ЦСКА снова проиграл на своем поле – в этот раз «Лиллю» – и до предела осложнил себе задачу выхода в плей-офф Лиги чемпионов. В двенадцатом часу морозного московского вечера Денис Романцов не нашел ничего лучше, как подождать с болельщиками Леонида Слуцкого и выслушать его объяснения.

Нет, Владимир Путин не вышел в центр поля, а Сергей Игнашевич не принялся агитировать за «Единую Россию», но «Лужники» заволок такой свист, будто случилось и то и другое. В главном матче года ЦСКА пропустил два трагикомичных гола, а в атаке – без дисквалифицированного Сейду Думбия – сподобился лишь на несколько неточных ударов.

В двенадцатом часу вечера в Москве «минус семь» и у лужниковского вип-входа дежурит лишь дюжина самых верных болельщиков. Первыми из микст-зоны выходят Мамаев с Шемберасом. Путь к машине им преграждают не столько разъяренные, сколько до глубины души раздосадованные болельщики. После секундного замешательства звучит сокровенный вопрос вторничного вечера:

– Паша, что за х...я-то?

Мамаев останавливается, улыбается и отвечает.

– Сейчас тренер выйдет, у него спросите.

Болельщиков не слишком устраивает такой ответ и они продолжают дознание. Чуя неладное, Шемберас приобнимает Мамаева за плечо и ведет к машине. Павел освобождается от объятий одноклубника и говорит:

– Да ладно, подожди. Давай поговорим с людьми.

Но люди уже выплеснули весь негатив (тем более к Мамаеву-то претензий меньше всех) и начинают просто фотографироваться. Мамаев с неизменной улыбкой позирует всем объективам и, уже уходя, просит:

– Вы не обижайтесь на нас, пожалуйста.

Спустя десять минут из прогретого нутра «Лужников» возникает Леонид Слуцкий.

– Леонид Викторович, подойдите к нам, пожалуйста, – интеллигентно просят болельщики.

Слуцкий смиренно следует к ограждению. Снова звучит сокровенный вопрос вторничного вечера. Переводить стрелки уже не на кого, и Леонид Слуцкий отвечает:

– Ну как мы можем играть? Вагнер три недели не играет, Секу вообще не тренировался.

– А с Хондой что?

– У него усугубилась травма колена и он улетел в Испанию.

– Два удара в створ ворот – как так можно?

– Еще раз говорю – как мы можем атаковать? У Вагнера не получается, Цауня объективно не готов все матчи играть в стартовом составе.

– Почему Кирилл опять играет и с правого фланга такие опасные прорывы?

– Мы из-за Кирилла пропустили голы или что? Я понимаю, что Набабкин – не самый лучший защитник на планете Земля, но вы не объективны.

– Что в Италии-то будет? Как будем играть?

– Будем выходить и играть.

– Скажите, вы уйдете или нет?

– Если президент посчитает нужным, то...

– Почему Березуцкого вперед не выпустили?

– Куда? В атаку?

– Да, он такие голы красивые забивает.

– Такие нападающие талантливые в запасе сидят. Почему они на 85-й минуте выходят играть?

– Кто? – устало вопрошает Слуцкий.

– Ну, Сердер.

– Вы снимаете, да?

– Ну ладно, че вы. Все свои.

– Молодой человек, вот опишите футболиста Сердерова, – просит Слуцкий. – Что, на ваш взгляд, он из себя представляет – просто интересно?

Завсегдатай матчей армейской молодежки выдает:

– Мелкий форвард, реактивный, пытается играть красиво. Сегодня пяточкой пас нормальный был. Потенциал у него есть.

Слуцкий расплывается в широкой улыбке. В толпе звучит:

– Разговор ни о чем, на самом деле. Что дальше-то?

– Дальше – ждать пока выздоровеют травмированные игроки и готовиться к следующему сезону. Невозможно играть с такой командой, как «Лилль»... Цауню брали как игрока подмены, Секу вообще не должен был сегодня играть – он выходит и играет.

– Согла-асен, – басит один из болельщиков.

– ... Вагнер три недели не играл, – продолжает Слуцкий, – Мамаев с Алдониным уже вот тут вот, на жилах: проводить 50 игр по 90 минут – это невозможно.

– Осталось две игры в этом сезоне. Нам ждать положительного результата?

– Такое ощущение, что расстраиваетесь только вы, – отвечает на какой-то другой вопрос Леонид Викторович.

– Вы сами в программе «90-60-90» сказали, что вы наемный работник и игроки – наемные работники. А мы болеем за эту команду очень давно. Я, например, с 84 года.

– Если я наемный работник, это не значит, что я не расстраиваюсь, – говорит Слуцкий. – Это моя жизнь, моя работа. Когда у вас неудача на работе, вы не расстраиваетесь?

– Меня уволят и я буду больше расстраиваться, – острит болельщик.

– А я не буду расстраиваться, – парирует Слуцкий. – Знаете, я хочу тоже пожелание высказать. Спасибо вам за поддержку, но нельзя кричать, когда что-то не получается: «У вас зарплата, у нас мечта». Ну нельзя! Вы же поддерживаете команду – вот и поддерживайте ее в сложные моменты. Сегодня дошло до того, что кричали «Секу шимпанзе» и после этого просили подойти к трибунам и поблагодарить. Игроки ведь тоже люди. Нам и так тяжело, ребята говорят, что у них руки опускаются, когда слышат такое с трибун.

– Но сегодня же полное безволие было. Нет? Самый безвольный матч в сезоне.

– Вы путаете безволие с недостатком мастерства.

– Профессиональные психологи в команде есть, чтобы настраивали игроков на матчи?

– Нет, профессиональных психологов я видел только в лаборатории «Милана» и то они не настраивали игроков на матчи.

– Ладно, счастья вам, здоровья, спасибо за внимание.

У меня вконец коченеет правая рука и я останавливаю запись. Вслед уходящему (к машине) Слуцкому несется:

– Леня, верим!

Занавес.