Даже если ты не заготовил заранее ни одного вопроса, четверть часа беседы с тренером армейцев пролетают незаметно. Победы или неудачи — всегда одна и та же взвешенность, вдумчивость, уже фирменная ирония, даже самоирония. Если бы я был игроком, мне, наверное, было бы очень интересно работать с таким руководителем. Как раз потому, что он не такой, как все. При этом ЦСКА на Объединенном суперкубке по объективным причинам игрой не потряс. И видно, что сложный период поиска пока продолжается.

Миланов пока лучший

— Леонид Викторович Слуцкий, уже понимаете, как жить без Хонды?
— Пока не понимаем. Пока просто живем без него, а как будет дальше — посмотрим.

— Вам с ним последние полгода комфортно жилось? А то ведь помню, что вы не очень любите сложных, негативно настроенных игроков…
— Да нет, нормально с ним все было. Не могу сказать, что Кейсуке откровенно уж валял дурака. Просто, наверное, любой игрок, когда не сбывается мечта его жизни, оказывается неудовлетворен. Летом не состоялся переход. Тут депрессия, пожалуй, была бы у любого игрока. Подсознательно Хонда мог беречься, понимая, что его этап в ЦСКА заканчивается, и травмы не входили в планы. Да, наверное, он был не столь эффективен, как мог бы быть, но сказать, что Хонда как-то саботировал, не могу. И потом у всей команды не все получалось, и, возможно, его проблемы оказались более ярко выражены.

— Вы уже горько поиронизировали на пресс-конференции после матча с «Шахтером», что для ЦСКА любое приобретение — событие вселен­ского масштаба. Собираетесь искать замену японцу или все же станете строить игру по-дру­гому?
— В принципе, как замену Хонде мы рассматривали Миланова. Дзагоев может сыграть на этой позиции, Витиньо. В общем, будем изыскивать внутренние резервы. В этой зоне не все так трагично.

— Вам нравится, как развивается Миланов?
— Да. Пожалуй, из новичков именно он прогрессировал больше всех.

— Объясните.
— У него хорошая левая нога, он быстрый, хорошо понимает игру, уже отдал в чемпионате две голевые передачи. У него есть конкретика. Он понял наши принципы и видение игры. Миланов универсален, может сыграть на четырех позициях — второго опорного и в верхней тройке. Его тело тоже прогрессировало, если учесть, что у него были серьезные проблемы в плане ведения силовых единоборств. Наверное, я объяснил, чем он мне нравится.

— Как вы относитесь к тому, что Фабио Капелло в сборной России не ставит на Дзагоева как на игрока, способного делать разницу?
— Конечно, каждый клубный тренер, отпускающий своего игрока в сборную, рассчитывает, что тот будет там играть. Я тоже переживаю за каждого нашего «сборника». У Дзагоева есть свои плюсы, свои недостатки. И я, скажем так, понимаю, что Алан может в сборной и не играть. Все, в конце концов, зависит от того, что решит тренер сборной России.

— Пока Алан выглядит тяжеловато.
— Не забывайте, что он только что пришел в себя после травмы, пропустил практически всю концовку первой части чемпионата, потом — сразу в отпуск. Второй тайм с «Зенитом» ему удался на более или менее приемлемом уровне, но он не просто находится в стадии межсезонного набора формы, а компенсирует более длительный простой.

Искать игроков нет времени

— Есть ли шанс, что ЦСКА все же подпишет «топового» российского игрока…
— (Перебивает.) Российского?!

— …или уже смирились, что этому не бывать?
— Очень сложно. Я с трудом себе это представляю. Мы уже четыре года не витаем в облаках в этом плане.

— Будете ли еще искать игроков в линию атаки? И с реализацией есть ведь проблемы, и, может, моменты ЦСКА создает не так часто, как хотелось бы…
— Я бы в первую очередь говорил о реализации. Моментов у нас было достаточно и во всех матчах сезона, и сейчас, в контрольных. Да, это факт — без Думбия нам достаточно сложно использовать свои шансы, остальные нападающие, в частности Муса, Базелюк, пока не дотягивают до него про уровню мастерства. Хотя хочу напомнить, что именно с Мусой мы стали чемпионами. Да, тогда тоже уровень реализации был не особенно высоким, но какой-то все же уровень был, Муса стал лучшим бомбардиром. Сейчас, увы, есть определенные сложности.

— Вы подтягиваете его как-то индивидуально?
— Мы с каждым футболистом что-то делаем индивидуально. У кого-то более гарантированный уровень мастерства, кто-то делает только первые шаги в серьезном футболе. Интересно, но по среднему возрасту у нас самая молодая команда премьер-лиги. При этом нас постоянно спрашивают о молодых. Понимаю, что всех интересуют прежде всего российские молодые игроки. Мне тоже очень хочется, чтобы прогрессировали россияне, но это же должны делать и молодые иностранцы.

— Сколько еще продержатся в обороне ЦСКА Березуцкие с Игнашевичем?
— Сложно сказать. Пока я не вижу абсолютно никакого снижения качества.

— Как относитесь к штампу, что Вернблум — грязный футболист?
— Как к штампу (улыбается).

— Не каждый российский клуб способен интегрировать в состав шведов и скандинавов вообще. Как у вас получается?
— У них специфичный уклад, я не буду этого скрывать. Но у нас все вполне нормально. Нельзя это гарантировать на бесконечность, но пока и Эльм, и Вернблум довольны, как развиваются их карь­еры, и, соответственно, мы довольны, что они у нас.

— Вас устраивает сложившаяся система поиска игроков в ЦСКА, которая позволяет вам тратить минимальное время на решение вопросов комплектования состава?
— Сам я точно не ищу игроков. Иначе для чего бы тогда существовал спортивный департамент? Я и не искал их сам никогда. Селекционный отдел отсеивает множество кандидатур, ложатся на стол три-четыре фамилии. Мне кажется, только в Англии тренеры вовлечены в более широкий спектр этой работы. Я бы не потянул это просто физически. Так могут работать тренеры, которые сами не участвуют в тренировочном процессе.

Адаптация к стрессу

— «Молодежка» ЦСКА выступила значительно интереснее в юношеской Лиге УЕФА, чем зенитовская. Чем вы это объясняете? И последует ли за хорошим результатом результат более важный: начнут ли молодые появляться в основном составе ЦСКА?
— Объясняю я все тем, что наша «молодежка» в принципе сильнее зенитовской, она и в молодежном турнире занимает более высокое место, и уже имеет некоторый опыт международных матчей, так как ранее выступала в турнире Next Gen, прообразе Лиги чемпионов. Что касается попадания в основной состав… Пока у нас три игрока находятся в игровой обойме: Караваев, Базелюк и Ефремов. Это редкость для премьер-лиги, чтобы именно в обойме было три молодых игрока, периодически выходящих на поле. Только просто потому, что игрок молодой, никто его ставить в стартовый состав не будет, все равно нужно выдержать конкуренцию с теми, кто есть.

— То есть подтягивали вы их изначально не просто для того, чтобы они, как принято говорить, прочувствовали атмосферу?
— Сначала мы не знали, как кто себя проявит. На сбор мы, как правило, берем лучших дублеров. Дальше смотрим, насколько они конкурентоспособны, как выдерживают тренировочный процесс. Если человек остается работать с основным составом, соответ­ст­венно, он имеет возможность двигаться дальше. Но очень часто, к сожалению, все заканчивается на первом шаге. Бывает так, что смотрим — не готов. Если это совсем молодой парень, то ничего страшного, попробует в другой раз. Если такое происходит с более старшими игроками, то, как правило, дело заканчивается арендой или переходом в другой клуб.

— Скажите откровенно: ЦСКА готов сейчас на какое-то время пожертвовать результатом, чтобы спокойно выстроить новую команду?
— Никто об этом никогда не говорил.

— Публично об этом, быть может, неприлично говорить…
— Ну никто не говорил об этом и кулуарно (смеется). За время моей работы в ЦСКА никогда не брался игрок, которого нужно было бы постепенно доводить до основного состава. Любой футболист, которого мы приобретали, несмотря на возраст и статус, сразу предназначался для основной обоймы. Кто бы ни уходил — Красич или Хонда, — ни разу не менялась турнирная задача. Она у ЦСКА всегда максимальная. Так что никакой перестройки и ожиданий. Должно быть все и сейчас. Болельщику ничего невозможно объяснить. Он хочет, чтобы его команда всегда выигрывала, и это абсолютно справедливое требование. Чтобы в составе были россияне, воспитанники клуба. Чтобы команда играла обязательно в качественный, привлекательный футбол. И хотеть этого болельщик будет всегда, вне зависимости от того, возможно это, невозможно или возможно отчасти. Так было всегда, и было бы странно, если бы что-то изменилось.

— Тренер «Боруссии» Юрген Клопп сказал о себе: «Я не из тех, кто проигрывает матч, говорит на пресс-конференции, как плохо мы сыграли, а потом спокойно идет ужинать в ресторан». Вы, надеюсь, научились так себя не накручивать?
— В ресторан я не хожу после игр никогда — ни после победы, ни после поражения. Есть свой уклад, иной. С этим научиться жить невозможно. Поскольку невозможно адаптироваться к стрессу. Он на то и стресс. Если человек адаптируется к стрессу, то стресса в его жизни уже не будет. Но невозможно, чтобы матч не был стрессом. Научиться жить со стрессом сложно, несмотря на опыт и титулы, организм переживает его очень тяжело. Такова профессия тренера, и это тоже правила игры.