Обозреватель "СЭ" рассказывает о главном тренере ЦСКА.

ГОД В БОЛЬНИЦЕ

Будучи студентом-первокурсником, юный вратарь Леня Слуцкий попал в команду второй советской лиги "Звезда" Городище. Это, однако, продолжалось недолго. Когда он учился на втором курсе, случилось событие, которое перевернуло его жизнь. Соседка в слезах показала Леониду на тополь, куда залезла ее кошка. Попросила помочь ее снять. Слуцкий чувствовал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но он же - мужчина, и, значит, пути назад нет.

Сначала надломилась одна ветка, потом другая - и парень полетел на асфальт с высоты третьего этажа. И получил многооскольчатый перелом надколенника, перелом носа, сотрясение мозга...

- Когда меня спрашивают: "В следующий раз ты бы не полез на дерево?" - у меня нет ответа. Потому что если бы ко мне, 18-летнему, опять обратилась милая 15-летняя девушка, заплаканная, и попросила бы помочь... Я же, когда лез, знал, что упаду. Потому что никогда в жизни не лазил по деревьям, не был сорви-головой - но в такой ситуации отказать не мог. Хотя и до падения кошек не сильно любил...

Год я пролежал в 20-местной палате типичной советской больницы. С теми, кому было гораздо хуже, - людьми с ампутированными конечностями, с переломами таза. Плюс ко мне не зарастала "народная тропа". Ходили одноклассники, одногруппники - словом, было совсем не скучно и никакой депрессией не пахло. Хотя первые три месяца я просто лежал на спине, даже не имея возможности никуда повернуться. Ходить начал месяцев через шесть-семь. Когда стал разрабатывать ногу - боль была адская, слезы лились рекой. Но когда каждый день нога сгибается хоть на капельку больше - чувствуешь себя самым счастливым человеком на свете. А когда понимаешь, что способен ходить без костылей, возить других лежачих больных до туалета, потом назад... А когда из больницы с палочкой ездишь в институт сдавать сессию...

Нога у него, кстати, не сгибается до конца и по сей день. Но при этом он еще надеялся вернуться в футбол! Более того, играл и в первенстве коллективов физкультуры, и в чемпионате области. Но потом все ребята, которые учились в центре олимпийской подготовки вместе с Леней, перешли в дубль "Ротора". И лишь одного Слуцкого туда не взяли. Тогда он и понял, что мечта стать серьезным футболистом так и останется мечтой.

Кто знает - не упади он тогда с дерева, может, получила бы страна еще одного посредственного вратаря, лишившись одного из самых своих неординарных тренеров?..

- А девочка, из-за которой вы пострадали, в больницу к вам приходила? - спрашиваю Слуцкого.

- Конечно. Старшая сестра этой девочки - моя одноклассница, мы десять лет проучились вместе, и она была старостой класса. И, естественно, они обе меня навещали. Более того, у ее родителей, в отличие от моей мамы, была машина, и они регулярно подвозили маму в больницу. Потом, пока я жил в Волгограде, мы общались, и я был на ее свадьбе. Но с тех пор, как уехал, о ее судьбе не знаю.

ВОЛГОГРАДСКИЙ ДЕСПОТ

Трудно поверить, что в 39 у Слуцкого стаж тренерской работы, причем самостоятельной, - уже 17 лет. Теперь он участник Лиги чемпионов и кандидат педагогических наук. А начиналось все в Волгограде начала 90-х. В 22 года он начал тренировать 8 - 9-летних детишек в школе "Олимпия".

Сейчас, глядя на интеллигентного Слуцкого, трудно поверить, что когда-то он вел себя со своими игроками совсем иначе. Но вот его собственный, во многом шокирующий рассказ.

- В "Олимпии" я очень сильно довлел над футболистами, - рассказывает он. - Там был жесточайший контроль, драконовские меры. В десять вечера они должны были обязательно быть в своих комнатах, четко ходить на уроки, в рассчитанное по минутам время вставать, есть, спать. Почему так сурово? Я видел работу всех выпускных годов спортинтернатов, дружил с ребятами оттуда. Поэтому прекрасно понимал, в чем причина резкого спада у большинства юных иногородних футболистов, там проживающих: всю тренировочную работу и весь талант они "спускали" в свободное время. Были выпуски, в которых прямо со школьной скамьи человек шесть - семь отправлялись в места не столь отдаленные. Времена были сложные - 90-е годы.

В общем, я прекрасно понимал: вся моя работа улетит в трубу, если не сумею наладить достаточный уровень контроля над иногородними ребятами в "Олимпии". И на это я тратил гораздо больше сил и времени, чем непосредственно на тренерскую деятельность. Так не просто ни один из тех мальчишек не сел в тюрьму, но из 20 человек моего выпуска 17 играют в командах мастеров!

- Колодин в одном из интервью с юмором и даже позитивом рассказывал, что в детстве вы его лупили. Это так?

- Лупил, и практически всех! Там не было других вариантов. Сейчас я об этом, конечно, жалею, но в том возрасте, в котором они ко мне поступили, это был самый эффективный способ воздействия. Если они делали что-то чересчур не так, то получали "леща" или пару пенделей. Это имело очень быстрый эффект: чтобы объяснить, что мальчишки делают не так, требовалось два часа беседы, а вылетавший "лещ" тут же делал свое дело. Наверное, это неправильно, но я сам был еще молодым человеком, а уже приходилось воспитывать большую группу очень сложного народа. В подростковом возрасте они и вовсе были готовы пуститься во все тяжкие. Но самое главное, что никто из них не в обиде. Они знают, сколько времени я на них потратил. У меня ведь на том этапе и личной жизни не было. Я женился, только когда закончил работать в "Олимпии"...

Следующий рассказ Слуцкого драматичен. Он - о психологической "ломке" начинающего тренера, о том, как ему лишь в последний момент хватило интеллекта и воли измениться и не растерять того человеческого потенциала, который был накоплен.

- Сначала профессионального уровня достигла "Олимпия", и с ней во втором дивизионе я, естественно, методов работы не менял. Потом меня пригласили в дубль "Уралана" из Элисты, и со мной перешла большая группа ребят из "Олимпии".

Я пытался чуть ли не их личную жизнь контролировать: с какими девушками общаться, с какими - нет... Делал это, разумеется, из лучших побуждений. Тот же Колодин уже играл в основном составе "Уралана", выступавшего в премьер-лиге, и зарабатывал хорошие деньги. А я вел себя по отношению к нему, как прежде. И столкнулся с очень жесткой позицией. Почувствовал с его стороны отторжение. Какие-то вещи он делал просто мне назло. Я понял, что это просто-напросто закончится разрывом отношений. А так как отношения с "олимпийцами" для меня очень ценны и по сей день, то мне хватило мозгов осознать, что они уже выросли. Хвалю себя за то, что дал себе установку: ты не должен над ними довлеть, максимум - давать советы, и то если они за этими советами обратятся.

У меня была очень сложная "ломка" - как у родителей, когда дети становятся старше. Через несколько лет в Волгограде произошла нашумевшая история разрыва нашей, волгоградской, великой прыгуньи с шестом Елены Исинбаевой и ее многолетнего тренера Евгения Трофимова. Лена - ровесница моих пацанов, все время видел ее в манеже и великолепно знаю Трофимова. Произошел этот разрыв потому, что она уже была олимпийской чемпионкой, а тренер не смог справиться с мыслью, что она выросла. Поэтому она и выбрала Виталия Петрова. Уверен: тренеру не хватило такта, чтобы в какой-то момент "отпустить" воспитанницу.

Прошло несколько лет - и форвард Роман Адамов подписал первый профессиональный контракт с "Ростовом". После чего совершил потрясающий поступок - купил своему первому тренеру Слуцкому квартиру в Волгограде.

- Мою маму это поразило больше, чем меня. Сам я спокойно относился к материальным ценностям, был зациклен на работе. А мама многие годы этих мальчишек бесконечно кормила, поила, обстирывала. И все это происходило с приговорками, что, мол, сколько можно, ведь, когда вырастут, даже "спасибо" не скажут! После того, что сделал Адамов, она больше никогда этого не говорила.

Многие вещи в "Олимпии" я делал, отталкиваясь не от профессиональных, а от личностных отношений. В противном случае тот же Колодин по любым стандартам должен был быть отчислен. В 15-16 лет он был значительно ниже 1 метра 70 сантиметров и не мог даже попасть в заявку на матч. Я оставил его в команде не из-за предчувствия, что он вырастет и прибавит. А потому, что просто по-человечески не мог отчислить мальчишку, с которым в команде столько вместе прожито. То же самое - с Адамовым. Целый год он очень серьезно болел, бесконечно лежал в больницах.

Естественно, президент "Олимпии" (Николай Чувальский. - Прим. И.Р.) как человек, который нес материальную ответственность, все время говорил мне о том, что Колодина с Адамовым нужно отчислить. Сегодня, в сугубо профессиональной жизни, я бы поступил именно так. А тогда вроде бы делал по-дилетантски, отталкиваясь от личных эмоций, - но в итоге именно люди, которых нужно было отчислить, стали самыми известными футболистами. Расцениваю это как ответную плату за то, что в самый трудный для них период поступил по-человечески - отчислить-то было значительно легче.

Но сегодня такое невозможно. Как бы хорошо или плохо я ни относился к человеку, при выборе основного состава руководствуюсь исключительно профессиональными моментами. И не таскаю за собой никого из "Олимпии" - при том что у нас остались великолепные отношения. Я убил в себе это желание. Потому один из моих тренерских принципов таков: нельзя искать решения в прошлом.

- А бывали когда-нибудь в такой ярости, чтобы швырять предметы в раздевалке?

- В "Олимпии" бывал, и много раз. В стену или просто в неопределенном направлении летали и стулья, и пластиковые бутылки. А вот в человека никогда ничего не кидал. Но громыхало изрядно. Часто ждал перерыва для того, чтобы взбадривать их таким образом.

УДАР В ГРОЗНОМ

Скандальная история с матчем "Терек" - "Крылья" в июне 2009 года прогремела по всей России, и вот тут Слуцкому пришлось по-настоящему тяжело. И, как выяснилось, приходится до сих пор.

Пройдет три месяца, и на Съезде отечественных тренеров министр спорта и тогдашний глава РФС Виталий Мутко, обращаясь к Слуцкому, скажет:

- Леонид, я знаю всю вашу историю. Знаю, что вы жертва, на которую хотят повесить всех собак. И на каком уровне все это обсуждалось, тоже знаю. А вы в эти игры просто не играйте! Ставьте нас в известность. Мне лично скажите! Мы в силах остановить лжеполитиков, лжебизнесменов. Если потребуется, разберемся с любым руководителем.

Легко сказать - "разберемся". Виталию Леонтьевичу вообще слова и обещания давались очень легко. Правда, за этим мало что следовало. Люди слишком высокого пошиба были во всей этой грязной истории задействованы. Они так и остались в тени, а весь общественный пыл обрушился на тренеров и игроков. Причем почему-то только проигравшей команды.

- Что вы почувствовали, услышав слова Мутко на съезде? - спрашиваю Слуцкого.

- Любое упоминание этой темы мне очень неприятно. Тем более когда оно звучит на таком большом собрании, от первого футбольного и спортивного лица. При этом я удостоверился в том, что суть ситуации известна на всех уровнях. Начиная с Мутко и заканчивая журналистами. Только правду об этом матче пока никто не написал.

- Зато слова министра спорта, по сути, сняли с вас вину.

- Самое главное - не то, снял с меня кто-то вину или нет, а как я живу с самим собой. И здесь моя совесть абсолютно чиста.

Слуцкий мог бы, как некоторые другие тренеры в схожих ситуациях, в последний момент не полететь в Грозный, сказавшись больным. Или в каком-нибудь послематчевом комментарии откреститься от происходившего на поле фарса. Все это было в его силах. Но он этого не сделал. Сознательно.

- Наверное, нашлись бы люди, которые поступили бы по-другому. И я не говорю, правильно ли я сделал или нет. Я сделал то, что соответствует моим основным жизненным приоритетам.

- То есть если бы эта история повторилась, повели бы себя точно так же?

- Много раз думал на эту тему. И с большой долей вероятности говорю, что - да, так же. Прекрасно понимаю, что гораздо легче было бы повести себя по-другому. Но как можно было не полететь? Как сказать ребятам: вы, мол, летите, вам деваться некуда, а я, весь в белом, посижу дома?

Для меня главной ценностью всегда были взаимоотношения с игроками. Из-за этого я часто шел на конфликты с руководителями клубов. И не полететь на матч либо сказать что-то укоризненное в телекамеры после него, - это, на мой взгляд, было бы разрушением моей главной ценности. Хотя мой выбор мог стоить мне карьеры.

- В каком случае?

- Да хоть если бы руководители других клубов восприняли эту ситуацию так, как большинство болельщиков на основании публикаций в СМИ. Могли бы просто не приглашать никуда: зачем, мол, нам такой тренер?

Для меня футбол - что-то в высшей степени духовное. И то, что такие вещи могут происходить, я воспринимаю как дикость. Было очень тяжело, тем более что ощущения были усилены ужасной ситуацией внутри клуба. С одной стороны, нам не платили, с другой, не вступились за команду. Весь удар приняли на себя тренер и игроки, хотя мы - люди, которые в последнюю очередь имеют к этому отношение. Это был жесточайший удар, от которого оправиться практически невозможно. И я не могу сказать, что даже сейчас полностью от него отошел.

После Грозного Слуцкий больше всего беспокоился не за себя. За маму.

- И за нее, и за ее сестер, которые уже в возрасте. Они привыкли видеть во мне положительного во всех отношениях человека. И тут вдруг - столько грязи. У меня тогда была ужасная обида на журналистов: многие все знали, но написать правду им бы не позволили, и они обрушили весь удар на самых беззащитных. Я всегда очень хорошо общался с прессой, днем и ночью раздавал огромное количество интервью, шел на все программы, куда приглашали, - то есть старался быть людям максимально полезен. А после этой истории произошел сильный надлом в отношении к вашим коллегам. Теперь у меня забиты в телефон фамилии нескольких журналистов, которым я полностью доверяю. На звонки с незнакомых номеров больше не реагирую.

Действительность, особенно наша, пропитанная цинизмом, делает людей жестче. Даже таких, как Слуцкий. О котором когда-то Юрий Белоус сказал, что при этом тренере "Москва" не сыграет ни одного договорного матча, и он как руководитель клуба гарантирован от "распилов" на трансферах и прочей грязи.

Нет, наверное, в футболе более чистого человека, на которого обрушилось бы столько несправедливых обвинений. И, честно говоря, в тот момент мне за Слуцкого было очень боязно. Я опасался, что случившееся его, порядочного человека, надломит. К счастью, этого не произошло.

Так почему же жизнь подбросила ему Грозный-2009?

- Если даже ты считаешь, что заслужил лучшего, а с тобой происходят какие-то жестокие вещи - значит, все не так, как тебе кажется, - формулирует тренер.

- Но чем вы-то заслужили "Терек" - "Крылья" - и весь тот резонанс, который затем последовал?!

- Наверное, это было испытанием. Возможно, если бы не было матча "Терек" - "Крылья", не было бы в моей жизни и четвертьфинала Лиги чемпионов. И ЦСКА вообще.

ЗАДАЧА - СБОРНАЯ

Контракт с ЦСКА он подписал молниеносно - взглянул только на срок, предложенный ему Евгением Гинером, и не стал вносить поправок. А тем более заверять документ у нотариуса, как поступают иные его прагматичные коллеги.

- Когда-то вы сказали, что деньги для вас не важны. С тех пор многое изменилось?

- Я по-прежнему отношусь к ним крайне спокойно. Главное - чтобы ребенок мог ходить в хорошую школу, изучать языки, в будущем учиться в приличном вузе. Деньги важны только потому, что у меня сейчас ответственность не только перед собой. А так... Этап, когда я тренировал "Олимпию" и ездил на троллейбусе, был для меня таким же счастливым, как и сегодняшний, когда я езжу на хорошей машине тренировать ЦСКА. Все равно мысли - о другом. Я часто хожу в театр, но даже на спектаклях ловлю себя на том, что пытаюсь как-то перенести поступки героев на своих футболистов, на человеческие отношения в команде...

- В какой момент у вас появилось ощущение, что вы готовы работать в топ-клубе? - спрашиваю Слуцкого.

- А оно у меня и сейчас еще не появилось.

- После выхода в четвертьфинал Лиги чемпионов?!

- Даже после него. У меня никогда не было высокой самооценки. Мне кажется, я всегда относился к себе достаточно критично. Тем не менее Лига чемпионов дала какое-то ощущение невероятного внутреннего комфорта. Это большое счастье для тренера. Получается, что я уже не зря был в профессии.

В апреле изрядно нашумела история, когда накануне матча "Интер" - ЦСКА Жозе Моуринью передал для Слуцкого упаковку из трех бутылок вина. Как это получилось?

- В Милан мы приехали за два дня до игры, - рассказывает тренер. - По регламенту поле "Сан-Сиро" (кстати, к моему изумлению, гостевая раздевалка там оказалась меньше, чем на любом стадионе российской премьер-лиги!) нам должны были предоставить для тренировки только в предыгровой день. И потому мы очень долго искали, где бы провести занятие сутками ранее. Несмотря на то, что Милан - огромный и футбольный город, с полями там на самом деле беда. И в конце концов "Интер" пошел нам навстречу и согласился дать в пользование одно из полей своей загородной базы.

База находится за городом, и мы после тяжелого перелета пилили туда минут 50. Команда начала бухтеть: "Что мы премся черт знает куда, неужели ближе полей нет?" И вот на этом негативном фоне они выходят на тренировку. А тут идет представитель "Интера" с упаковкой из трех бутылок красного вина, на которой написано "Моуринью". И подходит ко мне со словами: "Вам презент от Жозе", - после чего вручает вино на глазах у всей этой недовольной публики!

Тут-то и начинается: "О, теперь нам понятно, для чего мы сюда так долго ехали - тренеру надо было подарок от Моуринью получить!" И тут же все переключилось, слово за слово, шутка за шуткой - и народ раскочегарился, тренировка прошла замечательно.

Нельзя не задать Слуцкому вопрос, ставит ли он перед собой задачу однажды возглавить сборную России.

- Безусловно, - подтверждает тренер. - Думаю, что высший уровень в нашей профессии - это тренировать свою национальную команду. Но, во-первых, сейчас мне настолько комфортно, что я хотел бы, чтобы нынешняя ситуация продолжалась как можно дольше. А во-вторых, пока все-таки я специалист далеко не того уровня, который должен возглавлять сборную.

- Чего вы должны добиться, чтобы посчитать себя готовым к этому?

- Титулов.

- Но разве четвертьфинал Лиги чемпионов не круче, допустим, победы в Кубке России?

- Может, и так. Но в детском футболе, в турнире дублеров у меня было много титулов. И мне хотелось бы, чтобы и на уровне российской премьер-лиги, и международных клубных турниров они у меня появились тоже.

Слуцкий сказал это - и тут же сделал ремарку, которая является для понимания личности этого человека главной.

- Но если бы завоевание титулов означало тяжелые отношения с игроками, которые Олег Романцев в свое время обозначил термином "резать мясо"... То, наверное, я бы не сделал выбор в пользу титулов. Может быть, это и делает меня человеком без титулов, по крайней мере на данном этапе. Но буду надеяться, что это не так. Работа в ЦСКА даст ответы, поскольку в "Крыльях" или "Москве" титулы было выигрывать крайне сложно.

Очень надеюсь, что эти ответы будут положительными. И что золотая медаль, которую Слуцкий завоевал по итогам учебы в школе, однажды превратится в золотую медаль чемпиона России. А может, и во что-то еще более значительное. Потому что когда выигрывает человек с философией, в которой средства важнее цели, - это особенно приятно.

P.S. Этот очерк - фрагмент вышедшей сегодня в свет книги обозревателя "СЭ" Игоря Рабинера "Жизнь замечательных тренеров. Секреты футбольных маэстро". Она - о почти двух десятках знаменитых специалистов, с которыми доводилось общаться автору - от Константина Бескова до Жозе Моуринью, от Гуса Хиддинка до Юрия Семина, от Валерия Газзаева до Лучано Спаллетти, от Дика Адвоката до Курбана Бердыева.