Пять градусов тепла, но про тепло уже никто не вспоминал. Холодный ветер не изводил на востоке Москвы, кажется, только маскота ЦСКА, облаченного в плотный шерстяной костюм коня. Активные болельщики ЦСКА, запустив на сектор «Анжи» несколько файеров, разожгли у себя на трибуне натуральный костер. Вернее, сначала, как обычно, разделись, а потом разожгли. Костер пыхтел минут десять.

Футболисты «Анжи» побежали после матча к сектору своих болельщиков. Болельщики так обрадовались, что начали прыгать к игрокам через ограждения. Футболисты «Анжи» бросали болельщикам майки, оставаясь по пояс голыми. Там же был тренер Арсен Акаев, отдавший свой пуховик Григалаве. Пять градусов тепла, но про тепло уже никто не вспоминал.

Пикейные жилеты армейского пресс-сектора – седовласые старожилы из газеты, кажется, «Красная звезда» – расчехлили в перерыве фляжку коньяка. Выпили из железной рюмки (одной на двоих). Закусили яблоком (одним на двоих) и шоколадной конфетой (в аналогичной пропорции). Предложили третьему – тоже с журналистской аккредитацией. Третий взял самоотвод:

– Да я уже на работе принял. Вам ее и на двоих мало будет.

И правда – перерыв лишь достиг экватора, а пустая бутылка коньяка уже плюхнулась обратно в рюкзак опытного коллеги. Глядя на эту фляжку, я чувствовал себя охотником без ружья или рыбаком без удочки – смотреть в среду вечером матч ЦСКА – «Анжи» без дополнительных источников вдохновения было мучительно и вредно для здоровья. Продукты жизнедеятельности конной полиции на асфальте Восточной улицы и то выглядели поярче этих бестолковых и нудных девяноста минут.

Болельщики острили: «Ну все, посмотрели, где играл Стрельцов, а теперь поехали на настоящий стадион». Если вы еще не в курсе, то газону арены Стрельцова теперь тоже хана. Еще полторы недели назад она казалась отличным запасным вариантом для клубов с «Арены Химки», обуреваемой болотным делом, но теперь по стрельцовскому газону просто опасно передвигаться – не то что играть. То, что стадион «Торпедо» не выдержал недели дождей стало ясно еще за полчаса до начала матча: футболисты побегали, размялись и примерно треть газона стала коричневой. Началась игра – и грязь стерла различия между командами и игроками. Где там Муса, а где Набабкин было уже не разобрать. На второй тайм футболисты переоделись – все, кроме Георгия Миланова. Вот кто проявил мудрость и смекалку: зачем менять майку, если новая через пять минут будет такой же грязной. Георгий оказался прав.

Пару месяцев назад на канале болельщиков «Фиорентины» в YouTube я наткнулся на прямую трансляцию флорентийского футбола. Полсотни брутальных тосканцев валтузили друг друга на дне высохшей реки, изредка вспоминая про кожаный мяч, набитый козьей шерстью. Мечта вживе увидеть такую же темпераментную рубку в таком же грязевом месиве материализовалась необычайно быстро.

Конец сентября, стадион имени Стрельцова, первая минута. Понтус Вернблум сделал шаг и одним только этим движением вырыл в поле маленькую яму, сделал второй – и поскользнулся в ней же. Вернблум упал, болельщики посмеялись – они еще не знали, что дальше будет только хуже. Мяч перестал прыгать еще во время разминки. Во время игры он и катиться чаще всего ленился. ЦСКА зачем-то мельчил, пытался разыгрывать мяч в болотце перед махачкалинской штрафной, коллега справа строчил единички в графе «Удары», но было видно, что Тошич, Муса и другие впервые играют во флорентийский футбол и к правилам его не слишком приспособлены.

После закрытия трансферного окна Кейсуке Хонда провалил все три осенних матча. В среду Леонид Слуцкий выпустил его проваливать четвертый. Хонда снова медлил, пасовал то невпопад, то слишком предсказуемо и совсем не обострял. Когда раздался финальный свисток, все футболисты ЦСКА, даже запасные, пошли к фанатской трибуне – не столько благодарить, сколько извиняться. Один Хонда замер на секунду в центре поля, постоял да и зашагал в раздевалку. Вернблум, летя потом туда же и полыхая от гнева, шандарахнул со всей силы по стенке тоннеля – Хонда двигался медленно, флегматично, как после вахты на заводе. Когда он вышел на улицу со стадиона, болельщики молили об автографе, а японские журналисты (которые за четыре года не пропустили ни одного хондиного матча, но не услышали от него ни слова) – об интервью. Вручив чемодан слуге, Хонда равнодушно прошел мимо и тех и других. ЦСКА просчитался – Хонда, кажется, и правда еще в августе заключил контракт с «Миланом» и теперь просто поддерживает физическую форму перед отъездом.

Через десяток минут на улице показался Константин Базелюк, который во втором тайме больше скользил, чем бегал. Держа в руке смятый картонный стаканчик, Базелюк спросил у охранника: «Куда выбросить можно?», а потом увидел старого друга Сердерова и увлекся беседой. Подтянулись журналисты и шутник Сердеров толкнул Базелюка им навстречу. Базелюк трижды извинился, но сознался, что сказать ему особо и нечего, кроме того, что газон на Восточной улице еще хуже, чем в Химках.

Будь сейчас декабрь, да хоть бы даже ноябрь, мы бы посмеялись и простились до весны. Но штука в том, что сейчас всего-то сентябрь и играть на газонах, по которым будто запойный тракторист покатался, Базелюку и его команде придется еще два месяца.