В бане, что в Сокольниках, мылись летчики. И Федор Дмитриевич Горбов, основатель космической психологии в Советском Союзе, обратил внимание, что в каких-то ситуациях у ребят все нормально, а в других до драки доходит.

- Странно. В чем же было дело?

- Там был такой единый для всей системы вентиль, когда ты, выкручивая себе теплую воду, одновременно обливал других холодной. В свою очередь, другие тоже начинали крутить. В итоге у кого-то кипяток, у кого-то холодная, и начиналась драка. Именно это и происходит в командах, где люди психологически несовместимы.

При этом другие группы во время теста были, наоборот, абсолютно совместимы, там люди не делали резких движений. И весь принцип этого «Гомеостата» заключается в том, что если хочешь добиться положительного результата, нельзя быть эгоистичным. Так и в футболе. Есть те, кто, как Сергей Семак, могут, если нужно, уйти в тень или, наоборот, стать лидерами. Они чрезвычайно полезны и максимально совместимы в любой группе. Тренер должен это знать.

Но есть и другие люди. Когда им позволяют делать, что они хотят, тогда они и полезны, и хороши, и добры, и даже, может быть, щедры. Но если ты этих людей, вот этих же самых, помещаешь в ситуацию, когда они не могут себя реализовать, они начинают все портить. Это так называемые спойлеры. Вы поняли, о чем я? Взять Широкова в команду, но при этом не поставить его в состав, не использовать - это грубейшая чисто психологическая ошибка.

- У хорошего тренера в команду попадают люди исключительно по спортивному принципу. А что было у нас на Евро? Извините, но Головин – игрок, который к тому моменту ничем себя не проявил. Плюс Нойштедтер. Эти люди вдруг попали в коллектив, где никто не знал, почему и за какие заслуги они там оказались. Может быть, в этом был заинтересован лично Слуцкий? Нойштедтера ведь в ЦСКА прочили.

Все эти вещи команда чувствует и видит. Во-первых, видит, что люди попадают не по спортивному принципу. Более того, их ставят, при том что они несовместимы с другими даже не только по игровым качествам, а по психологическим.

Того же Дзюбу, как и Широкова, надо ставить в совершенно определенное окружение. Вот с Халком он был хорош. А в «Спартаке» никогда не мог показать того, что надо, потому что со многими был несовместим. Не только по игровым качествам. Поставить рядом Дзюбу, Кокорина и Смолова – это, извините, как в басне. Лебедь, рак и щука.

Резонный вопрос: так почему же столько лет хорошо играл ЦСКА? Да потому, что эту комбинацию игроков подобрал другой человек. На основе этой комбинации все время что-то строилось, присоединялись какие-то компоненты, не получалось – от них отказывались.

В сборной так нельзя. В сборной играют лучшие. И когда ты ставишь не тех, кто сильнее, а тех, к кому ты привык или кого хочешь видеть в своем клубе, это разрушает коллектив. Чего в психологическом плане не хватило нашей команде, почему мы все так ее проклинали? Она не билась. Потому что биться может только коллектив, в котором, к тому же, есть лидер. Но Широков не мог себя проявить, поскольку был поставлен в неправильные условия. И не было коллектива, а были лебеди, раки и щуки. Все от тренера!

Когда режиссер выводит на сцену актеров второго плана и думает, что они сами по себе слипнутся, то он обречен. Они не слипнутся и будут механически исполнять свои роли. Что мы и имели на поле. Ведь нельзя сказать, что кто-то не бегал. Бегали, но каждый сам по себе. И в рамках той роли, которую тренер им очертил, не более. То есть, не творчески.

Команда - это когда каждый проявляет себя на своем месте, и на этом месте он незаменим. Вот всего этого и не было.